«Опять кого-то изобьют», подумал Артур, ускоряя шаг, и тут же услышал:
– О, да это же Псих!
Артур невольно повернулся к тому, кто это выкрикнул. Ему улыбался один из коллег по цеху, тоже огнеупорщик. Кажется, его звали Никитой. Судя по мутному взгляду и красному лицу, он, как и почти все здесь, был в стельку пьян.
– Псих! – повторил он. – Ты, что ли? Нихрена се… А Виталик говорил, что ты по клубам не ходишь! Слышь, пацаны?
Он повернулся к остальным членам своей компании. Этих Артур не знал. И знать не хотел, но нужно было подойти и поздороваться.
– Здоров. – Он пожал руку Никите, а потом остальным мужикам.
Последний из компании посмотрел на протянутую ему руку с презрением, потом ухмыльнулся и сплюнул под ноги. Кровь ударила Артуру в голову, застучала в ушах. Такого он терпеть не собирался.
– Э, э! – возмутился Никита. – Ты чё, э? Ты чего Психу руку не пожал?
– Психам руку не подаю, – с трудом выговорил мужик. – Психи, они как педики. А педикам я тоже руку не жму.
Артур шагнул к обидчику и врезал ему кулаком в челюсть. Мужик, не ожидавший такого, потерял равновесие и рухнул на асфальт. Попытался встать, но ботинок Артура вернул его голову обратно.
– Стопэ, стопэ! – Никита схватил двоих оставшихся мужиков, ринувшихся было к Артуру. – Стопэ, я сказал! Он же сам нарвался! Ну вы же видели, чё!..
Один из них сумел отпихнуть Никиту, но тут же получил от Артура удар в живот. Согнулся от боли и вторым ударом, в голову, был отправлен в нокаут. Третий, видя это, вдруг передумал нападать, и лишь с ненавистью смотрел на Артура.
– Иди давай, – недовольно бросил Никита, не глядя на Артура.
– С-сука, – прохрипел, вставая, зачинщик.
Артур помедлил секунду, а потом резко схватил стоящего на коленях противника за голову и вырубил его ударом колена в лицо.
– Да хватит уже! – крикнул Никита. – Иди давай, куда шёл!
Напоследок Артур оглядел толпу. Несколько людей смотрели на него, но никто не вмешивался. Где-то кто-то негромко сказал:
– Точно ведь, Псих, ага…
Доказывать что-то Артур не собирался. Нападать на него или оскорблять никто не спешил, так что нужно было убираться.
Драться Артур не любил и делал это лишь по необходимости. Прилюдно высказанное оскорбление как раз ей и было. На заводе его и так клеймили психом, показывать свою слабость было непозволительно – совсем затравят. Впрочем, ничего нового для Артура в этом не было. С того самого дня, как мать забрали в психиатрическую больницу, а её заболевание стало достоянием гласности, все вокруг пытались уязвить Артура. И если бы это касалось лишь его одного, он бы, может, и стерпел – но начиналось всё именно с оскорблений матери. А мать Артур любил.
Поначалу шестнадцатилетнего парня избивали в каждой драке, ведь до тех пор он драк избегал. Но время шло, а он не отступался. И каждый раз, когда слышал насмешки в адрес своей матери, он бил наглеца, и делал это с полным пониманием того, что самому ему придётся теперь худо. В чём-то он был прав – но со временем многое поменялось. Артур стал замечать, что менялось отношение к нему хулиганов, любителей драк, стервятников, выискивающих слабых. Всё реже и реже к нему цеплялись, ведь даже в случае победы они покидали поле боя с кучей синяков. Дрался Артур неумело, но безумно и злобно. Если что-то попадалось под руку – использовал. И со временем даже компании в три, в пять человек расхотели лезть на ненормального – тот вполне мог садануть по лицу осколком стекла или куском кирпича. Портить внешность или лишаться глаза из-за ерунды не хотел никто.
По мере того, как от него отставали, Артур стал понимать, что своё имя нужно беречь так же, как и имя матери, и более того – время от времени напоминать людям, что к нему лезть не стоит. Конечно, правило не касалось начальства – этим дозволялось всё, а также к полиции, церковникам и банкирам. Последние, к счастью, встречались Артуру нечасто, духовенство он видел только по церковным праздникам, а полиции до него дела не было. Закон Артур не нарушал – не воровал, не ломал капсулу сна, не пропускал работу. Единственная группа людей, кто регулярно портил Артуру кровь, звалась начальством.
Клуб Артур выбирал целый час. Специально зашёл домой после больницы, чтобы собраться с мыслями и полистать в интернете отзывы. Череповец – город небольшой, и клубов здесь не так уж и много, и всё же они отличались по доступности. Были, например, элитные клубы, посещение которых обходилось в тысячи часов сна. Как такое мог позволить себе кто бы то ни было, Артур не представлял, ведь отработать подобный долг невозможно. Впрочем, коэффициенты зарплаты у всех даже на заводе разные. У Артура, например, коэффициент составлял одну целую и ноль десятых, то есть количество отработанных им часов помножалось на один, а потом отправлялось на счёт. Отработал десять часов – получил вычет десяти часов из кредита на счёте. Однако у тех, кто имел должности повыше, и коэффициенты были другие. У бригадира, например, коэффициент был одна целая и две десятые, а начальник цеха, как поговаривали, не то пять, не то десять целых. Здесь мнения у рабочих расходились, потому что достоверно такой информацией никто не владел, что, впрочем, не мешало людям судачить в раздевалке, фантазируя о заработках высоких чинов.
Конечно, доступ в элитные клубы ограничивался не только по финансовому критерию. Заявки на посещение в подобные места делались заранее, информацию о клиенте тщательно проверяли, и по его статусу судили, может ли он присутствовать в столь высоком обществе. Таким, как Артур, глупо было надеяться, что их пропустят. Даже думать о таком было смешно.
Однако существовало ещё две категории клубов. В противоположность элитным в городе работали бюджетные клубы, для людей с самыми высокими задолженностями. За час реального времени с девушкой выложить здесь нужно было от тридцати до пятидесяти часов сна, но Артур не видел смысла посещать таких же пышнотелых проституток, как его соседка. Для работы в подобных клубах не нужны были какие-то особенные физические данные, туда шли самые отчаявшиеся и одинокие. В том числе и на работу.
А вот третья категория, средняя, Артура устраивала полностью. Ценники здесь начинались от сотни часов, но после бессмысленных трат на «Скорую» и консультацию психиатра Артур вспылил и махнул рукой. Лучше он потратится, получая удовольствие, чем будет снова оплачивать общение с врачами. К тому же, Артур уже давно мечтал провести время со стройной девушкой. Все его женщины весили на порядок больше самого Артура, иногда даже в два раза, а его всегда интересовало, каково это, когда девушка хрупкая, тонкая, воздушная? Раньше он мечтал встретить такую, чтобы завести семью, но потом разочаровался в этой идее, потому что стройными девушки могли быть только в профессиональном спорте или в сфере интима. Встретить в Череповце профессиональных спортсменок было так же маловероятно, как обнулить кредит, так что единственным вариантом оставались клубы. И Артур даже ставил себе подобную цель когда-то… но не мог её осуществить. Сперва у него не хватало на это средств, ведь он стал главой семьи в шестнадцать, и от него зависел Виталик. А интересы капризного младшего брата Артур всегда ставил выше своих.
Потом, когда они разъехались по разным квартирам, Артур старался уменьшить крупный кредит, который подходил к криминальной грани. Ещё бы полгода жизни с Виталиком, и за ним бы пришли из полиции. После пары лет экономии Артур позволил себе расслабиться, но всё ещё не решался на крупные траты, и баланс его счёта практически не менялся. И, наконец, несколько месяцев назад Артур проснулся с необъяснимым желанием экономить, и решил отказаться не только от удовольствий, но и от части необходимых трат. Ужин, например, он позволял себе только на заводе, где еда была дешевле, хоть и противнее на вкус, а дома предпочитал лечь спать голодным.
Мечта о сексе со стройной девушкой отодвигалась и отодвигалась, год за годом, но не пропадала вовсе. Иногда Артур напоминал себе, что рано или поздно сделает это – встанет и пойдёт в приличный клуб. И вот, теперь, когда его поставили перед фактом обязательного посещения клуба, какая-то часть Артура возликовала. Теперь не нужно было убеждать себя, что такие траты не по карману, не нужно было более жалеть – мечта вот-вот должна исполниться, и он обязан, обязан был это сделать! Как ни противно это осознавать, но Артуру приятно было переложить ответственность за траты на банк и врачей. Можно было идти к мечте без угрызений совести.
