Софи покраснела.
– Я не хотела с тобой знакомиться, я правда перепутала двери. Я же объяснила, что тяжелый день…
– Сбилась со счета, – продолжил за нее Джон. – Я тебе верю, – он выпрямил спину и неожиданно веселым голосом продолжил. – Предлагаю тост: за удачное стечение обстоятельств.
Их кружки встретились, расплескав кофе на журнальный столик.
– Джон, почему ты не живешь в общежитии?
– Мне нужно личное пространство. К тому же мой лучший друг уже давно не студент, и у него своя квартира, в которой он бывает редко. А еще я ненавижу ходить в университет, потому что сидеть на лекциях меня утомляет. Я засыпаю. Однажды преподаватель пролил на меня воду из-за того, что я уснул. Мистер Стоун извинился и сказал, что знания как вода. Представляешь, он извинился. Хотя очевидно, что косяк был мой. Сейчас я относительно прилежный студент. Хоть и по-прежнему ненавижу сидеть в лекционном зале.
– Относительно? – рассмеялась Софи.
– Ага, – кивнул Джон, проглатывая кекс. – Я не сплю только на лекциях мистера Стоуна. Он человек с характером, а такие люди вызывают уважение.
– И почему тебя до сих пор не выгнали?
– Дело в этом, – он указал на свою голову. – Я умный.
– А еще ты не скромный.
– Что-то мне подсказывает, что и ты не скромная, – подмигнул Джон.
Софи поперхнулась кексом и громко закашляла, выпучив глаза на Джона: однозначно, этот парень сведет ее с ума.
Как только дверь захлопнулась за Джоном, Софи быстро разделась, раскидав всю одежду по полу на пути в ванную комнату. И заскочив под горячий душ, растворилась в наслаждении. Она чувствовала каждую капельку, стекающую по ее телу и пропадающую в потоке воды. Она вдыхала пар, согревая себя изнутри. Выдыхая, она открывала глаза и выводила свое имя на стекле душевой кабинки. Через десять минут все стекла были исписаны ее именем. Софи отключила воду и обернулась в полотенце. Она протерла ладонью запотевшее зеркало и, не сводя с себя глаз, начала тщательно расчесывать волосы.
– Джон Картер, почему… – и не успела договорить. Зазвонил телефон.
Кинув расческу в раковину, Софи побежала к дивану, где играла песня Led Zeppelin – Since I've Been Loving You. С этой композицией она познакомилась год назад, когда ее приятель, тощий, заносчивый поклонник компьютерных игр, да и компьютера в целом, схватил гитару и писклявым дрожащим голосом стал шептать Софи: «Как я люблю тебя, малыш…». Она, разразившаяся хохотом, ни капли не смутила технического гения. Он все сильнее и сильнее пытался взять ноты, неумело переставляя аккорды. Сейчас эта песня была веселым воспоминанием о незабываемых двух неделях, проведенных с одногруппниками на Карибах. А также предостережением о том, что стоит избегать компьютерных трудяг: у них слишком много скрытых талантов и огромное сердце для любви.
Несколько секунд Софи всматривалась в имя «Жаклин», что высвечивалось на экране смартфона. Легче было не отвечать, насладиться привычной тишиной, но Жаклин настойчиво продолжала звонить.
– Привет, мама, – Софи включила громкую связь и растянулась на диване.
– Привет, дорогая! – с возрастом строгий, поставленный голос матери стал добрее, вынуждая дочь каждый раз перепроверять, точно ли она говорит с мамой. – Ты давно не звонила. У тебя все хорошо?
– Да. Я уже засыпаю.
Ложь!
– Так рано?
– Я устала.
– А что ты сегодня делала?
– Мама, – Софи перебила. Разговор с Жаклин не входил в ее планы. – Я правда хочу спать.
– Что же тогда… Спокойной ночи. У нас с папой все хорошо.
– Пока, мама, – пропела Софи, чувствуя, как у нее поднимается настроение.
Она положила телефон на пол и посмотрела на потолок. Звонок матери остался незаметной пылью в ее памяти. В мыслях прочно обосновался Джон.
Укутавшись в одеяло, Софи представила на потолке звездное полотно. Где в самом центре был он.
Почему он в центре? Как он это заслужил?
Еще вчера она не знала о его существовании, а сейчас думает только о нем. Но он же заносчивый, высокомерный и обычный парень. Как бы красиво Джон ни улыбался, он все равно остается вором с противной родинкой под правым глазом. Но она так ему идет. А его шутки… Кто так шутит? Но ей все равно смешно. От него веет спокойствием и уверенностью… как от Илберта.
Софи высунула голову из-под одеяла и наклонилась к полу:
– Джон Картер, что ты со мной сделал?
И вернувшись под одеяло, Софи снова начала прокручивать сегодняшний день: неправильный этаж, наглый вор, ненавистная улыбка вора, дверь, ключи, улыбка вора, кексы, зеленые глаза, таблетки, кофе, улыбка…
– Хватит улыбаться в моей голове, Джон Картер!
Т-з-з-з!
Софи вздрогнула. Сон, чуть ранее нежно обволакивавший ее, уходил в глубины памяти, растворяясь и пропадая. Нащупав под одеялом телефон, она посмотрела на время – 8:16. Слишком рано для посетителей, так же рано, как и просыпаться. Она засунула голову под подушку.
Тз-з-з!
– Я не встану.
Тз-з!
– Черт! – Софи вскочила и быстро нырнула в старую футболку брата.
Единственное, что у нее сохранилось в память о нем. Когда-то ярко-синяя, а сейчас изрядно потускневшая вещица стала телохранителем Софи. Одиннадцать лет назад телохранителем был Илберт – любимый старший брат. Он оберегал и поддерживал младшую сестру. Он всегда был рядом, а сейчас… А сейчас осталась только футболка, но только в ней Софи чувствовала себя защищенной, и только в ней всегда было тепло и уютно.
Тз-з!
С каждым новым шагом ярость росла. Софи ненавидела, когда ее будят, когда нарушают ее личное пространство, и она была готова бороться за свой покой. Забыв посмотреть в глазок, она открыла дверь. Все возмущение Софи мгновенно растаяло, оставив после себя неловкость. Перед ней стоял Джон, свежий, как мятный мохито. Он еле заметно улыбался и махал бумажным пакетом.
– Ты издеваешься! – воскликнула Софи и захлопнула дверь перед носом Джона.
Тз-з!
Она нехотя снова открыла дверь и исподлобья посмотрела на Джона. Его улыбка стала шире.
– Доброе утро! Я принес тебе куриных наггетсов.
– Ты принес мне куриных наггетсов? – вытаращив глаза, переспросила она.
– Да, – он качнул головой. – И кофе.
Софи поверить не могла, что визит Джона происходит в реальности. Плотно сжав губы, она прикусила язык. Больно. Значит, он и правда заявился к ней с курицей в восемь утра.
– Утро же! – Софи опять закипала.
– Утро, – слишком самоуверенный тон. – Не мог ждать до вечера. Меня взволновал вопрос: то, что ты любишь птиц, – это очевидный факт, а вот любишь ли ты есть?
– Да. Но…
– О, Софи, да ты чудовище. Твои друзья знают, что ты поедаешь их собратьев?
– Но, Джон… – Софи пыталась совладать с сольным выступлением Джона. Но его было не остановить.
– Не оправдывайся. У всех есть скелеты в шкафу. Ты не против, если я войду?
Ей хотелось его ударить: сначала в живот, затем залепить пощечину, вылить кофе на голову и спустить с лестницы.
– Ты ведь понимаешь, что я сейчас тебя ненавижу? – спросила Софи, испугавшись своих кровожадных мыслей.
Джон кивнул, широко улыбаясь.
– Ты смеешься надо мной, – забрав у него кофе, Софи отступила, давая ему пройти в квартиру. – Ты всегда завтракаешь курицей?
– Белок очень полезен.
– Жареный и во фритюре?
– Жареный белок самый полезный.
– Ты лжец, Джон Картер.
Они зашли на кухню: светлая, маленькая и уютная, она вмещала в себя кухонный гарнитур с холодильником и стол, плотно прижатый к окну. Софи зажмурилась от ослепляющего солнца и ткнула пальцем на стул, указывая гостю куда сесть. Она заметила, Джон с недоумением осматривается по сторонам. Наверное, он, как и все остальные до него, не понимает, почему кухня не похожа на гостиную и почему здесь нет птиц. Но Софи и сама не знала ответа на эти вопросы, поэтому она молча приступила к поиску чистых тарелок. Она чувствовала взгляд Джона на своей спине и от этого испытывала неловкость. В отражении микроволновки Софи видела, как ее волосы торчат в разные стороны, а огромная старая футболка брата висит на ее тощем теле. Не лучший вид, чтобы очаровывать понравившегося парня. Она попыталась пригладить растрепанные волосы, но капризные пряди не слушались ее рук.
