Ой, мамочки! Жуть-то какая! Серая дымка тумана заволакивала поместье. Туман расползался по саду, приводя меня в ужас.

Меня поставили на землю и демонстративно отряхнули.

– Я тут подумал, – снова подал голос Инквизитор, а мне на плечо внезапно легла тяжелая рука. Я округлила глаза, как совенок, искоса поглядывая на руку в перчатке. – Нам будет очень тяжело жить втроем.

– П-п-почему втроем? – спросила я, все еще поглядывая на чужую руку.

– Ты, я и мой чудесный характер, – послышался голос.

«Тогда уж вчетвером. Ты, я, твой чудесный характер и мой хвост!», – подумала я, посопев обиженным хомячком.

– Так что вряд ли мы уживемся вместе. Согласись. Кто-то явно лишний, – продолжал Инквизитор.

– Может, характер? – спросила я, видя, как рука исчезает с моего плеча. Хвост нервно дернулся, но юбка была слишком просторной, чтобы это было заметно.

– Поместье я вам дарю. Деньги буду присылать. Бастардов топить вон в том озере. Деревня там! – указали мне рукой в сторону леса. – Прощайте!

Мне ссыпали в грязную ладошку золото и одарили подобием милой улыбки.

Через мгновенье я увидела, как инквизитор садится в карету.

Я опомниться не успела, как дверца захлопнулась, и карета тронулась, оставив меня наедине с подарком.

Платье промокло насквозь, волосы облепили плечи, а я приподняла юбку и выжала кончик хвоста. Не люблю, когда он мокрый шлепает по ногам.

– Опять грязь собирал, да? – спросила я, вытаскивая из мокрой взъерошенной кисточки сухие листья и какие-то веточки.

– Здесь кто-нибудь живет? – спросила я, привставая на цыпочки и прислушиваясь.

Пройдя до середины холла, я обернулась, как вдруг дверь сама по себе захлопнулась.

– Мама! – подпрыгнула я, прижимая к груди хвост и кружась на месте. Мои испуганные глаза внимательно смотрели на золотые канделябры, поросшие бородой паутины, на огромную пыльную люстру и на старую зеленую софу, которая издали напоминала замшелый валун.

За окнами громыхнуло так, что я снова подпрыгнула, пятясь в сторону лестницы. Сквозь шторы сверкнула яркая вспышка молнии.

Только я успокоилась и решила ступить на первую ступеньку лестницы, как вдруг послышался странный звон. Сначала я не поняла, что это, а потом посмотрела наверх.

Огромная пыльная люстра тряслась сотнями хрусталиков.

– М-м-мама! – дернулась я, натыкаясь на перила. Я бросилась к двери, повиснув на ручке, но дверь была закрыта.

Все вокруг пришло в движение, когда я бегала глазами от одной вещи к другой. Не помня себя от ужаса, я бросилась по лестнице, слыша, как среди звона и грохота раздается детский смех.

Двери хлопали, а я металась от одной двери к другой, отскакивая и сжимаясь от страха. Я помню, как бежала, открывая все двери подряд, пытаясь спастись от чего-то страшного. Распахнув последние двери, я во что-то врезалась и отключилась.

Очнулась я, лежа на пыльной туфле. На мне было покрывало, которое на поверку оказалось шуршащим платьем.

– Ой-е-е-ей, – простонала я, тряся головой. Дверца шкафа была приоткрыта, а я толкнула ее и вывалилась наружу.

В доме было тихо. За окном был ясный день, и комната выглядела вовсе не страшно. Солнечные лучи били прямо в окна сквозь порванную занавеску.

– Это только я могла от страха перепутать шкаф и комнату, – простонала я, вставая и одергивая юбку.

Тут же юбка снова поднялась, причем, сама по себе, а я снова одернула ее. Юбка стала подниматься, а я прижала ее руками.

– Покажи! – послышался голосок. – У тебя что? Хвост?!

– Да, а что? – спросила я, никого не видя. Мои глаза шарили по комнате, пока я пятилась к стене.

– Настоящий хвост? – послышался детский голосок. – Ну покажи!

– Не покажу! Ты вчера меня пугала, – прижала я юбку посильнее, пытаясь понять, что происходит. Как вдруг я присмотрелась и увидела маленькую полупрозрачную девочку с распущенными волосами. На вид ей было лет пять. На ней была ночная рубашка, а она кралась ко мне.

– Мне просто нужен твой хвост! – заявила девочка, идя так, словно ее никто не видит. – А ты не показывала! Я думала, что если напугать тебя хорошенечко, ты упадешь и покажешь хвост!

– Я тебя вижу, – произнесла я, разворачиваясь к ней. На меня посмотрели большие глаза из под кудрявой челки.

– Как ты можешь меня видеть?! – послышался изумленный голосок. Девочка остановилась и присмотрелась. – Значит, ты и правда фея! Ура!

– Эм… – замялась я, понимая, что то страшное привидение – просто маленькая девочка. – Да, нет, я просто…. Эм… Просто у меня мама была фэйри… И поэтому у меня хвост.

– Ну, покажи, – потребовала девочка, пытаясь заглянуть мне за спину. – Хочу увидеть хвост феи! Папа говорил, что у фей есть хвосты! Или крылья! А еще феи исполняют желания!

Маленькое привидение срочно требовало хвост, а я пока не знала, что и ответить.

– Ну хорошо, – вздохнула я, глядя на девочку. – Я покажу тебе хвост, а ты не будешь больше меня пугать! Договорились?

Девочка помялась, а потом снова заглянула мне за спину.

– Нет, мы сначала договоримся, – ответила я, пряча спину в угол.

– А я так посмотрю! – послышался смех, а она вошла в стену.

Я тут же отошла в центр комнаты, как вдруг услышала плач.

– Хочу хвост! – слышался капризный голосок. – Покажи мне хвост, или я буду плакать! Слышишь, я уже почти плачу!

– Зачем тебе мой хвост? – спросила я, немного не понимая, почему она к нему прицепилась.

– Хвост! – потребовали у меня, появляясь прямо в центре комнаты.

– Хорошо! Вот тебе хвост, – сдалась я, поднимая юбку. Грязь на платье уже засохла, поэтому спереди платье почти не сгибалось.

Я обернулась, видя, как маленькое привидение рассматривает хвост и тянет к нему руки. Она зажмурилась и прикоснулась к нему. Я почувствовала лишь холодок в том месте, где были ее пальцы.

– Я хочу снова стать человеком! – послышался голосок, а я удивленно вскинула бровь. – Фея-фея, исполни мое желание!

Она крепко зажмурилась, а потом открыла глаза, осматривая свои полупрозрачные руки. Я все еще не понимала, что происходит, поэтому внимательно смотрела, как девочка оглядывает себя со всех сторон. Как вдруг ее глаза налились слезами.

– Что случилось? – спросила я, наклонившись к ней.

– Папа… папа всегда говорил… – всхлипывала девочка, растирая лицо руками. – Он говорил, что если встретишь фею, нужно прикоснуться к ее хвосту или крыльям, и тогда твое желание обязательно сбудется! Значит ты – не настоящая фея!

Я смотрела на рыдающего призрака и не знала, что делать.

Она растворилась, а я осталась посреди комнаты одна. На столе стоял письменный прибор, а я представила, как волнуются дядя и тетя. Тем более, что у тети слабое сердце! Поэтому, пользуясь случаем, я решила их успокоить.

Сдув пыль с прибора, я проверила чернильницу. На донышке еще были чернила. Они бы высохли, если бы чернильницу вовремя не закрыли. Взяв листок бумаги и, стряхнув с него пыль, я села писать письмо.

– Дорогие дядя и тетя, – написала я, видя, как стремительно портится за окном погода. – Погода у нас отличная!

На улице поднялся ветер. В комнате вдруг стало мрачно, серо и неуютно.

– Солнце светит вовсю, – написала я, видя, как сизые тучи собираются в дождь.

«У-у-у-у!», – страшно завывал ветер в каминных трубах, заставляя меня ежится. Где-то хлопала створка окна.

– Мы добрались без приключений. Мой муж ведет себя очень ласково. Он просто окружил меня заботой, – вывела я строчки.

Я стащила с кресла дырявый пыльный плед и шмыгнула носом. Плед зацепился за старую доску и порвался. Я заглянула в дырку, посопела и накинула его на себя.

– И любовью, – вывела я, подбирая озябшие ноги в хрустящее подо мной кресло. – Я пишу это письмо в роскошном поместье, которое муж подарил мне в качестве свадебного подарка.