Выехал вперед Зигфрид.

— На беду себе бросили нам вызов незваные враги, — сказал он. — Но очень скоро они пожалеют, что начали войну!

И, взметая пыль, понесся вперед воинский отряд, ведомый неустрашимым Зигфридом. Достигли они саксонских рубежей и видят в поле несметное многотысячное войско. Но обилие врагов только радовало воинов Зигфрида. Неудержимо рвались они в бой.

— Вперед! — воззвал к своим витязям Зигфрид. — Ждет нас слава или погибель! Но дорого отдадим мы жизнь свою! За мной, храбрецы!

Сошлись две враждующие армии лицом к лицу, щитом к щиту. Датчане и саксы тучей нависли над отрядом Зигфрида. И уже невозможно было разобрать, где враг, а где друг. Кровавый туман поднялся над полем боя. Вспахали землю копыта коней. Оглушительный звон мечей и треск копий потряс воздух.

В первых рядах бился отважный Зигфрид. Прорубил он широкий коридор в рядах противника и устремился навстречу удалому всаднику в сверкающих золотом доспехах. Был это сам король датский Людегаст. Словно ветер, понеслись кони, сшиблись грудью с разбега, взвились на дыбы и разминулись. Повернули коней всадники и снова помчались друг другу навстречу. Ударил Зигфрид врага копьем, прогнулся щит, искры посыпались, дрогнула земля. Но сломалось копье, и бойцы взялись за мечи. Только не было защиты от волшебного меча Зигфрида. Бальмунг, меч нибелунгов, разил без промаха. Вот уже и сбит с короля датского шлем с конским хвостом, и сам он повержен на землю. Замахнулся Зигфрид, собираясь насмерть поразить врага, и взмолился датский король:

— Пощади, витязь! Готов я отдаться в плен.

Увидев, что пленен их король, отступили и датские воины. За ними повернули назад саксы. С болью видел король саксонский Людегер, как уводили плененного брата его, но уже ничего не мог поделать. Так бесславно для коварных завоевателей окончилась эта жестокая битва.

Но радостная весть о славной победе еще не долетела до бургундской земли. Неотрывно смотрела на дорогу прекрасная Кримхильда. Опасалась она за жизнь своих братьев и тайно тревожилась о том, кто стал ей так дорог и занимал теперь все ее мысли, — об отважном Зигфриде.

И вот прискакал с поля боя гонец.

— Скажи, как братья мои и все друзья? — в нетерпении бросилась к нему принцесса.

— Все бились отважно, — ответствовал гонец. — И первым среди нас был Зигфрид Нидерландский, наш благородный гость.

Ясная улыбка осветила лицо Кримхильды. Щедро одарила она гонца за приятную весть. Досталось ему в награду и золото, и богатая одежда.

До острова, на котором был замок Брунгильды, надо было добираться морем. Приказал король готовить к отплытию корабль. Уже на следующий день широкая ладья с трепещущим алым парусом стояла у берега Рейна. Хищная голова дракона на изогнутой шее, вырезанная на носу ладьи, устремляла свой взгляд в сторону моря. Словно в нетерпении, подрагивала ладья на прибрежном прибое.

— Ты знаешь дорогу к острову, — сказал король Зигфриду, — быть тебе и кормчим.

Согласился витязь, но прежде, чем отправиться в путь, попросил выслушать его.

— Служить тебе я всегда рад, и ты в этом убедился, — начал Зигфрид. — И впредь верной службой отплачу, если согласишься отдать мне в жены сестру твою Кримхильду.

Ни минуты не думал король.

— Клянусь исполнить твою просьбу, — беспечно воскликнул он, — если ты поможешь мне добыть деву-воительницу! Вернемся в Бургундию и сыграем сразу две свадьбы. Я женюсь на Брунгильде, а ты воссоединишься навеки с моей прекрасной сестрой.

С тем и отплыли они, и понесли речные волны ладью к морю. Двенадцать дней неслась ладья, разрезая воду и вспенивая ее веслами. И на исходе двенадцатого дня возникла перед путниками гора, выраставшая прямо из моря. Отблеск неприступного огненного вала, окружавшего ее вершину, окрашивал розовым светом низко бегущие облака. А над кольцом огня высились башни великолепного дворца.

Причалил корабль к острову. Сели на коней Зигфрид и Гунтер и понеслись вверх по крутой, вьющейся по горе каменистой дороге. Хрипели лошади, позвякивали бубенцы на поводьях, молчали всадники. И вот они уже на вершине. Опаляющим жаром пышет огненный вал. И, будто в ответ, пылает красным золотом заколдованное кольцо нибелунгов на пальце Зигфрида.

— Как же нам проникнуть внутрь? — растерялся Гунтер.

Помнил Зигфрид, что только его не спалит, пощадит огонь, пропустит к Брунгильде.

— Я пойду, — сказал он.

Накинул Зигфрид плащ-невидимку и тут же стал прозрачной тенью. Невредимой проскользнула тень сквозь огонь. Неузнанным явился перед Брунгильдой Зигфрид в плаще-невидимке. Колыхалась перед девой серая тень, и только кольцо нибелунгов горело на пальце Зигфрида.

— Идем со мной! — глухим голосом промолвила тень.

Не узнала Брунгильда в прозрачной тени своего избавителя Зигфрида, но послушно последовала за ним. Он крепко ухватил деву за пояс, обвитый вокруг ее талии, и через мгновение она оказалась перед королем бургундским Гунтером. Тень отступила в сторону, растворилась в дымном мареве. Только златотканый пояс случайно расстегнулся и остался в руке невидимого Зигфрида. Знал бы витязь, что бедой обернется для него этот пояс!

Преклонил колено перед Брунгильдой король.

— Прекрасная дева! — молвил он. — Ты явилась ко мне из огня. И огнем воспылало мое сердце. Будь моей женой!

— Мужем мне будет тот, кто освободил меня от заклятия, — сказала Брунгильда. Она огляделась, но никого, кроме Гунтера, не увидела. — Так, значит, это был ты?

Промолчал король, а Брунгильде ничего не оставалось, как протянуть ему руку. Она была согласна!

Вскочил на коня король. Впереди него в седле сидела вызволенная из заточения дева. Тень Зигфрида следовала за ними. Даже на корабле Зигфрид не снимал плаща-невидимки, чтобы не раскрылся обман. И они благополучно достигли Бургундии.

Ни на миг не забывала Брунгильда о том оскорблении, какое нанес ей Зигфрид. Гневалась она, видя, какая любовь и согласие царят между ним и Кримхильдой. Нет, не бывать им счастливыми!

И начала неукротимая дева-воительница исподволь плести паутину мести. Однажды она явилась к своему мужу, королю Гунтеру, вся в слезах.

— Мой государь, — сказала она, — должна я признаться тебе в том, что замыслил Зигфрид. Когда-то он пробудил меня от вечного сна, сняв заклятие богов. Расставаясь, дал он клятву быть моим мужем. И теперь предложил мне бежать и укрыться в его Нидерландских владениях.

— Как?! — вскричал ужаленный ревностью король. — Он задумал меня обесчестить? Но могу ли я тебе верить?

Усмехнулась Брунгильда.

— Спроси этого благородного витязя, откуда у него пояс, подаренный им Кримхильде, — коротко бросила она и удалилась.

Недолго думая, Гунтер велел призвать к себе Зигфрида. И тот, прямо глядя в глаза королю, спокойно ответил:

— Это пояс Брунгильды. Я добыл его, вызволяя ее для тебя, король, из огненного кольца. И считаю своим трофеем.

Смирил свой гнев Гунтер и через силу улыбнулся витязю. Но теперь он уже, как и Брунгильда, загорелся мыслью о мести. В тот же день Гунтер открылся своему дяде и преданному слуге Хагену и попросил у него совета.

Задумался мудрый Хаген.

— Силен безмерно Зигфрид, — проговорил он. — И сотня бойцов не справится с ним в открытом бою. Но коли нанес он вам оскорбление, то стал и моим врагом. Не силой, так хитростью победим мы его.

— Хорошо, — согласился король. — Но не медли, ибо вскоре он уедет в свои края. Тогда придется идти войной на Нидерландское королевство.

— Все будет исполнено завтра же, — поклонился Хаген. — Я так слажу дело, что никто и не догадается о нашем тайном сговоре.

С этим словами он удалился. Тем же вечером он объявил, что король собирается устроить оленью охоту в ближайшем лесу. Пригласил он участвовать в королевской забаве и Зигфрида.

Накануне ночью приснился Кримхильде сон. И был он таким необычным и тревожным, что стала она умолять Зигфрида не ездить на охоту.