Болтая о всяких мелочах на отвлеченные темы, мы одновременно вздрогнули от неожиданности, когда каменный монолит, заслоняющий дверной проем, неожиданно втянулся в пол, открывая проход. Впрочем, его место довольно быстро занял другой «кирпич». Правда, живой… Высокий, мускулистый горняк, едва смог протиснуться в небольшое помещение и в нем как-то сразу стало тесно. Ну и махина! Этот, пожалуй, был даже больше того, что я встретил у Изумрудного Леса.
— Идите за мной, — прогремел его низкий, чуть хрипловатый голос.
Спорить не стал. Во-первых, не хотелось лишний раз раздражать этот ходячий кусок скалы. Такой одним ударом по стене размажет и не заметит! А я еще надеюсь выбраться отсюда живым! Да и мне бы для начала отойти от внезапной отключки — слабость до конца так и не отпустила. Не хило меня так накрыло… А во-вторых, это был отличный шанс выбраться из холодного каменного мешка. Хоть какая-то призрачная надежда на обретение свободы…
Снаружи нас ждали еще двое горных эльфов, таких же мощных и опасных на вид. Кирпич, натянув на морду угрюмое выражение, уверенно шагал впереди. Мы следовали за ним, а двое других замыкали наше сопровождение. Видимо, на случай побега… Угу, лез бы я сюда, чтобы потом сбежать, так ничего и не получив! Хоть бы спросили — на кой хер к ним дракон пришел? Не приветливые они какие-то, не гостеприимные…
Как оказалось, камера наша находилась на окраине подземного города, в самом темном и сыром закутке. Да уж, если в такую загремишь — долго не протянешь даже при наличие еды и питья. Сгниешь заживо! Жуткое место. Так и веет скорой смертью… От этих размышлений по телу прошел неприятный озноб и я плотнее закутался в куртку.
Горняки вели нас через весь город и, стоит заметить, там было на что посмотреть. Зданий здесь было мало, в основном одноэтажные постройки из грубо обтесанного камня. Насколько я успел заметить, все они являлись местами общего пользования — торговые лавки, купальни, таверны, какие-то склады. Сами жители, судя по всему, обитали в высеченных в скалах домах, вроде той камеры, в которой нас содержали, только более просторных и обихоженных. Освещался город высокими магическими фонарями. Они давали достаточно света, но для тех, кто привык жить на поверхности, в этом месте все равно было темновато.
Шли мы, не спеша. Складывалось впечатление, что мужики специально никуда не торопились, давая нам возможность, как следует осмотреться и полюбоваться «красотами» их города. Однако единственным, что меня впечатляло в этом месте, был тот непомерно большой кристалл. Когда мы проходили мимо, я смотрел на него словно завороженный. Он и сверху выглядел впечатляющей, но с земли казался просто огромным. А еще от гиганта веяло какой-то чужеродной, но мощной силой, происхождение которой я так и не смог определить.
Я настолько засмотрелся на кристалл, что невольно остановился, за что тут же получил неприятный тычок в спину. Недовольно цыкнув на верзилу, передернул плечами и зашагал дальше. Анемона шла рядом. Казалось, ее вообще не напрягала сложившаяся ситуация и суровый конвой. Сцепив руки на затылке, она с интересом поглядывала по сторонам, временами одобрительно хмыкая или презрительно морща носик. Непрошибаемая девица! Мне бы ее выдержку!
Вздохнув, я тоже попытался отвлечься от гнетущей неизвестности, которая нависла над нами. Взгляд лениво блуждал по сторонам, временами цепляясь за какие-то детали. Судя по тому, что за время нашего шествия нам практически никто не попался из местных жителей, а из питейных заведений доносились громкие голоса, смех и пьяные разборки, я сделал вывод, что по времени сейчас вечер и эльфы отдыхают после тяжелого трудового дня. Отсутствие лишних зырителей меня даже порадовало. Хрен его знает, что у них в голове? Отбиваться от полупьяных бугаев меня как-то не прельщало. Вот совсем!
Когда мы проходили мимо, двери в небольшой трактирчик неожиданно распахнулись, под напором какого-то пьяного тела, и у меня появилась возможность заглянуть внутрь. Вот лучше бы не смотрел! Мерзость какая… В небольшом помещенье стояло несколько грубо сколоченных столов, широкая барная стойка и небольшой деревянный помост. Народу в питейное заведение набилось столько, что были заняты все места и даже больше — многие просто стояли, что не мешало им весело квасить неизвестный, но явно ядреный напиток. Но отвращение у меня вызвала не толпа пьяных остроухих мужиков, а то, на что они похотливо пялились, отпуская сальные шуточки и пошло улюлюкая в знак одобрения. На том самом небольшом помосте танцевали абсолютно голые эльфийки. Судя по внешности, они принадлежали к разным племенам. Выражение отчаянья, стыда и омерзения на их лицах, говорило о том, что пляшут они перед пьяным сборищем не по собственной воле. А когда один из горняков сдвинулся, открывая мне больший обзор, я смог разглядеть металлические браслеты с цепями, которые приковывали девушек к деревянному настилу. Рабыни…
Нет, я, конечно, тоже любил посмотреть на красивых танцовщиц в полупрозрачных одеждах, увешанных множеством задорных «звеняшек». Их притягательные танцы будоражили кровь и пробуждали желание. Да и чисто с эстетической стороны, ублажали взгляд. Но именно на танцовщиц! На прелестниц, которые очаровывали своей улыбкой и загадочностью. Которые именно танцевали, а не скованно извивались под страхом получения очередной порции побоев! А в этих бледных и почти сломленных девушках, едва теплилась искра жизни. Точнее желания жить в таких условиях. Может, и Сальвия была одной из них? Горные ублюдки…
От отвратительного зрелища меня отвлек женский крик. Вздрогнув, я рефлекторно осмотрелся по сторонам. Взгляд лихорадочно заметался по округе, стремясь отыскать источник пронзительного звука. Мне это не удавалось, пока мы не прошли злополучный трактир и высокий фонарь не осветил узкий переулок, в котором очередной «пряник» зажимал хрупкую, белокурую эльфийку. Девушка пыталась сопротивляться, но силы явно были не равны. Бессмысленные потуги рабыни лишь еще больше раззадоривали громилу. Он самодовольно и похотливо скалился, временами, жадно облизываясь и откровенно лапая обнаженную эльфу. Девушка рыдала, умоляла не трогать ее, сыпала оскорблениями. Ее маленькие кулачки без устали стучали в широкую мускулистую грудь, словно пытались достучаться до очерствевшего сердца громилы. Но все тщетно…
Все это выглядело мерзко, подло и грязно, но отвести взгляда не получалось. Я даже не заметил, когда остановился и в этот раз конвоиры меня не торопили. В груди словно разгоралось пламя. Оно расползалось, выжигало душу и оседало тошнотворным пеплом. Это было невыносимо настолько, что в голове поселилась звенящая пустота, вытесняя все мысли. Взгляд словно приклеился к горняку, который наконец-то добился своего и уже вовсю насиловал притихшую и явно смирившуюся со своей участью рабыню. Мерзость…
Она молчала, лишь временами всхлипывая, но в моем сознанье звучали крики и пылкие тирады проклятий и оскорблений, которые я когда-то слышал. Я смотрел на них, но видел себя и ту несносную степную эльфу… Как отвратительно это смотрелось со стороны. Как мерзко тогда вел себя я… М-да… Я привык купаться в женской ласке, наслаждаться их вниманием и доступностью. Еще бы! Великий и могущественный дракон, побывать с которым для каждой прелестницы было за счастье! Я был настолько самоуверенным и самодовольным, что свято верил в это, даже не задумываясь о том, что бывает иначе. Не допускал даже мысли об этом… Гордыня и безнаказанность, пожрала меня изнутри, обратив в чудовище… Странно, я никогда не считал себя мерзавцем. Был уверен, что от моих развлечений никому не стало хуже. Но в тот момент, осознав, как мой поступок смотрелся со стороны, я был противен сам себе. Честь и достоинство? Величие и могущество? Не-е-ет… Скорее, ничтожность и жалкость! Да, когда-то я был драконом, на которого смотрели с благоговением, как на будущего правителя клана. Я был достойным воином, который сражался за честь и свободу своего народа. А сейчас… Мое величие и могущество давно поблекло и проржавело до дыр, а я и не заметил этого. Богатство и вседозволенность сгубили меня, развратили. Я так увлекся своими развлечениями, гулянками, дорогим бухлом и роскошными женщинами, что потерял себя за всей этой бессмысленной мишурой. И, наверное, если бы не треклятая болезнь, эта простая истина так и осталась бы скрыта от меня праздной пеленой в пустую прожигаемой жизни. Прискорбно… И когда я успел скатиться так низко?
