Неожиданно Филипп, бесшумно шедший за нею следом, толкнул незакрытую дверь, так сильно, что она громко стукнулась о стену, и решительно шагнул в темноту.

Хоронили Макара в закрытом гробу. Поэтому, миновав траурный зал, приехали сразу на кладбище. Кроме матери, сына и двух близких женщин, проводить учителя явились трое бывших учеников.

– Сынок, как же рано ты нас покинул, – свекровь попыталась обнять гроб, Валерия удержала её за локоть, – ты был лучшим сыном на свете…

Есения прикрыла глаза, тяжесть в солнечном сплетении и гул в голове еле удерживали на ногах. Хотелось сесть, а еще лучше лечь. Она была благодарна мужу, что опекал все эти годы, но предательство здорово облегчило скорбь утраты. Больше жалела себя. Печально, что всё закончилось вот так. Её нельзя отнести к истеричным натурам. Не представлять же себя на месте Макара, в самом деле!

Она посмотрела на Филиппа и подумала, что если бы не смерть мужа, она бы так никогда и не узнала об измене. И о Филиппе. Конечно, встреча с Валерией не самое приятное событие в жизни, но вот мальчик. Как он похож на Макара. Только сейчас до неё дошло, что ему уже должно быть тринадцать. И по общению она легко могла в это поверить, но почему он такой маленький? Мать у него выше среднего роста точно. Макар дорос до ста восьмидесяти трех сантиметров. Пацану просто не в кого оставаться коротышкой.

Фил чуть дотронулся до руки Есении. Она открыла глаза и увидела обращённые на неё взгляды присутствующих. Все ждали, что вдова скажет. А она ждала, когда уймется испуганное сердце – рядом с певичкой материализовался капитан Мурзя́к. И хотя лицо его являло скорбь, как и подобает случаю, это придало Сене моральных сил.

– Макар был человеком дела, он не любил лишних слов. Я благодарна, что ты поддерживал меня во всех начинаниях, что оберегал от лишних переживаний, – вдова выразительно взглянула на свекровь. – Светлая память, Макарушка, и да будет тебе Царствие Небесное.

– Что ты мелешь, хоть бы подготовилась, как положено! – через гроб прошипела свекровь.

Один из бывших учеников, высокий бородатый парень, воспользовался заминкой:

– Я благодарен, что судьба свела меня с таким замечательным учителем! – он закашлялся. – Макар Евгеньевич здорово помог мне с написанием кандидатской. В растениях он разбирался, как Бог! – Мать благосклонно закивала.

Когда закончили прощаться, гроб опустили, Сеня бросила первую горсть земли. Спасибо, Лере, подсказала. Сама заранее собиралась покопаться в интернете в поисках традиций, но вчерашний ночной пришелец начисто отбил память.

Поминки свекровь пожелала устроить у себя дома. Знала, что народу будет до десяти человек. Не заказывать же из-за этого кафе. По традиции принято приглашать на поминальный обед всех, что она любезно и озвучила на кладбище. Но ученики не поехали. Не рискнул и Дмитрий. С архивной дамой он был знаком по долгу службы, и прекрасно понимал, что она догадывается о вовсе не служебных делах, заставивших его явиться на похороны.

Съев положенную кутью и борщ, Есения встала.

– Думаешь, я не знаю, куда тебя несет?! – выбежала она вслед за невесткой в прихожую. – Не успела мужа похоронить, хвост распустила!

– Своей жизнью лучше занимайтесь, чем в чужом белье ковыряться! – Сене захотелось высказать, всё, что накопилось за шестнадцать лет брака, теперь-то уже некого стесняться. Но Ва́рвар отвлеклась:

– Филечка, детка, куда ты собрался? – обратилась она к внуку, надевающему кроссовки.

– Я поеду с Сеней. Заберешь меня завтра? – обернулся он к матери. Та скривилась, но молча пожала плечами.

– До свидания, Варвара Степановна, – выдавил Филипп. Невестка не удосужилась попрощаться.

Есения припарковала машину около рынка.

– Пойдем, купим чего-нибудь вкусненького на ужин, – улыбнулась удивлённому Филу, – ты что хочешь?

– Тишины и покоя, – честно ответил мальчик.

– Тогда я предлагаю шашлыки, – они шагнули в мясной ряд, – дома ведь не часто жарите?

– Не часто, – глаза мальчика заблестели. – Иногда мама из кафе приносит, где поёт. Холодные. После микроволновки – уже не то!

– Да, уж…

Они купили парного мяса, репчатого рука, огурцов, помидоров и горячий хлеб из тандыра. Пока ехали, обсуждали, в чём лучше мариновать. Делились и сравнивали рецепты. Филипп, как настоящий кавалер, забрал пакеты с продуктами из машины и потащил к дому. Есения, наконец-то, выбрала удачный момент, чтобы прояснить отчаянный ночной выпад ребёнка:

– Фил, скажи, как ты не побоялся вчера выскочить? Ты его видел?

– Не видел, но стук тоже слышал.

– И не побоялся выйти?!

– Боялся. Но духов нельзя бояться. Иначе они станут приходить снова и снова. И питаться твоими страхами.

– Какой ты умный! Откуда ты столько всего знаешь?

– Читаю много.

– Кем ты мечтаешь стать, когда вырастешь? – глядя на посеревшее лицо ребенка, она почувствовала, что вопрос больной. Возможно, слова прозвучали банально, но не в характере умного мальчика обижаться на ерунду.

– Я уже никогда не вырасту, – Фил отвернулся, скрывая слёзы. Есения шагнула, чтобы обнять и успокоить ребенка, но он удержал её за запястье, не надо, мол, не сейчас: – После травмы головы два года назад у меня перестал вырабатываться гормон роста. Там кроме гипофиза ещё что-то в мозгу повредилось. И врачи не сразу поставили диагноз… Я даже вникать не стал. Чтобы ещё больше не расстраиваться. Врачи не дают прогнозов на жизнь.

Есения замерла в шоке от услышанного. Она не знала, что сказать. А прикасаться к себе Фил запретил. Чисто женское спасение от всех печалей – обнимашки. Но это не печаль – трагедия! Жить и знать, что каждый день может оказаться последним. Каково ребёнку! Вероятно, это знание заставило его пересмотреть жизненные приоритеты. Теперь понятно, почему Лера во всем старается ему потакать. Не дай-то Бог!

Ситуацию спас Дмитрий. Они оба повернули головы на звук подъезжающего чёрного Джимника. Смотрели внимательно, как он паркуется, но каждый при этом летал на своих драконах. Вот уже показался и сам молодой человек с огромным букетом разноцветных гербер. Сеня вспомнила.

– Есения, – Фил дотронулся до предплечья, – ты мне симпатична.

– И ты мне, Фил, стал очень дорог!

– Пообещай меня не жалеть!

– Привет! – Дмитрий подошёл к застывшей парочке. – Я понимаю, что такой день… И если вы меня прогоните, безропотно уйду. Но у кого-то сегодня день рождения! – протянул букет имениннице и посмотрел на Фила. – Может, поедим фруктов, а?

– А у нас мясо на шашлыки есть. Только мы его ещё не замариновали, – мальчик посмотрел на покрасневшую Есению и по-свойски забрал пакет с фруктами.

Пока мужчины мариновали мясо, искали в лесу сухие дрова и настраивали мангал, Сеня поставила цветы в вазу и занялась фруктами. На огромном блюде яблочные лебеди поплыли по озеру из тонко нарезанных ломтиков киви. Банановые дельфины вынырнули из апельсиново-ананасной пены. Виноградно-черешневые берега фруктового моря вершили шедевр. Мужчины оценили мастерство и категорически отказывались разрушать целостность картины. Тогда Есения велела всем достать телефоны и по очереди сфотографировала их с блюдом на руках. После этого она, улыбаясь, оторвала голову одному из трех лебедей и съела её. Мужчины радостно последовали её примеру. Пока возились с фруктами, мясо чуть не подгорело. В настоящие фужеры разлили Дюшес, привезенный Дмитрием вместо шампанского.

Со стола на улице убирали уже при свете принесённого фонаря.

– Сейчас моя очередь мыть посуду! – объявил Фил.

– Здрасте вам! – отреагировала хозяйка. – Ты гость.

– Ага, который сам напросился. Ну, считай, что это мой подарок.

– Может, костёр на берегу разожжем, посидим у огня, а? – предложил Дмитрий, отчаянно искавший способ оттянуть момент прощания с хозяюшкой.