Девушка всё же любопытно высунула нос и принялась озираться тщательнее. Сон однозначно походил на быль, и, как бы ни было уютно на руках у её видения, морозный воздух уверял в реальности происходящего. Маша не знала, о чём думать. То ли просчитывать план действий на случай… чего угодно, то ли пытаться понять, как связан её спаситель с оставленной в доме Соколовой, то ли плюнуть на всё и поверить, по-настоящему поверить, что Он пришёл за ней! Наконец-то! Спустя столько лет! Никогда Маше ещё не было настолько спокойно с кем-то рядом, а тут, этот мужчина даже лица своего так и не показал полностью, но казалось, что ближе никого нет.

Девушка тряхнула головой, стараясь мыслить трезво. Верить в чудо – это конечно прекрасно, но за свою жизнь Маша уже давно поняла, что чудеса случаются с кем угодно, но не с ней, поэтому стоит очень серьёзно подумать, кем может быть этот гордый высокий муж, что выкрал её, и как он соотносится с её снами. Что связь есть, она была уверена, всё же была не дурой, и понимала, что как бы ни было странно происходящее, но всё выглядит более чем логично. И длинные волосы, и имя, что она дала избраннику по неосторожности, когда бросила бусину, и лисья маска, украшавшая нос её защитника на балу. Всё это, вместе с остальными мелкими деталями, будто складывалось в единый пазл, что разжигал в душе чувство правильности. И не тот ежиный Лисицкий волк её избранник, а этот – непонятный.

Она подняла взгляд и всмотрелась в лицо несущего её парня. Тот увлечённо пёр её куда-то вглубь леса по неширокой тропе, а улыбка на его лице, под пускающими пар раздутыми в предвкушении ноздрями, выглядела почти пугающе – напоминала что-то из фильмов о маньяках. На миг Маше стало страшно. Мечты мечтами, но если этот её герой и впрямь маньяк, то уж лучше остаться пленницей с Соколовой и Игорем, они хотя бы отпустить обещали. Но в ответ на её мысли спаситель склонился к ней, и улыбка стала чуть нежнее. Маше даже показалось, что он двинулся её поцеловать, но сам себя остановил, понимая, что не время и не стоит пугать свою хрупкую, завёрнутую в одеяло, ношу. Лишь чуть крепче сжал её в объятьях и попёр дальше, не обращая внимания на сыплющийся с веток снег, которые иногда задевал макушкой в капюшоне.

Через пару минут они вышли на небольшую полянку, окружённую укутанными в снежные шапки елями, а в центре стоял чуть покосившийся на колдобине четырёхколёсный зверь. Для машины слишком маленький, а для трактора чересчур навороченный. Да и кабины не наблюдалось: четыре мощных колеса с глубоким протектором, седло для пилота, сзади пассажирское сиденье, что выглядело чуть удобнее – хотя бы спинка была в виде квадратного багажника, и руль, расставивший заиндевевши рога в стороны.

Парень перехватил ношу чуть удобнее, подошёл к квадроциклу и аккуратно, но усердно усадил Машу прямо в одеяле на пассажирское сиденье. Постоял минуту, глядя в ошарашенное лицо девушки, почесал нос, а потом зашарил по краю багажника, нащупал какие-то ремни и крепко перетянул пассажирку.

– Я что, колбаса докторская? – опешив, спросила Маша, глядя на одеяло, ставшее похожим на сожравшую её гигантскую гусеницу.

– Не! – довольно возразил её герой. Шмыгнул раскрасневшимся носом, утёр конденсат под ним и, выдохнув облачко пара из довольной улыбки, заявил: – Ты – личинка госпожи Лисицкой!

– Что?! – воскликнула она, не зная, про которого Лисицкого говорит её спутник. А если?.. А если он везёт её назад к тому зализанному Олегу?! Но ведь он же её от него и спасал! Вроде…

Но додумать она не успела, потому что парень задрал ногу, будто сдавал экзамен на Джекки Чана и взгромоздился в седло. Ничего ж себе он высокий!

Зазвенели ключи, и двигатель запустился, напоминая одновременно газонокосилку и отбойный молоток. Похоже, ещё не остыл, раз так легко завёлся. Это получается, что он на нём сюда приехал? И куда они сейчас?..

Вдалеке на тропе появилась фигура. Солнце уже почти выглянуло из-за горизонта, и в рассветных сумерках был виден пар, вырывающийся изо рта бегущего к ним Игоря. Следом за ним спешила одетая в пижаму и закутанная в куртку Соколова, но не поспевала. Бежать им предстояло метров сто, и Маша заволновалась, а вот спутник был более чем спокоен.

Он поудобнее умостил зад в седле, затем засунул руку в карман, вытащил оттуда пачку сигарет, достал одну, сунул в рот, потом неспешно порылся в куртке, разыскивая зажигалку. Положил пачку на место, чиркнул раз, другой, третий и прикурил. Сложил зажигалку к пачке, с наслаждением затянулся, глядя, как бегут к ним вчерашние пленители его добычи. Потом как бы нехотя вытащил из небольшого бардачка тёплые лыжные перчатки, натянул на одну руку, на вторую, продолжая следить за приближающимися. Поправил, чтобы пальцы удобно ходили, затянулся ещё раз, усмехнувшись, как уже приблизившиеся Игорь с красной рожей оскользнулся на кочке и чуть не упал. Подождал, когда тот выпрямится и подбежит на расстояние метров десяти, вытянул руку, демонстрируя средний палец, из которого вырвалась искорка статики, и в последний момент, когда Пёс уже почти поверил, что ему удалось успеть, дал по газам.

– Да чтоб ты с!.. – раздалось сзади, но дальше перепуганная Маша уже не услышала – двигатель встарахтел оглушающе, а сама она вжалась в спинку, с ужасом понимая, что они несутся прямо через лес.

Сигарету пилот зажал губами, руки крепко держали руль, сам парень привстал на подножках, управляя квардоциклом не только колёсами, но и весом собственного тела, помогая ему преодолевать особо неудобные кочки и овраги. Сколько они так ехали под хруст веток и оглушающее тарахтенье движка, Маша не знала, но морозный воздух достаточно быстро привёл её в чувство, и девушка всё испуганнее озиралась на проносящийся мимо пейзаж. Лесом, полем, полем, лесом. Овраги, кручи, сугроб, пень, подлетающий к горлу желудок и охапка снега за шиворот. Если бы не мягкое одеяло, она бы вполне неплохо так прикладывалась спиной о багажник сзади!

– Стой! – воскликнула она, когда поняла, что предел выдержки и самообладания пройден.

Пилот обернулся, но не остановился, и Маша повторила призыв. Парень сбросил скорость, выбрал место поровнее, выехал и встал.

– А? Что? Чего случилось? – обернулся он, усевшись в седло.

Лицо раскраснелось, сигареты в посиневших улыбающихся губах уже не было, а по очкам тут же поползла плёнка испарины. Он рывком поднял руки, заставив пассажирку вздрогнуть, и стянул очки на лоб. Из-под них показались очерченные красными следами, сияющие азартом ярко-зелёные глаза.

– Я!.. Я пи́сать хочу! – с перепугу выдала девушка.

В зелёных глазах мелькнула растерянность, и парень неловко почесал перчаткой капюшон:

– Чё-то я не подумал, – смущённо засмеялся он, но сразу же слез и принялся отстёгивать держащие одеяло ремни.

Маша высвободила руки и тут же поёжилась от проникшего внутрь куля холода. Её герой помог ей выпутаться, поднял на руки и отошёл к дереву. Поглядел под ноги, переступил, наморщив нос, и предложил:

– Тут встать некуда, а ты босая, давай я тебя подержу?

– С ума сошёл?! – возмущённо воскликнула Маша и принялась отбиваться, чтобы он выпустил её.

– Да тихо-тихо, – чуть обиженно произнёс парень и аккуратно поставил её прямо на снег.

Ступни обожгло холодом, и девушка чуть не вспрыгнула к нему на руки опять.

– Давай, быстрее, а то ноги отморозишь, – обеспокоенно сказал он, а Маша твёрдо и ожидающе посмотрела ему в лицо.

Пауза затягивалась, ноги уже начали неметь, и только тогда до спасителя дошло. Он приоткрыл рот, набирая воздуха, поднял палец, затем сам себе кивнул и развернулся на месте, отойдя на пару шагов. Можно было бы попросить и подождать, пока он уберётся подальше, но холод был лютый, и девушка принялась судорожно стягивать штаны.

Когда облегчение затопило её сознание, рядом раздалось весёлое журчание второй струи, и Маша, обернувшись, увидела, что её спутник без стеснения разукрашивает узорами снег, не удосужившись отойти. Слава макаронам, хоть отвёрнутый!