– Спасибо, – она положила свою голову ему на плечо, и он, почувствовав эту тяжесть, вдруг приободрился, – это всё Джису. Я знала, что они её полюбят.

– Ты молодец, – он погладил её по подбородку, и она взглянула на него. Улыбка её была такой искренней и такой тёплой, что у Тэхёна заболело-закололо где-то под рёбрами. Он хотел, чтобы она всегда так улыбалась. Из-за него.

– Надеюсь, всё хорошо будет?

– Обязательно, – он действительно чувствовал эту уверенность. После всех усилий, что они предприняли для того, чтобы этот брак свершился, всё просто не могло пойти плохо. Тэхён знал, что Чонгук ни за что не причинит боль Джису, как знал и то, что она явно влюблена в него по уши. Чонгуку по натуре необходимо было о ком-то заботится, и он не испытывал от этого раздражения, он любил быть полезным и нужным. И Тэхён понимал, что эти мысли показались бы многим кощунственными, но искренне верил в то, что нет двух более подходящих друг для друга людей, чем эти двое – так удачно срослись их травмы, так точно они перекрывали друг друга.

Впрочем, всё действительно было хорошо.

Девушки и госпожа Чон провели весь следующий день в свадебном салоне, примеряя платья и выбирая подходящий макияж, а Тэхён, Чонгук и Чонхён мотались по всему городу, решая лезущие как из рога изобилия проблемы. Букет невесты, заказ кейтеринга, покупка смокингов, организация зала для регистрации и множество других проблем. Посредством короткого спора на «камень-ножницы-бумага» Тэхён был выбран ведущим церемонии, и ему пришлось долго и кропотливо собирать из сценариев, выданных ему администрацией зала, подходящий для Чонгука и Джису вариант.

Резко разрослось число гостей, и их буквально возненавидели все, имеющие отношение к организации свадьбы, потому что менялось количество порций, посадочных мест и табличек с именами. Новости о свадьбе разлетелись со стремительной скоростью, и Тэхён сочувствовал Чонгуку, который был вынужден объяснять каждому бывшему однокласснику, почему не может пригласить всех.

В день икс Дженни разбудила его ни свет, ни заря. Они ночевали у него в квартире, хотя ночевали – это, конечно, громкое слово. Тэхён дорабатывал свою роль ведущего, Дженни подшивала платье сестры, Джису писала клятву, а Чонгук, сосланный в свою квартиру, потому что видеть невесту до церемонии – к беде, слал им грустные сообщения о том, как ему одиноко, пока, в конце концов, не получил задание составить рассадку пятидесяти гостей так, чтобы всем было комфортно.

– Вставай, – Дженни быстро чмокнула его в нос, проигнорировала попытки затянуть её обратно в постель и убежала в ванную. Она вчера успела заскочить в какой-то магазин и купить себе платье, а ему – Тэхёну, рубашку в тон. Рубашка была не очень дорогой, и это ощущалось по тому, как она чувствовалась на теле: немного колола и сковывала, но он ей об этом не сказал. Просто был счастлив, что даже их наряды покажут всем, что они вместе.

Он быстро оделся и вышел на кухню, чтобы заказать завтрак и выпить таблетки. Дженни торчала в ванной, зато в рассветной полутьме сгорбившись сидела Джису. Руки её закрывали лицо, а плечи мелко тряслись. Она плакала.

Сперва Тэхён хотел проигнорировать её, просто уйти и притвориться, будто ничего не видел, но потом решил, что не хочет оставлять разборки с сестрой на Дженни, и так взбудораженную и обеспокоенную до ужаса.

– Эй, ты чего? – Тихо позвал.

Джису резко обернулась, и он увидел, каким отчаянием были наполнены её глаза. Она в своей огромной майке и штанах с пузырящимися коленками казалась совсем не невестой, а хилым подростком, которому пора было идти в школу, а не устраивать потопы из собственных слёз.

– Ничего, – отозвалась очевидным враньём.

– Передумала, что ли? – Ему очень хотелось свести всё в шутку, заставить её улыбнуться.

– Да, – всхлипнула она, и снова зашлась в рыданиях.

– С чего бы это? – Тэхён совсем растерялся. Он знал, как успокоить Дженни – обнять, поцеловать и пообещать, что всё будет хорошо. Что же делать с её сестрой, без пяти минут невестой, он не имел ни малейшего понятия.

– Потому что, если я умру, ему будет грустно, – заикаясь и сбиваясь на икоту, проговорила она.

Тэхёну потребовалось несколько секунд, чтобы проследить за ходом е мыслей. Его поражали процессы, происходящие в головах сестёр Ким и порой приводившие их к каким-то абсолютно обезоруживающим выводам.

– То есть, если вы не поженитесь, и ты умрёшь, ему будет не так грустно? – Спросил, совсем не ожидая, что в ответ получит ещё более громкий всхлип. – Джису, но это же глупость полная, – растерянно пробормотал.

– Я знаю, знаю, что дура, но мне так не хочется умирать, и чтобы они оставались они. Чонгук и Дженни, – она смотрела на него своими большими, блестящими глазами, и слёзы скатывались по её белым щекам. Тэхён не знал, что отвечать в таких случаях. Не знал, как приободрить её, и жалел, что вообще вмешался.

– Ты не умрёшь, Джису, – нашёл в себе силы хоть что-то промямлить.

– Почему ты так думаешь?

– Твоя сестра столько за тебя молилась… Не могло же всё это уйти в пустоту.

Между ними повисло молчание. Но не напряжённое, а какое-то способное. Он обдумывал её слёзы, а она – его слова.

– И правда, – сказала, наконец, – как я могу умереть, когда меня так любят? – Улыбнулась неловко, будто смущаясь своего поведения. Он кивнул обрадованно, надеясь, что слёзы на этом закончатся, но Джису продолжила, и вновь заструились по её щекам солёные ручейки: – Только вот, если я всё же умру, умру вопреки всему и всем, то ты, Тэхён, должен о Дженни позаботиться. Ты не смей её обижать, ладно? Потому что она так тебя любит, что, если ты обидишь её, она не сможет больше. Не выдержит, понимаешь? – Он не отвечал. – Пообещай мне, Тэхён. Пообещай заботится о моей сестре, что бы не случилось дальше. И в горе, и в радости.

– Это разве не свадебная клятва? – Вновь попытался свести всё к шутке.

– Я тебя умоляю, – попросила она, и даже руки её сложились в молитвенном жесте.

Тэхён не знал, что ответить. Если бы он согласился, не означало ли бы это, что он оставляет возможность на то, что она умрёт? Если не согласится, не подумает ли она, что он не любит Дженни? У него разболелась голова от напряжённых этих мыслей, а Джису не нашла ничего лучше, чем снова заплакать.

– Да ладно тебе, – сказал он и подошёл ближе, – нечего сырость разводить, – похлопал её по спине, – ты же знаешь, что не умрёшь. И Дженни я не обижу. Так что обещания эти глупые.

– Но ты их исполнишь?

– Исполню.

И он всё-таки обнял рыдающую девушку, и продолжил гладить её по спине. Её слёзы намочили его новую рубашку, но Тэхён понадеялся, что скроет это пиджаком. Дженни расстроится, если что-то пойдёт не так.

– Ну же, Джису, успокаивайся. А не то опухнешь и станешь страшной, – увещевал он её, абсолютно не собирающуюся прекращать рыдания.

– Я и так не очень, – захлёбывалась она.

– Да всё с тобой нормально, вполне ничего, – не находил нужных слов для поддержки Тэхён.

– Но я не такая красивая, как Дженни!

– Это уж ты планочку загнула, подруга, – хохтнул он, и только после этого понял, что совсем не эти слова стоило говорить бьющейся в истерике девушке.

Однако, Джису неожиданно успокоилась. Подняла голову. Вздёрнула подбородок и уставилась на Тэхёна, раздражённо выпятив нижнюю губу.

– Я понимаю, что ты жутко влюблён в мою сестру, но с невестой можно и помягче было, – заявила, вытирая рукой слёзы и шморгая носом.

– Ты из всех женщин мира на втором месте. Ну, по красоте, – тут же попытался исправиться он, – и к тому же невеста! Значит, не передумала всё-таки?

– Не передумала, – фыркнула Джису, и, не выдержав, засмеялась.

И кухня погрузилась в спокойствие, неожиданное для этого дня, потому что Тэхён искал место, откуда можно было заказать завтрак в шесть утра, а невеста списывалась со своим стилистом и нетерпеливо постукивала пальцами по столу в ожидании того, что сестра её освободит ванную.