Как-то позвонил Роман Иванович:

– Женя, в чем дело? У тебя упали продажи.

– У меня проблемы, – выдавила я.

– Надеюсь, хорошие?

– Всякие.

Продажа пирожков и раньше не слишком вдохновляла меня, а сейчас я с трудом

переносила даже несколько часов. Пару раз появлялся Алик и приглашал в кафе.

– Некогда. Мне в понедельник рукопись сдавать.

– Тогда до понедельника. Я подвезу тебя на Галерную.

Позвонил Макс и поздравил с первой публикацией. Танька, конечно, проболталась.

– Ничего не изменилось. Мне некогда, – был мой ответ на все его предложения.

В рассказе появился новый персонаж: немолодая, одинокая женщина Катя, соседка

Немигающих Глаз. Она очень тепло относилась к старику, и тяжело переживает его лихую кончину. Она не верит в версию милиции, что ее сосед был убит при попытке ограбления. Он жил очень замкнуто, и никто не знал, что у него есть кое-какие ценные вещи. Она вспоминает, как их опрашивали по поводу убийства девушки. Она знала, что сосед целыми днями сидит у окна, но он уверил ее, что в тот день ничего не видел. А что, если это не так?

Когда она узнает, что убийца старика – охранник из соседнего ресторана, все встает на свои места. А что, если охранник убил девушку, а потом пришел рассчитаться со свидетелем? Со своей версией она отправляется в милицию. Там этим заинтересовались и возобновили следствие. Сотрудники милиции появляются в ресторане и допрашивают Хозяина и персонал. Нотариус там больше не появляется. Шантажист опять напоминает о себе. Хозяин очень нервничает и соглашается на его предложение.

Я остановилась и перевела дух. Куда должен положить деньги перепуганный Хозяин?

В мусорный бак? Я вспомнила переполненные баки в угрюмом дворе и отказалась от этой идеи. В телефонную будку? – Но они все на виду. Ничего не придумывалось. Я вытянула губы, как делал Ниро Вульф, но это не помогло. Немного разочарованная, я пошла спать.

      В субботу объявился Макс:

– Девушка, дайте пожалуйста два пирожка с капустой.

– Я же вас предупреждала, что мы бизнесменов не обслуживаем.

– Что за чушь! – услышала я голос подошедшей покупательницы – Может быть,

теперь, чтобы купить пирожок, нужно предъявлять трудовую книжку?

Я прыснула и быстро обслужила возмущенную женщину. Макс внимательно

рассматривал меня, видимо заметив, как я осунулась.

– Женя, а ты когда в последний раз обедала? – спросил он.

– Не помню, – вяло ответила я.

– Все, мы сейчас идем обедать. Отказа не приму. Никакой лирики. Просто обед. – Это

звучало, как приказ.

– Мне еще надо пирожки продать, – нехотя сопротивлялась я.

– А сколько у тебя осталось?

Я быстро заглянула во все три корзины.

– Двадцать, нет – двадцать один.

– Я их покупаю. Сколько с меня?

Мне показалось, что он шутит, но он не шутил.

– Двести девяносто четыре рубля.

Он вынул триста рублей и спокойно положил в карман сдачу. Я протянула ему мешок с пирожками.

– И куда ты все это денешь?

– Мы сейчас вместе все раздадим у церкви.

Да, Макс умел быстро решать проблемы. Это производило впечатление. Через двадцать минут мы, раздав пирожки, ехали в китайский ресторан, расположенный недалеко от Цирка.

Я старалась есть помедленнее, чтобы не показывать, как голодна, но моя тарелка

пустела с катастрофической быстротой. Все было так вкусно! Наконец, я почувствовала, что готова к общению. Макс это тоже заметил.

– Женя, ты почему себя доводишь до такого состояния?

Я немного разозлилась. Думает, если накормил, то может меня отчитывать!

– Мне в понедельник рукопись сдавать, а еще ничего не готово. Просто некогда

готовить! – слишком резко сказала я. – Я и сейчас сижу здесь, а думаю о том, как приду домой и сяду писать. – Это было уже хамство. – Извини, и большое тебе спасибо. Просто ты опять оказался со мной не в самую лучшую минуту.

Он решил не обижаться и завел разговор о моей работе. Он не понимал, почему я

работаю именно здесь. Я, как смогла, объяснила ему свои резоны.

– Неужели, тебе это не надоело? – он, видимо, ничего не понял из моего объяснения.

– Надоело, и еще как! Вот сейчас есть нечего, а я на эти пирожки смотреть не могу, -

проговорилась я, – хотя раньше уплетала их за милую душу.

Макс, похоже, даже растерялся:

– Женя, как же так? И часто у тебя такое бывает?

– За последний год – впервые, – честно ответила я. – Просто я потратилась на курсы,

они оказались дороже, чем я рассчитывала, на квартиру, туда – сюда, а времени, чтобы съездить за гонораром, не было. Не волнуйся, я ела кашу и пила чай с сухарями. Все было нормально. Вчера сунулась в шкаф, а геркулес кончился. Сегодня куплю, на это у меня денег хватит.

– Ты наелась? – хмуро спросил он.

– Да, вполне. Спасибо.

– Тогда пошли.

Я корила себя за то, что была так откровенна с этим богатеньким пижоном. Когда мы

проезжали мимо продовольственного магазина, я попросила его остановиться и, выйдя из машины, помахала ему рукой и еще раз поблагодарила за все. Он вышел следом:

– Мне тоже нужно в магазин.

Я взяла с полки пачку Геркулеса и направилась к кассе. Сразу за мной подошел Макс с полной корзиной всякой снеди. Мне показалось, что он скосил взгляд в мой кошелек, когда я расплачивалась.

– А ты – хозяйственный, – заметила я, разглядывая его покупки.

– Подожди меня, – буркнул он.

До моего дома было недалеко, но он заставил меня сесть в машину. Я в очередной раз

стала с ним прощаться, но он зашел за мной в подъезд. Я достала ключи и вопросительно взглянула на него:

– Я уже три раза тебя благодарила. Чего ты еще ждешь? Я тебя в гости не приглашаю.

– А я не в гости, я по делу, – сказал он, взяв из моих рук ключи.

Я попыталась заслонить дверь, но он осторожно меня отодвинул и, открыв ее, вошел в квартиру. Его наглость так меня ошеломила, что я замерла на лестничной площадке. Тут у меня возникла мысль о том, что дома меня ждет Генка. Но его не было. Опять не было.

– Женя, почему ты не заходишь? – крикнул Макс.

Кипя от гнева, я вошла в квартиру. Он выкладывал продукты в холодильник. Я не знала, что и сказать. Он тоже молчал.

– Завтра в три заеду. Пообедаем где-нибудь, – сказал он и направился к выходу.

– Почему ты командуешь? – пискнула я.

– Потому что я мужчина. – Где-то я это уже слышала.

Он ушел, а я несколько минут стояла с открытым ртом. Из этого состояния меня вывел звонок Натальи Васильевны. Она поинтересовалась, как идут дела, и рассказала, что вчера в редакцию приходил парень, чтобы узнать, как можно со мной связаться, якобы ему очень понравилось, как я пишу. По ее словам, этого посетителя трудно было заподозрить в том, что он вообще умеет читать. Она дала ему от ворот – поворот. Они вообще никому не сообщают сведений об авторах. Желающие оставляют номера своих телефонов для связи, но парень не стал этого делать.

Наталья Васильевна тут же о нем забыла. Но сегодня появился весьма приличный господин, назвался представителем издательства, какого именно – не уточнил, и попросил сообщить мой адрес или телефон. Она предложила ему оставить свои координаты, но он сделал обиженное лицо и заявил, что обойдется без ее помощи.

Мне все это показалось подозрительным, потом я подумала, что это обратная сторона популярности. Но почивать на лаврах было некогда. Нужно дописывать рассказ.

Накануне я застопорилась, не зная, каким способом Хозяин передаст деньги Шантажисту. Тут пред моими глазами возник дощатый забор с навесом, огораживающий ремонтируемое здание. Для пешеходов оставалась узкая тропинка. Недавно вдоль такого забора я шла в библиотеку.

Я перенесла его на улицу Ломоносова. Хозяин четко выполняет требования Шантажиста. Он идет по узкому проходу, в правой руке держит пакет с деньгами и ждет дальнейших указаний по телефону, прикидывая, в какую сторону придется поворачивать. Ему совсем не хочется расставаться с деньгами, он собирается поймать Шантажиста. Его люди ждут в конце деревянного туннеля. Внезапно одна доска отодвигается, и чья-то сильная рука выхватывает мешок. Хозяин пытается протиснуться в образовавшуюся щель, но ему это не удается. На стройке темно. Он видит только силуэт удаляющейся фигуры.