Я схватил Назарову за руку и вытолкал себе за спину, покрепче сжав в руке кинжал, который я продолжал нести в руках. Ведь ножен у меня не было, да и одежды, кроме джинсов на мне не оставили, да и те, лишенные ремня так и норовили сползти с бедер.

Соня припала к земле, практически распластавшись на тропе, и я увидел настолько странную картину, что на мгновение захотелось протереть глаза. Метрах в ста от того места, где мы стояли, тропа словно обрывалась. Точнее, не так, на нее словно наехал севший на мель корабль, с борта которого прямо через тропу в образовавшуюся в белом мареве огромную дыру, словно в пустоту, прыгали странного вида существа. Существа эти даже на вид были опасны: покрытые чешуйчатой броней, с шипами, растущими из самых разных мест, в большинстве своем прямоходячие, но совершенно не похожие на людей.

Один из этих монстров развернулся и посмотрел прямо на меня. Я невольно отшатнулся от этой морды с оскаленной пастью, набитой огромными клыками, с которых капала тягучая слюна. А может быть, это и не слюна вовсе была, потому что от тягучей субстанции во все стороны расходился белесый дымок. Этот монстр был самим воплощением моих ночных кошмаров, моих представлений о демонах Ада, именно так я всегда представлял их себе. Сам не осознавая, что делаю, я протянул руку, чтобы схватить несуществующий крест, дабы вознести спасительную молитву. Но мои пальцы сомкнулись на пустоте, а монстр, еще раз щелкнув зубами, развернулся и прыгнул вслед за собратьями. Лишь тогда я увидел, что от тени, напомнившей мне тень корабля, тропинку отделяла тонкая полупрозрачная пленка, на которой упавший непонятно откуда лучик солнца нарисовал разноцветные радужные круги.

И тут тень начала стремительно отдаляться от того места, на котором только что находилась. Как бы я не всматривался, но ничего детально разглядеть так и не смог. От ужаса я отошел быстро, и теперь искал хоть какую-нибудь информацию о том, кто и главное зачем это проделал, потому что все, что мне удалось рассмотреть, никак не говорило об естественном происхождении подобной переброски монстров. Еще одно мгновение, и тень исчезла, так же, как и отделяющая нас друг от друга пленка. Как бы я не пытался, но ничего рассмотреть мне так и не удалось. А тень человека, на долю секунды мелькнувшая на вершине этой тени, скорее всего, было просто отголоском моих мыслей и воображением.

Соня медленно приходила в себя, но идти дальше не спешила, и тогда я весьма отчетливо увидел, когда кошка сумела передать мне свои мысли, что нам нужно идти прямо туда, куда только что сигали монстры. И пересидеть не удастся, потому что Сонечка сегодня впервые сумела открыть тропу, и у нее уже почти закончились силы, которые она потратила, удерживая тропу открытой. А еще я начал соваться куда не следует, что тоже не улучшило ее энергетический баланс в истощенном организме. И только целая палка колбасы сумеет спасти бедную кошечку от неминуемой гибели от истощения, желательно там, где тепло и сухо.

— Боюсь, нам нужно туда, — я указал кинжалом в направлении движения монстров. — И как можно скорее. Соня еще неопытный путешественник между мирами и просто не может дольше держать тропу.

Назарова ойкнула. Я обернулся, и увидел, что она зажимает себе руками рот, а в ее глазах плещется ужас. Но рассуждать дольше не было времени, и мы быстро направились к точке нашего выхода.

Нас выкинуло снова на песок. Я даже выругался, подумав, что мы вышли снова неподалеку от того места, где совсем недавно меня чуть не женили, а Назарову какому-то языческому божку в жертву едва не принесли. Но тело сразу же покрылось мурашками, и пришло осознание, что здесь гораздо холоднее, чем на острове Мадагаскар, а одеты мы не совсем по погоде. Хотя и море присутствовало, да и вдалеке можно было различить очертание дома, точь-в-точь такого же, в котором я оставил все свои силы, разгадывая совершенно бесполезный ребус.

И тут со стороны дома до нас донеслись звуки сражения и отчаянные крики. А еще, когда я падал, то почувствовал, что в кармане джинсов что-то твердое. Сунув руку в карман, я вытащил из него шприц и тот самый небольшой револьвер с одной единственной пулей, которые забрал из дома. Я совсем забыл про них, хотя и было странно, что туземцы не отобрали у меня эти вещи. Как-будто опасались притрагиваться к ним. Это, скорее всего, что-то значило, но разбираться не было времени. Протянув съежившейся Ольге револьвер, я коротко приказал.

— Оставайтесь здесь. При малейшей опасности — уходите. Соня, ты поняла меня? — кошка набычилась, но под моим твердым взглядом легла возле Назаровой, и положила голову на вытянутые лапы. — Умница, девочка. — Я кивнул, и бросился в ту сторону, откуда раздавались крики, костеря себя при этом на все лады, ведь, если разобраться, будь там те монстры, которых я увидел мельком, то чем я смогу помочь? Но шестое чувство, густо замешенное на ослином упрямстве, гнали меня вперед, заставив наплевать на собственную безопасность, словно там мне нужно было защитить нечто очень для меня важное, и я уже практически опоздал что-то предпринять.

Когда я подбежал к тому месту, откуда раздавались крики, то на мгновение подумал, что мы все-таки снова оказались на том проклятом берегу, потому что стоящий прямо передо мной дом был абсолютно точной копией того, откуда и началось наше с Назаровой путешествие к алтарю бога Солнца с двинутыми на культе жертвоприношения аборигенами.

Остановившись, я даже протер глаза, все же надеясь, что это разыгравшееся воображение надо мной такие финты проделывает, не оправившись от действия зелья, но вид дома, как и звуки битвы, никуда не делись, и я снова побежал, но теперь не прямо на пролом, а к дому, чтобы использовать его как хоть и плохонькую, но защиту.

В том месте, где он стоял, берег делал небольшой поворот, который и скрывал от меня основное действо. Несмотря на то, что вовсю светило солнце, здесь было все же гораздо прохладней, чем на Мадагаскаре, и мое практически обнаженное тело покрылось мурашками, а мышцы начали подрагивать от холода, что все же окончательно меня убедило в том, что мы переместились в другое место. Соня хоть и кошка, но снова вернуть нас в место начала наших злоключений, вряд ли могло прийти гениальной мыслью в ее кошачий мозг, тем более, если бы на Мадагаскаре было холодно и не было колбасы.

Спрятавшись в тени дома, я осторожно выглянул из-за него и тут же отпрянул, стараясь утихомирить пустившееся вскачь сердце.

На сравнительно небольшом пляже стояло с десяток точно таких же домов, как тот, за которым я прятался в настоящее время. Они стояли четко полукругом, образуя этакую песчаную площадь, на которой сейчас с десяток тех самых монстров, которых я увидел в междумирье, пытались уничтожить пару десяток людей. И им бы это удалось, тут у меня даже сомнений не возникло никаких, потому что только один из не самых крупных уродцев успешно теснил шестерых магов, которые еще и периодически в него стреляли и пытались достать холодным оружием.

Магия на тварей не действовала. Любое заклинание, которое пускали в их сторону люди, отскакивало от монстров, словно ударяясь о невидимую стену. Некоторые заклятья при встрече с телом тварей рассыпались многочисленными искрами, не доставляя тем самым им никаких неудобств. После очередной магической атаки, стоявшего ближе всех мага, тварь взревела, и сама то ли сделала молниеносный рывок в его сторону, то ли телепортировалось, но так или иначе оказалась перед молодым человеком в мгновение ока, хватая того и с легкостью поднимая над землей.

Что было дальше с молодым и нерасторопным парнем мне увидеть не удалось. Тварь окружило несколько магов, уже прекратив пытаться достать ту магией, и вступили с ней в прямую схватку, используя в основном холодное оружие.

Твари бы несомненно победили, если бы среди людей не было десятка неулыбчивых мужчин в черных куртках, один из которых присоединился к магам и буквально оттеснил их, оставаясь с тварью один на один. Как-то отстраненно я подумал, что одну такую же куртку сейчас наверняка какой-нибудь младший жрец таскает, потому что вблизи себя я ее не наблюдал, после того, как меня раздели. Даже в той тюрьме, где меня испытывали, я находился уже без нее.