— Ну, он хотя бы не обжитый и судя по первичному осмотру в нем вообще нет никаких признаков жизни и не жизни, поэтому шанс встретить еще какую-нибудь нечисть гораздо меньше, нежели в основном проходе.

Щедров громко хмыкнул, видимо, сомневаясь в моих умозаключениях. Я тоже как-то запоздало подумал о том, что, скорее всего, есть виды нечисти и нежити, которые могут перемещаться, не оставляя следов. Мне вот о таких известно не было, поэтому сама эта мысль оптимизма явно не внушала. Я покачал головой, стараясь отогнать не слишком радужные мысли, чтобы не накликать беду раньше времени.

— Мне вот больше интересно, зачем было строить то ответвление, откуда мы сюда пришли? — я задумчиво окинул взглядом стеллажи, подходить к которым вооружившись одним ножом, не хотелось еще больше, чем Щедрову идти в этот новый проход. Сконцентрировавшись с закрытыми глазами и направив в сторону зрачков немного энергии дара, я медленно разомкнул веки и осмотрелся вокруг еще раз — так и есть, и сами стеллажи, и каждая книга, каждый свиток, каждый артефакт, стоящие на полках, были обвиты разноцветными нитями защиты. Эта защита периодически искрила и не выглядела безобидной. Моргнув, прогоняя специальное зрение, я на мгновение потерял равновесие, пришлось опираться рукой на стену, чтобы не упасть. Хорошо, что стены были без каких-либо защитных заклинаний, а то умереть так глупо было бы очень позорно.

— А почему ты сразу так не сделал? — Щедров внимательно наблюдавший за мной, не пропустил момент, когда изменилось зрение. — Ты ведь искал магическую составляющую?

— Да, но это очень трудно, для меня во всяком случае, может быть года через два-три я буду проделывать это совершенно спокойно, но пока я чувствую себя так. Словно пару верст бежал не останавливаясь, — мотнув головой, чтобы прийти в себя, я решительно направился к проходу.

Как бы не хотелось все тщательно осмотреть, но я не рискнул этого сделать. Знаний еще не хватает, чтобы соваться в защищенное магией место и что-то трогать, где защитная вязь заклинаний прямо кричала: «Не влезай, убьет». Я еще раз осмотрел великолепия давно утерянных знаний, которые, в принципе, не думал, что когда-либо увижу, вздохнул, клянясь себе, что обязательно сюда еще вернусь, уже более подготовленным. Запомнив некоторые символы, так, на всякий случай, в надежде что-либо узнать о них в школьной библиотеке, я повернулся к Щедрову, который моего восхищения и энтузиазма явно не разделял.

— Ладно, давай уже выбираться отсюда, а то скоро настанет время, когда мы захотим пить, есть и справлять нужду. Необязательно в этом порядке, если с последним особо проблем не возникнет, если, конечно, тут не стоит какая-нибудь антивандальная защита, то с остальными явно могут возникнуть определенные проблемы. А еще не следует сбрасывать со счетов то, что кто-то проголодается быстрее нас, а становиться похожим на тот беленький скелетик у меня почему-то желания никакого нет. — И вошел в проход, освещая дорогу факелом и держа нож в руке, выставив вперед, просто на всякий случай.

Позади меня сопел Щедров, который просто принял мое своеобразное лидерство и не пытался его оспаривать. Мы прошли не так уж и много, когда мне начало казаться, что коридор постепенно сужается, а потолок становиться ниже. Пыли и паутины уже было такое количество, что слезились глаза и становилось тяжело дышать. Хорошо, что я не боюсь замкнутых пространств, иначе все было бы не так хорошо. Выхода все еще видно не было, даже каких-либо его признаков, даже небольшого ветерка, чтобы быть уверенным, что выход есть и он уже близко. К счастью, на нас никто не пытался напасть, выпрыгнув из темноты, но, несмотря на это, я все равно чувствовал напряжение, ожидая нападения в любую секунду.

— А я понял, зачем нужно то место, из которого мы пришли, — Щедров сказал это настолько неожиданно, что я подпрыгнул на месте, а затем остановился, стараясь успокоить взбесившееся сердце.

— Слушай, Щедров, не делай так больше, — процедил я, стараясь успокоиться. — То идешь и молчишь, то вдруг орать начинаешь прямо в ухо.

— И ничего я не ору, просто ты вздрюченный идешь, прямо как на охоте какой крадешься, — буркнул Щедров.

— Лучше быть охотником, нежели дичью, запомни это и тебе станет здесь еще более неуютнее, — парировал я.

— Ты слушать будешь про то, что я понял? — никак на мои слова не отреагировал Щедров.

— Говори, — я кивнул и двинулся дальше, старательно освещая себе дорогу, и иной раз прорубаясь сквозь паутину.

— Мы же на территории школы под землю ушли, правильно?

— Ну да, — я удивленно посмотрел через плечо на своего спутника. — Что за дурацкий вопрос?

— Там раньше часовня стояла. Во времена войны некромантов она была осквернена и уничтожена. Ее буквально с землей сравняли, в прямом смысле этого слова. Скорее всего, проход был в ней, и он был основной. А на самой зале, где мы оказались, да на коридоре, скорее всего не только чары нетления наложены, но и маскирующие. Никто ведь не сканировал так глубоко. Клирики очистили землю от нежити, школа же подсуетилась и присоединила эти земли, так, поверхностное сканирование провели и успокоились, а потом и вовсе общежитие построили.

— Ты сейчас удивительно правильные вещи говоришь, — я снова удивленно посмотрел на него. — Откуда у тебя такие сведения?

— Так ведь мой клан — архитектурой и строительством занимается. Мы когда-то общежитие и строили. Правда, когда строительство было завершено у клана все планы изъяла Тайная канцелярия, но у них работа такая — параноить, они за это деньги получают. Но кое-какая информация все равно сохранилась.

— Ты мне так и не ответил, кто Агушину тот камень дал? — я резко сменил тему, надеясь, что он не сразу сообразит и проболтается.

— Тетка его французская, — Щедров выдал информацию весьма неохотно, тщательно обдумав, а не ляпнув сгоряча. Все-таки подловить его оказалось весьма непросто, и отвечал он, потому что захотел. — Андрюха хвастался, с тех самых пор, как мы в школу приехали. А ведь я его предупреждал, идиота.

— А почему французская тетушка? — проход еще немного сузился, и это уже начинало слегка напрягать.

— Так ведь его мать из Франции, Амалия де Брион. Дюшин отец привез ее из Парижа, когда императора сопровождал туда с дипломатической миссией. Вот ее сестра Кло и приезжает время от времени в Москву, и привозит племяннику странные подарки. Они артефакторы, причем артефакты они делают далеко не обычные и примитивные, а замешенные на пространственной магии и некромантии. Во Франции обладать подобным даром — обыденность, только не все могут пустить его на благо своего клана. Просто Агушины довольно сильный клан и влиятельный, поэтому на это баловство пока не обращают внимания. Но почему-то мне кажется, что если бы пошли слухи, что подобной вещицей обладаешь ты или я, то никто бы на это глаза не закрывал, — тихо проговорил он. Информация, которой он поделился, была довольно секретная, но, как я понял, те, кому это было нужно знать и так про это знает, а мне он сказал, словно предупреждая, чтобы я к Агушиным больше не совался. Занятно.

— А ведь, если разобраться, то по всему выходит, что применение камня больше навредило именно ему, — я покачал головой.

Похоже, что-то у тетушки с головой не в порядке, или же она целенаправленно хочет уничтожить Агушиных и начать с родного племянника? Нет, бред, похоже, что я сам себя начал накручивать, ища заговоры там, где их нет. Хотя все это выглядело именно так. Даже если мой кинжал не погасил часть заклинания и нас сразу унесло прямиком в ад, то Агушину все рано стало бы не до празднования своей победы. Наставники ведь не знают, что мы живы, а почему-то мне кажется, что просто так парень не отделается. Тут помимо имперского гнева присоединится недовольство целых двух кланов. А если бы он случайно его активировал в присутствии Назаровой? Что-то мне подсказывало, что в этом случае клана Агушиных больше бы не существовало, если Годунов не такая безвольная тряпка, которой он мне показался в самом начале.