– Какие люди! – Радостно пробасил он, дружелюбно помахал рукой.

– А ты зачем припёрся? – Угрюмо поинтересовался Чонгук.

– Отец позвонил и сказал, что сегодня важный день для нашей семьи. Что значит важный день? – Ухмыльнулся он, и сам себе ответил: – Значит, наш младшенький будет позориться.

Чонгук ничего не ответил на это заявление, пожал протянутую братом руку, посторонился, позволяя Тэхёну также обменяться с Чонхёном приветствием.

– Кто невеста? – Уже чуть менее ядовито поинтересовался Чонхён, переводя взгляд с одной девушки на другую.

– Меня зовут Ким Джису. Добрый день, приятно с Вами познакомиться, – Джису тоже подняла руку для приветствия. Она выглядела удивительно спокойно, но Чонгук знал, что таится за этой маской: сумасшедше бьющееся сердце и дикая сухость в горле. Она делилась с ним своими секретами. Сказала, что долго училась выглядеть так, словно её ничего не волнует. Чтобы не заставлять сестру переживать.

– И мне приятно, – Чонхён прищурился, быстро пожал её руку. – Тэхён, а ты свою спутницу представишь, или совсем манер нет.

– Дженни, – она первая вышла вперёд, но вместо того, чтобы поздороваться, как все остальные, быстро Чонхёна обняла. И у него, и у Тэхёна глаза на лоб полезли от удивления. Чонгук прикусил язык, чтобы не издать удивлённое «блять» – родители считали, что он мальчик пусть и взрослый, но святой, и плохих слов не знает. – Вы бы знали, как я рада Вас видеть. Мне о Вас много рассказывали, Вы ведь адвокат, правда? Это такая тяжёлая работа, Вы наверняка очень умный! Меня всегда восхищали юристы, такая сложная, такая ответственная работа, – она продолжила щебетать всякие глупости, и Чонхён расплылся в дурацкой улыбке.

Кажется, такому поведению сестры была удивлена даже Джису, и взгляд её блуждал с Тэхёна на Дженни и обратно. Она явно недоумевала от того, что происходит, а Чонгук чётко видел, как под таким напором тает и плавится брат, как слетают с него защитные механизмы один за одним, и превращается он не в хмурого адвоката, выигрывающего самые сложные дела, а в обычного мужика, пускающего слюни на красивую девушку.

Прервал возникшую неловкость отец. Он появился на проходе так неожиданно, что тихо ойкнула Джису, и первым делом окинул их компанию профессиональным оценивающим взглядом. Зацепился за ладонь Дженни, покоящуюся на предплечье Чонхёна, заметил гневный взгляд Тэхёна, беспокойство Чонгука и нервную дрожь Джису. На Джису взгляд его остановился, и тут же он улыбнулся и поздоровался с ней первой:

– Ну, привет, дочка.

– Здравствуйте, – она улыбнулась тоже, и у Чонгука сбилось дыхание от того, как красива была его невеста в этот момент. Как в один миг лицо её из уставшего и обессиленного, превратилось в полное нежности и счастья, и побежали от глаз лучики-морщинки, и обнажились зубы, и вылетело изо рта удивлённое и радостное «ах».

Они толпой загрузились в дом, на ходу здороваясь и знакомясь, и Дженни расточала свои чары на двух мужчин сразу, и справлялась с этим успешно, причём совсем в разных ролях. Чонхёну улыбалась она, словно Джоконда, а с господином Чоном говорила, чуть понижая голос, запуская вглубь зрачков своих лёгкую, невысказанную печаль.

Он и её стал называть дочкой, и восторженно узнал, что Дженни тоже любит классическую музыку, и принялся рассказывать ей анекдот про Брамса и надпись на доме, в котором он жил. Она радостно захохотала, перебила его, продолжила: «Сдаётся комната», и они уже вместе смеялись, будто старые знакомые.

– Что происходит? – Шёпотом поинтересовался Чонгук у Джису, снимая с её ног кроссовки. Это было простым, быстро вошедшим в привычку жестом – стать перед ней на одно колено, только не волнуясь, развязать шнурки, стянуть кроссовок сперва с правой ноги, потом – с левой. Она принимала это безо всякого смущения, как должное. И он тоже не видел в этом ничего особенного. Только замерший смех отца да напряжённые тычки её пальцев в плечи дали понять, что что-то не так.

Он обернулся, но папа успел первым – подхватил Дженни под локоть, принялся травить очередную байку, и она залилась, пуще прежнего, и вовлекла в разговор Чонхёна, спросив, не играет ли он случайно на каких-то инструментах, потому что ему – адвокату и просто умнейшему человеку – это очень бы шло.

– Она работает, – сквозь зубы процедил Тэхён.

– Что? – Переспросил Чонгук, ничего не понимая.

Он поднялся, увидел, как страдальчески перекосилось лицо Джису. Заработали в его мозгу шестерёнки, но им катастрофически не хватало данных. Он не знал какого-то важного пазла, о котором были в курсе все остальные. Это напрягало его и беспокоило. Впрочем, в этот момент были заботы и поважнее.

Мама появилась в том амплуа, которого он боялся больше всего – в роли дивы, спустившейся с небес, чтобы почтить простых смертных своим присутствием. На ней было блестящее платье в пол, очевидно не подходящее для простого семейного вечера, и, боже, каблуки! Она накрасилась ярко, словно на театральную сцену, но даже под толстым слоем косметики видно было её недовольство и скрытая ярость.

– Добрый день, сынок! Рада тебя видеть, – хорошо поставленным голосом, растягивая гласные и делая сильный упор на ударения, заявила она.

– Госпожа Чон, – Тэхён стряхнул с себя всё недовольство, улыбнулся, едва ли не присвистнул, разглядывая женщину, – Вы сегодня просто потрясающе выглядите.

– Ладно тебе, – чуть отпустила она вожжи, позволила себе быстрый смешок.

Его мама величественно прошла мимо Дженни и Чонхёна, мимо собственного мужа, сына, стоящего на одном колене, и Джису, оставила за собой душащий шлейф приторно сладких духов, и обняла Тэхёна, расцеловав его в обе щёки.

– Ты так редко к нам заглядываешь, дорогой, – сокрушённо пожаловалась.

– Буду исправляться, обязательно! – И Тэхён примирительно обнял её за плечи. – Но у меня для Вас новости, Вы просто закачаетесь!

– Прямо-таки закачаюсь, – пропал из её голоса весь энтузиазм.

– Наш малыш Гуки стал взрослым и нашёл себе невесту, как Вы и мечтали, ну разве не чудесно?

Не осталось у неё на лице ни тени улыбку, она отстранилась от Тэхёна, бросила недовольный взгляд на Джису. Чонгук поднялся с пола, положил руку на плечо своей невесты, показывая, что он рядом, защитит её от всех невзгод.

– Здравствуйте, – раздался тихий её голос.

– Здравствуй, дорогая, – голос её был ядовитой патокой, и Чонгуку стало стыдно за то, что он подвергает свою любимую девушку такому унижению. – Познакомимся чуть позже, а пока проходите в гостиную, мне надо ещё немного поколдовать над обедом.

Она величественно удалилась, оставив без внимания протянутую в приветственном жесте руку Джису.

– Да уж, – пробормотал господин Чон, как только жена его скрылась из виду, нелегко Вам будет, нелегко.

– Ничего страшного, пап, я знал, что так и будет, – притворился, будто его совсем не задело такое поведение, Чонгук. Встретился с Джису глазами, поморщился, показывая, как ему жаль. Но она лишь улыбнулась и отрицательно закачала головой. Чтобы он не беспокоился. Она тоже была готова к такой встрече. Чонгук ей рассказал, как сильно мама жаждет вырваться из «среднего» уровня, как прельщает её богатство и связи. Не потому что она пустая и глупая. Просто она искренне верила в то, что статус сделает её семью более счастливой.

Они перебрались в гостиную, уселись за вычурно сервированный стол. Отец убрал два стула, чтобы Джису могла заехать на коляске, но Чонгук поставил их на место – пересадил её сам. Выучил уже, что не любила она своё средство передвижения, хотела как можно больше времени проводить, как обычный человек, пусть и доставляло это ей неудобства.

Отец пожаловался на то, что жена его решила показать все свои кулинарные способности и за час наготовить столько, сколько они в жизни не съедят. Джису явно было неловко, но она старалась поддержать беседу, и говорила, что очень благодарна госпоже Чон, потому что сама в готовке полный ноль.

– Трудно же Вам придётся, – хохотнул Чонхён, – у братца моего руки только для того предназначены, чтобы гири таскать да мячи кидать.