Дженни совсем не замечала, что мечты, ранее бывшие для неё просто способом убегать от реальности, превратились в цели. Она была искренне убеждена, что цели эти сможет осуществить.

Экзамены проходили легко. Она как-то удивительно ловко совмещала учёбу, работу, свидания и посещение больницы. Джису шла на поправку быстро, и только язвила пуще прежнего, а Чонгук улыбался так, словно не осталось у него в мозгу извилин, отвечающих за благоразумие и печаль.

Тэхён купил билеты на концерт классической музыки на её день рождения. Подарил их с такой гордостью, что она не смогла сдержать смех.

– Рахманинов? – Удивлённо взглянула на программу. – А почему именно он?

– Я выбрал самую длинную фамилию, – смущённо пробормотал парень, и она расхохоталась. – Нет, ну я подумал, что тот, у кого длиннее фамилия, самым крутым будет. Разве нет? – Он выглядел так обескураженно, что у Дженни защемило сердце, но перестать смеяться она всё равно не могла.

– Так, – только закивала головой, бросилась ему в объятия и зацеловала Тэхёна всего – до куда смогла дотянутся.

Концерт был чудесный. Он надел костюм, оставшийся со свадьбы, Дженни выбрала платье, в котором впервые пошла с ним в ресторан – с несколькими прожжёнными дырочками на подкладке. Ей было интересно, узнает ли он его, и Тэхён расплылся в улыбке, засмеялся добродушно.

– То самое платье, в котором ты меня облапошила и спёрла ключи от машины, – радостно принялся вспоминать тот день.

– Ты на него вино пролил, – заявила она, стараясь не подавать виду, что её сильно царапнуло это гадкое слово – спёрла.

– Может не пойдём никуда? – Вдруг резко сменил тон Тэхён.

– Почему? Тебе плохо? – Она заволновалась, встревоженно приложила руку к его лбу.

Он взял её ладонь, захватил нежную кожу губами.

– Нет, мне очень хорошо от того, что эта горячая девушка – моя.

И они снова засмеялись, уже синхронно, и почти опоздали на концерт. Протиснулись на свои места в самом центре зала. Стулья были деревянными и неудобными, а ещё ноги Тэхёна упирались в впередистоящее кресло. Но Дженни забыла обо всём, как только вышел на сцену пианист, кажущийся удивительно одиноким и крошечным, в чёрном фраке, в белой рубашке, застёгнутой под горло. Он поклонился три раза, сел за инструмент. Подождал, пока стихнут аплодисменты. И первые ноты Концерта №2 пробрали Дженни до костей. Она вглядывалась в пианиста, ставшего величественным и могучим, управляющегося с инструментом так, будто он был человеком. И слёзы струились по её лицу, а руки исступлённо сжимались.

Дженни пережила катарсис и очнулась только тогда, когда очнулся и пианист от своего магического образа, и вновь стал маленьким. Она вскочила, она хлопала так, что заболели ладони, и очень пожалела о том, что не купила цветы.

Тэхён придерживал её за локоть, когда они выходили из зала. Дженни всё ещё была в прострации, глаза её блуждали, не находили в пространстве опоры, и ноги, и всё тело стали слабыми и безвольными.

– Тебе так понравился? – Спросил он, закуривая.

Она взглянула на него. Тэхён был сосредоточен, явно напряжённо о чём-то размышлял.

– Это был лучший подарок, который ты мог сделать, – прошептала, потому что голос отказывался повиноваться. – Я никогда, никогда в жизни такого не испытывала. Спасибо тебе.

– Я рад, что угадал.

– А тебе как? – Дженни поняла, что даже ни разу не взглянула на парня за время концерта, так была увлечена музыкой. – Не было скучно? – Она понимала, что не каждый человек способен выдержать два часа, за которые фактически ничего не происходит.

– Нет, – отрицательно замотал головой, подтверждая свои слова. – Я наблюдал за тобой.

– За мной?

– Да, – коротко улыбнулся, – ты была куда интереснее, чем тот парень на сцене. Я никогда тебя такой не видел.

– Какой? – Спросила, не понимая даже, какой ответ хочет услышать. Такой счастливой? Такой зарёванной? В таком трансе?

– Настоящей, – увидев её непонимание, продолжил, – я всегда знал, что тебе нравится музыка. Но только теперь я понял, насколько. Ты никогда не была такой искренней со мной, как с ней. И ни с кем не была, мне кажется. Между вами был какой-то диалог, – нахмурился, – и я ни черта не понимал, но всё равно. Всё равно было интересно.

Дженни не нашлась, что ответь. Подумалось только, что ей бы очень хотелось, чтобы её заявку на стажировку в концертном зале одобрили. Пусть она никогда уже не станет музыкантом, это не страшно. Она не хотела полумер, не хотела учиться во взрослом возрасте. Знала, что в ней нет таланта, и поэтому просто жаждала быть самым преданным, самым чувствующим слушателем. И если бы она смогла работать с музыкантами, если бы могла привлекать больше людей к тому, чтобы проникнуться этой магией – магией музыки, что существует столетия и до сих пор не растратила своей силы, до сих пор пробирается под кожу и словно рентген подсвечивает всё, что болит, для неё не было бы большего счастья.

Джису выписали из больницы в середине месяца. Её встречала с цветами целая толпа – Джении с Тэхёном, Чонгук с родителями, и даже Чонхён освободил время, чтобы приехать. Недавняя пациентка, всё ещё бледная и не слишком уверенно держащаяся в кресле, но улыбающаяся так, что выражение её лица могло зажечь лампочку, радостно благодарила каждого, и глаза её становились мокрыми от слова «доченька», вылетающего из рта господина Чона.

Дженни заметила, что Тэхён сдружился с Чонхёном: они шушукались о чём-то своём, отходили в сторону, жарко спорили. Адвокат периодически кому-то звонил и залазил в ноутбук, будто бы прилипший к его рукам из-за суперклея.

Они загружались в машины, собирались поехать в дом Чонов, чтобы отпраздновать там радостное событие, когда Дженни позвонили.

– Добрый день, это госпожа Ким? – Раздался голос на том конце провода.

– Здравствуйте. Да.

– Вам звонят из деканата. Хотели бы предложить Вам вариант стажировки, как студентке с высокой успеваемостью и отличными характеристиками. Вы не могли бы подъехать к нам, чтобы поговорить об этом подробнее?

У неё внутри всё обмерло. Кожа покрылась мурашками, а рука, держащая телефон, задрожала.

– Да, – пробормотала, – да, конечно, я скоро буду.

И она, ничего не объясняя, сообщила Тэхёну, что подъедет позже, побежала на автобус – к счастью, от больницы шёл прямой.

Сердце Дженни колотилось, как сумасшедшее, и она не могла перестать представлять лучшие картинки возможного будущего. Если её хотят видеть, значит что-то потрясающее предложат? Неужели в её жизни наконец-то наступила белая полоса? Неужели она наконец-то заслужила счастье?

Дженни было страшно от того, как удачно всё складывается, и в университет она влетела вся нервная и напряжённая.

Людей было немного, у большей части студентов начались каникулы, поэтому она всего несколько минут пождала, пока сотрудники деканата освободятся и смогут её принять.

– Дженни Ким? – Пожилая женщина, напоминающая пончик с розовой глазурью, улыбнулась, выйдя из кабинета. Её белые волосы были завиты в тугие кольца, ярко-розовый кардиган стягивал пышное её тело, а песочная юбка в пол туго обхватывала бёдра.

– Да, – задыхаясь от волнения, промямлила она.

– Проходите, декан Вас ожидает, – она дружелюбно улыбнулась, пропустила Дженни вперёд.

Студенты редко видели своего декана. Это был сухой мужчина с острым, внимательным взглядом. Он вмешивался в жизнь факультета редко и только по делу, предоставляя студентам и преподавателям самим решать возникающие проблемы.

Он сидел, склонившись над бумагами, на переносице его поселились маленькие очки в квадратной оправе.

– Проходите, – сказал, не поднимая головы.

– Здравствуйте, – она оробела ещё больше, присела на краешек стула, держа спину прямо, нервно ломая пальцы.

Они провели в полном молчании не меньше десяти минут, пока декан в конце концов не поставил подпись на последней странице толстого документа.

– Дженни, – назвал он её по имени, и девушка вздрогнула от неожиданности. Его взгляд вперился в её лицо, изучал её с таким вниманием, словно она была букашкой под микроскопом учёного. – Мы долго спорили над тем, кого выбрать для зарубежной стажировки. Она начнётся с июня и продлится десять месяцев. Дисциплины по программе Вы сможете пройти дистанционно или же сдать заранее. Понимаю, что это будет сложно, но Ваши оценки и характеристики, полученные от преподавателей, говорят о том, что Вы справитесь. Подскажите, Вы готовы выслушать предложение подробнее? Мы рассчитываем на Вас.