– Какая ты черствая и неромантичная! – явно не собираясь обидеть, парировала Валерия. – Я тогда уже познакомилась со своим папиком. И слёзно упрашивала его отвезти меня к тёплому морю. Но супруга его перетянула одеяло на себя. И он благодушно отпустил меня тусоваться с бардами. Я к тому времени уже неплохо на гитаре бацала. Собственно, когда родился Филипп, Александр подумал, что это его ребенок. Ну, я, не будь дуррой, не разубеждала его. Он и денег даёт, не жадничает, и в кабаки меня сватает. Турне по краю пару раз устраивал. Но разводиться, естессно, не собирается. Да я уже и привыкла.

– А Макар?! – Сеня аж остановилась.

– А что Макар? Он до две тысячи восемнадцатого года и не подозревал о существовании сына, – Лера тронула Сеню за руку, призывая двигаться дальше, яркая ветровка Филиппа мелькала уже прилично впереди.

– А потом ты «сжалилась» над ним, зная о его бездетности? – поддела вдова.

– Хочешь вызвать жалость к себе? Давай, Сень, не у меня. Я прекрасно помню, как эдакая тихоня, годами просиживающая в уголочке, накинулась на мальчика и душила бедолагу, пока нянька не отлепила! – Лера обернулась через плечо и с вызовом посмотрела на собеседницу.

– Он в меня иголкой тыкал, – на полном серьезе ответила Сеня, вспомнив досадный инцидент.

– Раз ты так воспринимаешь удары судьбы, считай, что Макар ткнул в тебя иголкой.

– Ладно, давай дальше, – Сеня решила додумать интересную мысль после похорон.

– Дальше. Тогда на фестивале, зная, что Макар – ботаник, я предложила ему реально заняться женьшенем, развести плантацию. Мой покровитель как раз сбыт в крае курирует.

– А он?

– Тогда отмахнулся. А спустя десять лет разыскал специально и сказал, что созрел. Ну, и когда мы встретились, чтобы обсудить детали, я показала ему Филиппа.

Филипп уже стоял рядом с местом, где ещё несколько дней назад лежал его отец. Трава довольно прилично поднялась, но бурые пятна всё еще можно было разглядеть.

– Пришли! – объявила Есения. – А откуда ты узнал место? Увидел?

– Пока вы не показали, не видел, – задумчиво ответил мальчик, медленно поворачиваясь вокруг, – скорее почувствовал, как будто кто-то толкнул. Смотрите, тут трава немного взъерошена. Может, папу волокли?

– О боги, Фил! – подскочила к сыну Лера. – Смотри, вообще-то, похоже, – она обернулась к Есении.

Через метров десять следы волочения обрывались. Примятая по кругу трава притягивала взгляд.

– Сень, а что с женьшенем? Макар его продал? – неожиданно вспомнила Лера.

– Нет, откуда… – она запнулась, – хотя теперь уже… фиг его знает! Мне он об этом ничего не говорил.

– Он мне позвонил на прошлой неделе и спросил, могу ли я договориться с Александром о сбыте, – Лера покусывала верхнюю губу, привычка, оставшаяся с детства. – Я договорилась, а он не приехал. И на звонки не отвечал. Тогда я позвонила Варваре Степановне.

– Хм, вещи из морга вернули, телефона там не было, – постепенно, со скрипом, Сеня начала включаться в мыслительный процесс.

– Может, он его дома забыл?

– Я не находила.

– Сень, так может, я заберу корни с собой? Санёк оценит, я тебе деньги на карту переведу. Или не доверяешь? – Лера озорно подмигнула.

– Да, ну, все равно сама-то его не продам, – махнула Сеня, – Давай часть хоть. Остальной пусть растет. Ой, а я сама к делянке ни разу не ходила, только с Макашей. Он мне в телефоне координаты забил. Разберёшься? – повернулась она к Филиппу.

Тот радостно взялся за дело. Через десять минут продирания через леспедецу они прибыли на место. Согласно забитым координатам.

– Да, это то место, помню, – Сеня медленно шагала по затерянной в лесу мини-полянке. – Только растений не вижу.

– Похоже, тут копались еще до дождя,– Фил показывал глазами на разрытый участок полтора на два метра от силы.

Есения непонимающе уставилась на пашню.

– Похоже, тебя обворовали, подруга! – звучало несколько фамильярно, но по сути Лера права, – А ты точно уверена, что его медведь разорвал?

Фил тоже выжидательно глядел на Есению.

– Там ведь и одежда – в клочья, – вспоминала вдова.

– Может, он заметил «медведя», когда тот выкапывал женьшень? – не унималась певичка. – Сколько тут было? Единиц пятьдесят, не меньше. Над одним-то долго возятся, чтоб не повредить. Саша рассказывал, – улыбнулась удивленному Сениному взгляду.

Они потолклись еще немного и решили выдвигаться обратно. В лесу темнело раньше. Мальчик отошёл на десяток шагов, опять увлекшись грибами.

– Смотрите, что я нашёл! – От неожиданности Сеня вздрогнула. – Телефон! – Она подтвердила, что это айфон мужа.

– Сень, ты не можешь запретить мне поговорить об этом с Варварой Степановной!

– Говори на здоровье. Меня она ни в грош не ставит.

– Обе вы какие-то… – пробормотала себе под нос Валерия.

Уже в сумерках компания вернулась в лагерь. Валерия собиралась как можно скорее распрощаться. Ехать по лесу, даже по единственной ведущей к лагерю дорожке в темноте не казалось привлекательным.

– Мама, можно я останусь с Есенией? – удивил обеих дам Филипп.

– С чего это вдруг?

– Ну, вам же надо с бабушкой о многом поговорить? Не до меня будет.

– А Сеня-то вообще в курсе твоих планов?

– Да, – неожиданно для себя соврала та.

– Ладно. Пока тогда. Увидимся на похоронах, – она клюнула сына в щёку и заторопилась к машине.

– Ну, что, грибник, насобирал на жарёху? – Сеня почувствовала, что проголодалась.

– Надеюсь, – Фил протянул ведро, демонстрируя грибы. – С картошечкой?..

Заметив, что Есения устала, Фил предложил самостоятельно приготовить ужин. На этот раз они поменялись местами. Сеня заварила в стеклянном чайничке травяной чай и уселась с торца стола. Филипп налил себе чай в приглянувшуюся кружку с утятами. Немного подсластил липовым мёдом, отхлебнул, удовлетворённо крякнул и занялся грибами, поставив кружку под руку.

– Как замечательно в лесу, я бы тоже с удовольствием здесь жил, – он сдул мусор с оленьих рожек.

– Не похоже, чтобы твоя мать разделяла это желание.

– Да ты что! Она городская. Тут без вариантов.

– Когда вырастешь, сможешь жить, где захочешь, – Филипп как-то не по-детски наморщил лоб, Сеня решила сменить тему. – Макар мне про тебя не рассказывал.

– Неизвестно ещё как бы ты отреагировала тогда.

– Это верно.

Сеня вдруг подумала, что при глубоком уважении к Макару, страсти она к нему особой не испытывала. Признавала высокий интеллект, уважала за трудолюбие, благодарила, что оберегал от внешнего мира, сведя контакты исключительно до гостей лагеря. Она скорее испытывала к нему тёплую и нежную любовь. Удобную и эгоистичную. Возможно, узнай она при других обстоятельствах о наличии Филиппа, она бы похоронила любовь. Но судьба распорядилась так, что завтра она похоронит Макара.

За окном уже полностью стемнело, когда Филипп поставил на стол горячую сковородку. Запах жареной картошки будоражил голодное воображение. Блюдо вышло у него не только вкусным, но и очень эстетичным. Крупные картофельные ломтики не развалились, крупно нарезанный лук придавал нежности. Грибы пахли сентябрём.

Они уже допивали чай, когда в окно кто-то стукнул. У Сени ёкнула сердце. Стук повторился. Вспомнила, что дверь не заперта, но не решалась пошевелиться. Гигантский мужской силуэт занял почти всё окно. Подбородок, шея, мощное туловище. Учитывая, что от земли до окна метра полтора, не меньше, габариты внушающие ужас. Физиономия монстра не поместилась в зону видимости. Огромный кулачище поднялся и снова долбанул по стеклу.

Сеня понимала, что она должна создавать видимость спокойствия, чтобы не напугать гостящего мальца еще больше. Повернулась и на цыпочках, высоко поднимая ноги, подкралась к дверям, чтобы потихоньку задвинуть щеколду.