– Ты спишь в гостиной? – спросил Джон, как только Софи уселась на стул напротив него. Заметив удивление на ее лице, он продолжил: – Мы проходили мимо дивана…

– Да. Почему ты меня об этом спрашиваешь?

– Странно.

– И что странного?

– У тебя двухкомнатная квартира.

– Ты точно вор, Джон Картер. Ты слишком много знаешь о моем жилье.

– Я всего лишь живу под тобой.

– Точно, – непринужденно согласилась Софи. – Она пустая. Мне достаточно одной комнаты для комфортной жизни. Я и на кухне редко бываю. Только по утрам, если, конечно, не опаздываю в колледж.

– И спать на диване удобно?

– Да, – она поразилась его вопросу. – Не все предпочитают спать на кровати. На Фейсбуке даже есть сообщество любителей диванов. Я, кстати, в нем состою. Мы обсуждаем плюсы и минусы разных моделей, какие обивки лучше, какие подлокотники удобнее, спорим насчет пружин. Пружины – это вообще отдельная тема, столько негатива из-за них.

Джон сосредоточенно слушал Софи, пытаясь уловить нотки лжи. Но Софи выглядела слишком серьезной и увлеченной.

– Ты не шутишь?

– Если бы ты хоть раз поспал на моем диване, ты бы понял, что мне не о чем шутить, – она подмигнула Джону и тут же пожалела о сказанном – уж очень пошло прозвучали ее слова. Она робко посмотрела на Джона: он был самодовольнее обычного. Подмигнув ей в ответ, тот как будто наслаждался ее смущением.

На кухне воцарилась тишина, как только коробка с наггетсами была открыта.

– Кто говорил, что не любит молчать? – спросила Софи, не прекращая жевать наггетс.

– Но только не тогда, когда ем.

– Думаю, ты лицемеришь. Как часто ты соблюдаешь это, когда ешь?

– Всегда.

– Тогда почему ты продолжаешь отвечать на мои вопросы?

Джон сделал вид, что не слышит Софи, преувеличенно увлекшись поеданием курицы.

– Вероятность умереть от разговора во время еды очень мала, – не унималась Софи. – Да и вообще, сколько Богом нам отведено прожить, столько и проживем. Так что болтай хоть целые сутки, но если предписано, что умрешь в девяносто четыре года от укуса собственной жены, то в девяносто четыре года и умрешь.

Джон внимательно дослушал Софи, с трудом скрывая разочарование.

– Веришь в Бога? – наконец спросил он.

– Верю, – моментально ответила она.

– А я верю в науку.

– Но ведь… – начала Софи.

– Софи, – прервал Джон и отклонился на спинку стула, – надо верить в себя, в человека и его знания и опыт. В том числе в свои личные знания и как ты можешь применить их в своей жизни. А Бог… – Джон задумался. – Забудем. У меня в заметках есть интересный фильм. Может, посмотрим?

Они сидели на полу и уже час пытались смотреть фильм. Бессмысленное занятие. Фильм с дурацким названием «Я украл жену врага» оказался поводом находиться рядом. Два незнакомца стали знакомыми, которые хотели узнавать друг друга. Глаза Софи все время устремлялись на Джона. Она любовалась им: как Джон поднимает правую бровь, когда удивляется, и как он тайком следил за ней. Киносеанс превратился в игру, где Софи надо было успевать отводить взгляд до того, как Джон украдкой на нее посмотрит. Девушка отдаленно понимала, что происходит в фильме, но ей он определенно нравился: между главными героями кипела страсть. Сквозь ненависть и презрение прорастали любовь и понимание. Софи сопереживала влюбленной парочке на экране, она хотела, чтобы они никогда больше не расставались…

Джон приподнялся и нажал на паузу.

– Прости, – он с сожалением на нее посмотрел. – Я терпел что есть силы. Но я ненавижу клишированные фильмы, которые штампуют по сто копий в год.

– Зачем ты тогда предложил его?

– Мне посоветовал его мой друг Мартин со словами: такое нравится девчонкам, – Джон еле заметно улыбнулся. – На шестой минуте я понял, что он просто прикалывается надо мной. Ну вот кто сейчас говорит «девчонкам», – его лицо искривилось.

– А если я скажу, что мне понравился фильм? Ты начнешь думать, что у меня отвратительный вкус?

Софи перевела взор на Джона, который с опаской смотрел на сову, стоящую в углу.

– Конечно, нет. Со вкусом у тебя все отлично, – отшутился Джон.

Софи наигранно нахмурилась и повернулась к сове.

– Не нравится моя Мона?

– Мона? – он задумался, снова вглядываясь во взъерошенную птицу. – Твоей сове необходимо срочно расслабиться. Может быть, ей стоит сделать массаж, попрактиковать медитации или что-нибудь еще.

Софи покачала головой.

– У нее тяжелая судьба. Я ее купила, потому что она слишком долго стояла на витрине. Продавец сказал, что Мона у него с открытия, лет семь уже. Мне стало ее жалко. Приглядись, Джон, по-моему, ей одиноко.

Она поднялась с пола и подошла к птице, с нежностью провела рукой по ее перьям и погладила слишком большой клюв.

– Мне, кажется, мы похожи, – улыбнулась Софи и скорчила гримасу подобно сове.

– Вы и вправду похожи, – Джон рассмеялся, переводя взгляд с птицы на девушку, – но ты все же красивее, и глаза у тебя не такие безумные, – он улыбнулся ей.

Софи почувствовала, как мурашки побежали по ее спине: Джон считает ее красивой, и его изумрудные глаза поедают ее. Она облизнула пересохшие губы и улыбнулась ему. Джон тяжело выдохнул и прикусил нижнюю губу. Ей казалось, что они вот-вот поцелуются, стоит им только шагнуть навстречу друг друга. Она ждала его первого шага, но часы на руке Джона пискнули, и он встрепенулся.

– Черт! Мне нужно идти.

– Джон, это несправедливо, я не пошла в колледж! – прожигая его взглядом, Софи выпустила из объятий несчастную сову.

– О справедливости будешь говорить на суде, – серьезным голосом сказал Джон, направляясь в прихожую.

– Каком суде?

Софи следовала за ним, надеясь, что он все же останется.

– Божьем, – Джон задержался у входной двери.

– Ты сейчас в университет? – Софи предприняла еще одну попытку узнать у Джона правду.

– Нет.

– А куда?

– Где твоя тактичность, Софи?

– А вдруг ты пошел к жене и к трем детям.

Джон задумался, переступая с ноги на ногу.

– У меня их двое. Пока, Софи Обер.

Она надула губы и обиженно посмотрела на Джона.

– Пока, Джон Картер.

Защелкнув задвижку, Софи устало поплелась на диван: все-таки она сегодня не выспалась. Она не привыкла к ранним подъемам, и сон одолевал ее все сильнее и сильнее. Он смешивался с реальностью, заставляя думать, что и Джон часть сна. Бережно сняв футболку, девушка вдохнула запах, исходивший от нее.

– До сих пор пахнет тобой, Илберт, – прошептала Софи и, прижав футболку к себе, провалилась в сон.

Софи и подумать не могла, что выращивать баранов – это тяжкий труд. Во-первых, надо положить баранью семечку (да-да, такие существуют) глубоко в землю. Во-вторых, как только прорастет стебель, и на нем появится огромный зеленый кокон, надо помочь ему раскрыться и проверить, дышит ли баран, зреющий в нем. В-третьих, подождать, пока баран дозреет до нужных размеров. Ну и самое сложное, в-четвертых, оторвать барана со стебля. Десятки упитанных баранов мирно паслись вокруг. Тех, кто мешал ей работать, она отгоняла, провожая их взглядом любящей матери. Последнего барана Софи отрывала под музыку: звонил телефон. Нащупав смартфон под подушкой, она достала его и провела пальцем по надписи «Ответить».

– Я выращивала баранов в горах…

– Со-офи-и-и, кто-то обещал мне не прогуливать колледж, – пропел родной голос. – Стоп! Какой баран?

– Клер, я…

– Ты сейчас с мужчиной? – Клер перешла на шепот.

– Нет, что ты. Нет! – пыталась собрать мысли в кучу Софи. – День начался не так, как я планировала. Меня разбудили и…

– Разбудили?! – воскликнула подруга. – Боже мой! Кто этот человек? Я думала, что никогда не ступит нога мужчины на твою птичью ферму.