– Зачем?

– Не знаю, говорю же.

К страху Артура стало примешиваться раздражение. Как бы ни пугала текущая ситуация, но он понимал теперь, что ничего нового он своим мучителям сказать не может. Они всё знали, но продолжали издеваться над ним. Эта мысль откликнулась злобой где-то в области сердца.

– Вы же знаете, что человек без кредита в банке «Сомниум» не является полноценным гражданином государства?

– Да, – согласился Артур. – Знаю. Но речи не шло о том, чтобы совсем избавляться от кредита. Да это и невозможно.

– Тогда зачем же вы снижали свой кредит?

– Да не знаю я, – повторил Артур уже громче. – Не знаю. Просто так.

– Ты на нас голос не повышай! – снова рявкнул жирдяй.

– Да я не повышаю…

– Пререкаться ещё будешь, скотина!

– Капитан, остыньте, – обратился к нему молодой, поморщившись.

Жирный глянул на него, но ничего не сказал. А Артур в эту минуту заметил, что форма молодого офицера в деталях отличалась от формы остальных двоих. Третий же офицер столом до сих пор не сказал ни слова. Разговор его словно и не интересовал.

– Значит, – снова обратился молодой офицер к Артуру, – вы не можете сказать, почему захотели начать экономить?

– Нет, – покачал головой Артур. – Я не знаю. Просто проснулся в одно утро и понял, что хочу попробовать.

– Вот как. Что ж, ладно, у нас будут и другие вопросы…

Артура спрашивали про работу, про начальство, про посещение служб в церкви, спрашивали о матери, об учёте у психиатров, о младшем брате, о соседях. Иногда вопросы повторялись, видимо, чтобы сбить Артура с толку и заставить его случайно проболтаться, если он лжёт. Но Артур говорил правду, поэтому отвечал быстро, без заминки, и ни разу ни в чём не ошибся. Потом последовали вопросы о случившемся – что именно видел Артур, где он сидел, что почувствовал.

– Что ж, последний вопрос, – вздохнул молодой офицер. – Вы понимаете, что именно сегодня увидели?

– Террориста, – с готовностью ответил Артур.

– Ликвидацию террориста. – Офицер сделал ударение на первом слове. – Как вы могли заметить, у того человека было оружие. Он мог – и даже более того, собирался – убить кого-то из присутствующих. Этим кем-то могли оказаться и вы. Надеюсь, вы понимаете, что силами полиции предотвращён теракт. Прошу вас запомнить всё, что вы сегодня увидели, ведь подобные люди – это та самая угроза, от которой мы вас оберегаем.

Он сделал паузу, и Артур кивнул:

– Да, конечно, я понимаю.

– Чудесно. Сержант, – обратился он к конвоиру у дверей. – Проводите Артура Сергеевича в туалет. А потом – в зал ожидания.

– Можно… идти? – нерешительно спросил Артур.

– Нужно, – подчеркнул офицер. – Прошу вас. Вы же хотели в туалет.

С таким удовольствием Артур никогда ещё не облегчался.

Туалет был узкий и без окон. Отвлечённо Артур подумал, что сбежать отсюда, если бы он вдруг захотел это сделать, было бы невозможно.

Он тут же удивился своим мыслям о побеге. Откуда они? Ничего противозаконного он никогда не совершал, даже в шутку об этом не думал, но проскочившая мысль о побеге была серьёзной. Пусть мимолётной, но серьёзной.

Отбросив испугавшие его мысли, Артур вышел из туалета, и конвоир проводил его в зал с несколькими рядами металлических стульев, огороженных по периметру, с четырёх сторон, решёткой. На стульях уже сидели несколько опрошенных гостей клуба. Впустив Артура, за ним захлопнули дверь и велели ждать.

И ждать пришлось долго. Людей приводили по одному, так же запускали, говорили одни и те же слова об ожидании, а потом всё повторялось со следующим человеком. Зал наполнялся и наполнялся, пока места не закончились. Новоприбывшие садились на пол или стояли у решётки. Выглядели все по-разному: кто-то напуган, кто-то зол. Но в большинстве своём лица были просто уставшие.

В какой-то момент Артур поймал себя на мысли, что уже давненько никого не приводили. И, стоило ему об этом подумать, как за первым из зала пришли.

– Иван Пасечников! – позвал полицейский.

Злой мужчина, ругаясь себе под нос, прошёл к выходу. Дверь решётки за ним захлопнулась, и в сопровождении взглядов задержанной толпы он скрылся в коридоре в сопровождении двоих конвоиров. Через несколько минут вызвали следующего.

Вскоре позвали и Артура. Его проводили до небольшой комнаты, где женщина средних лет в чёрной полицейской форме положила перед ним лист бумаги с текстом.

– Это подписка о неразглашении, – сказала она. – Всё, что вы видели в клубе, а также здесь, относится к засекреченной информации. В случае, если вы нарушите соглашение, вы будете арестованы за разглашение государственной тайны.

– А если я просто не буду подписывать? – спросил Артур прежде, чем понял, что именно сказал.

Собственные слова напугали его. Откуда возник такой вопрос? Ведь это в принципе невозможно! Как он может что-то не подписать здесь, после допросов, после решёток?

Женщина, очевидно, не ожидавшая такого вопроса, посмотрела на Артура удивлённо, но через секунду опомнилась и ответила:

– Тогда, боюсь, мы не сможем вас отпустить.

Артуру зачем-то захотелось спросить ещё – что именно тогда с ним сделают? Но желание задать глупый вопрос он подавил. Зачем ему знать, что именно может сделать полиция? Много чего, наверное. Он ещё не забыл расстрелянного человека.

«Террориста», – тут же поправил себя Артур, подписывая документ.

– Получайте вещи, и можете идти, – известила его женщина, забирая бумагу.

На улице уже давно стемнело. Автобусы перестали ходить ещё с час назад, но была возможность вызвать такси через приложение смартфона. Однако Артур решил прогуляться. Нужно было немного развеяться, переварить увиденное.

День вышел очень странный. Начавшись с посещения банка, он продолжился в психиатрической больнице, затем – в клубе, а завершился в отделении полиции. Такого сумбура в жизни Артура не было с того самого года, когда маму забрали на принудительное лечение. Голова гудела от количества событий и необычайности ситуаций.

Он видел, как расстреливают человека. Раньше подобное происходило только на экране. В реальности это оказалось куда страшнее. Звуки стрельбы, а также вид мёртвого человека, накрепко впечатались в мозг Артура.

Ещё Артура водили на допрос. Не давая возможности даже сходить в туалет перед этим, его долго допрашивали, задавая вопросы, на которые уже знали ответы. Толстый офицер орал на него и всем своим видом показывал, что с Артуром он может своими щипцами сделать то же самое, что с орехами.

И при этом из головы никак не исчезали мысли о женщинах. В страшном вихре воспоминаний рядом с образом убитого возникал образ красотки в латексе. Артур позавидовал тому командиру, хлопнувшему её по заду…

А ещё эта больница. Больница, где когда-то лежала его мать. Больница, куда он когда-то давно должен был ходить регулярно, отмечаясь каждый месяц, чтобы его самого не положили на лечение. Это здание вызывало в нём страх и отвращение до сих пор.

И над всем этим довлел образ банка и худощавого клерка в дорогом костюме и очках в золотой оправе. Если бы не чёртов банк, Артуру не пришлось бы проходить через всё это. Или виноват не банк? Или виноват он сам? Ведь именно он решил снизить свой кредит, его никто к этому не принуждал! Выходит, он сам навлёк на себя все неприятности, а банк просто делал свою работу. Как и врачи, как и полиция.

Неприятно было это сознавать, но Артур не мог искренне считать виноватым кого-то, кроме себя. Эта позиция, которая звучала со всех сторон с самого детства. Каждый сам виноват, что чего-то не добился, сам виноват, что им заинтересовалась полиция, сам виноват, что теряет работу и отправляется на исправительные работы, если его кредит вырастает выше критического значения.

Артур поморщился. Не хотелось думать о своих ошибках. Да и зачем о чём-то сожалеть, когда нужно думать о будущем. Вот, например, у него была обязанность посещать клубы. Сегодня он должен быть пойти в него первый раз, но всё сорвалось. Что теперь? Не будет ли теперь каких-то штрафных санкций?