– Это подарок на 18-летие.

– Точно. Через два дня тебе восемнадцать, Шон. Поверить не могу. Помнишь, как мы ждали совершеннолетия?

«Получается, что мне никогда не было 18», – подумал я. «17, а потом сразу 22. Я так ждал когда-то своего восемнадцатого дня рождения, а оно так и не наступит по-настоящему».

***

На следующий день за завтраком Хана спросила:

– Как Шон? Слышала, вы болтали вчера.

Я пожал плечами:

– Завтра ему исполняется 18.

– Передашь ему от нас поздравления?

– Конечно.

– Ты в порядке? Грустный сегодня такой.

– Все хорошо.

Я поцеловал Ханну в щеку и отправился на работу.

По дороге в машине дядя Джон рассказал, что отец Милы любезно оформил продажу нашего дома и выслал нам деньги. Это означает, что наконец мы сможем купить здесь хотя бы свою машину, сейчас мы жили в арендованном жилье и ездили на арендованном автомобиле.

Свою машину дядя Джон оставил Дэвисам в знак признательности за их помощь. Кто бы мог подумать, что эта девчонка с испепеляющим взглядом и придирками ко мне так сильно поучаствует в моей судьбе. Никогда не знаешь, кто подаст тебе руку, когда ты окажешься на коленях. В моем случае под столом.

Я вошел в кафе через служебный вход, переоделся в рабочую одежду, умылся и отправился на кухню. Не скажу, что это была та самая работа мечты. Ночных смен тут не было, да и зарплата совсем не высокая.

Коллектив у нас был доброжелательный, к делу относились с ответственностью. Я даже сдружился с двумя официантами – девушкой и парнем, им было чуть больше двадцати лет. Они часто заходили к нам на кухню поболтать в перерыв, рассказывали интересные истории о посетителях в зале. Девушку звали Рита, она работала здесь с самого открытия кафе, уже больше пяти лет. Рита была хорошенькая, посетителей всегда умела рассмешить, подбодрить или даже утешить. Она признавалась, что живет больше на чаевые, чем на зарплату. Парень Мартин был новичком здесь, как и я, но много работал раньше в других кафе. Он был женат, но, приходя на работу, снимал кольцо, объясняя это тем, что смущается, что до сих пор не нашел работу получше, чтобы обеспечить свою семью.

Мартин подошел ко мне с заказом:

–Два брауни, одно птичье молоко. Он прикрепил листок к доске заказов. – Как утречко? Как сестренка?

– Хорошо, спасибо, – я улыбнулся, вспоминая Олли.

– Эх, если будет она сладкоежкой, держись, брат – засмеялся Мартин и ушел в зал.

Следующей подошла с заказом Рита:

– Один венгерский пудинг.

О, давненько его никто не заказывал. Я разложил заказы Мартина по тарелкам – они уже были готовы. Пудинг я быстро отправил в духовку. Через десять минут десерт был готов, я посыпал его корицей и полил кленовым сиропом. Отличный десерт для холодной осени. Вскоре я уже выполнял новые заказы.

Ко мне подошла Рита:

– Ник, девушка, заказавшая пудинг, попросила тебя выйти в зал на минутку, не волнуйся, с виду она довольна, наверное, просто хочет поблагодарить.

Я снял фартук и шапочку, быстро вымыл руки и вышел в зал. Рита указала мне на столик в центре зала. За ним сидела худая девушка с короткими сильно вьющимися волосами.

Я подошел к ней:

– Доброе утро, рад видеть вас в нашем заведении, я начинающий кондитер этого кафе.

Девушка широко улыбнулась:

– Я попросила позвать вас, потому что в каждую осень заказываю в этом кафе этот самый пудинг, но только сегодня он по по-настоящему пахнет опавшими листьями, всей этой атмосферой, понимаете?

Я кивнул:

– Благодарю, вас. Всегда рад угодить нашим гостям.

Я не знал, что говорить дальше, меня ждала работа.

– Извините за бестактность, я ведь тоже повар, точнее только учусь. Пишу дипломную о десертах, поэтому опрашиваю всех встречающихся мне кондитеров, как сделать идеальный десерт. Вот вы как считаете?

– Дайте подумать. Хм. Я бы ответил, что в идеальном десерте сладость звучит последней нотой. Должна быть какая-то предыстория, в случае с вашим пудингом ею был кленовый сироп, корица и куркума.

– Как интересно, спасибо вам, не смею больше задерживать.

– Желаю удачи в получении диплома.

Я вернулся на кухню и подумал, почему меня совсем не тянет учиться? Возможно, все дело в школе, в которой я всегда ощущал дискомфорт в общении. Даже учителя порой не знали как со мной разговаривать, иногда хотели отчитать, но перед ними стоял внешне почти взрослый мужчина.

К вечеру заказов стало больше. У Риты с Мартином работы прибавилось, люди заходили поужинать после работы.

Закончив смену поздно вечером, я пошел прогуляться в парк, чтобы немного подышать свежим воздухом. Я старался не перегружаться, опасался своих отключек.

В парке сразу заметил кудрявую девушку, которая благодарила меня за десерт утром. Она сидела с ногами на скамейке с ноутбуком и что-то в нем разглядывала. Неужели действительно готовит дипломный проект? Я решил пройти мимо. Услышал звучание музыки из ее компьютера. Вроде классика, в этом я не силен. Она была полностью погружена в свое занятие, но как только я поравнялся с ней, вскинула голову и широко улыбнулась.

– Закончили работать?

Я сел рядом с ней.

– А вы? Все ищете секрет идеальных пончиков и идеальных корзиночек?

– Что? – она захохотала, – А, поняла! Нет-нет, слушаю Брамса, вот только прислушайтесь.

Я сел ближе, а она слегка прибавила звук.

– Это ли не краски осени? – спросила она, – Как раз после венгерского пудинга послушаем «Венгерский танец».

Я слушал музыку и меня она влекла. Почему я раньше не слушал подобное? Тратил ночи на сериалы, чтение книг, в которых не находил ответов. Сейчас казалось, музыка вынесла меня на новый берег, на котором я сидел озирался и не знал, о чем подумать в первую очередь. Сколько прошло времени, и прилично ли так с незнакомым человеком сидеть на лавочке и слушать музыку?

– Меня впечатлило, – признался я.

– Можно на ты? Что завтра делаешь? – неожиданно спросила она.

– Ничего, завтра выходной, дома отдыхаю.

– Хочешь погулять со мной в осеннем лесу? На велосипеде?

– У меня нет велосипеда, – сказал я.

– Найдем, – заверила меня девушка. – Я, кстати, Марта.

– А я Ник.

– Отлично, Ник, запиши мой номер.

Утром мы взяли в прокате велосипеды и ехали по уже скованной холодом тропинке. Дул пронизывающий ветер, он порывисто шумел в ушах. Я догнал Марту и хотел шутливо шлепнуть ее, но промахнулся и полетел бы с велосипеда если бы вовремя не вывернул руль.

Марта рассказала, что она волонтер в доме престарелых и я вызвался вечером принести туда сделанные мной угощения.

В условленное время я ждал Марту с большой коробкой эклеров и мармелада возле ее дома. Мы проехали на автобусе несколько остановок, еще квартал, ежась от холода, прошли к дому престарелых. В гардеробе она сняла пальто и оказалась в темно-синем бархатном платье до колен.

– Ого, – оценил я, – Отлично выглядишь, тут дресс-код?

Марта засмеялась.

– Спасибо, для меня да, сейчас все увидишь.

Она провела меня через длинный вестибюль, затем мы прошли в зал, похожий на концертный. В нем было много пожилых зрителей, кто-то стоял у стен, кто-то сидел, кто-то был в инвалидной коляске, кто-то лежал на кроватях-каталках. Были и пожилые дамы, одетые в вечерние платья, шляпки и перчатки, пожилые мужчины в строгих костюмах.

Марта указала мне на свободное кресло в зале, а сама скрылась за кулисами. Я в предвкушении смотрел на сцену. Вскоре публика зааплодировала и на сцену вышла Марта. По бурной реакции зрителей я понял, что она здесь желанный гость. Заиграла музыка, Марта взяла микрофон и начала петь удивительно пронзительным и чистым голосом обо всем: о жизни и смерти, о любви и ненависти, о мире и войне.

Зрители проживали песни вместе с ней, подпевали, смахивали слезу. Я сидел восхищенный увиденным и услышанным, с ощущением, что меня напитали чем-то очень важным, скрытым от ушей большинства людей.