– Точно не противен? – Тэхён захлопнул дверь машины, подошёл к ней ближе. Он наклонил голову, и резко пахнуло перегаром.

– Ну изо рта у тебя не очень пахнет, признаю, – девушка постаралась свести на шутку явно назревающий конфликт.

Он не улыбнулся. Он смотрел на неё тяжёлым, пригвождающим к месту, взглядом. От этого взгляда у Дженни засосало под ложечкой и свело внизу живота. Инстинкты кричали ей: «Беги! Беги, дура, тут опасно!», но она оставалась на месте.

Тэхён был похож на огромного раненого зверя. Зверя, до того гордого, что он до последнего не может признаться в собственной слабости, и от того рычит устрашающе, бьёт по земле лапами, но подняться, причинить реальный вред, не может.

Её рука дотронулась до его лица.

– Что-то случилось? – Она спросила это мягко, тщательно подбирая интонации. Им Дженни была обучена, когда пыталась общаться с Джису в первые месяцы после аварии. Та впадала в страшные истерики от любого неверного слова. Не нравилась ей и жалость, поэтому Дженни тренировалась говорить именно так: с нежностью, не повышая голос, не сюсюкая, ровно, делая упор на вопрос в конце. Будто бы ей самой не видно, что всё не в порядке. Ей было нужно, чтобы он признался сам.

Тэхён от этого вопроса весь будто бы сдулся. Не было больше никакого раненого страшного зверя, а остался лишь маленький, несчастный щенок, брошенный хозяевами под проливным дождём. Испуганный щенок, который уже приготовился к смерти и боялся поверить, что рука, которую ему сейчас протягивают, подарит добро, а не ударит, не сделает больно.

Дженни не торопила его. Не задавала больше вопросов, просто смотрела на его лицо – такое удивительно красивое в неоновом свете вывесок. Ей хотелось Тэхёна поцеловать, но сейчас было нельзя, потому что его что-то тревожило. Дженни психологом не нанималась, но ей хотелось ему помочь. Искренне хотелось, чтобы у Ким Тэхёна всё было хорошо. В независимости от того, как там жизнь складывается у самой Дженни.

– Нет, – сказал он.

Дженни стало больно от того, что он не захотел делиться с ней своей печалью. А она бы выдержала. Она бы помогла её нести, и стало бы проще. Она бы научила Тэхёна тысячам способов, как справиться с тоской. В конце концов, она умела не только прижигать свою кожу плойками для волос, но ещё ругаться, как сапожник, швырять вещи, выплёскивать на ни в чём неповинный листы бумаги всё накопившееся внутри дерьмо.

Он не захотел её слушать. Ничего. Это и к лучшему.

Зачем ей вообще его печаль? У неё что, своей не хватает?

Дженни не успела ужаснуться тому, как сильно её мечты перекочевали в реальность. Его губы накрыли её, его руки подхватили её за бёдра, и перенесли на капот машины. Она целовалась с ним, не задумываясь о том, что из ресторана в любой момент могут выйти его друзья, что тут повсюду камеры и улица, вообще-то, довольно оживлённая, несмотря на поздний час. Она целовала его, понимая, что не обладает никакими другими инструментами для того, чтобы облегчить его боль. И пусть его руки оставляли синяки на её бёдрах, пусть его зубы царапали её дёсны, кусали губы, это всё ничего. Дженни тоже становилось легче в этом жутком и первобытном желании обладать им – целиком и полностью, здесь и сейчас.

Тэхён опомнился первым. Заезжающая на стоянку машина, осветила их фарами, и Дженни спрятала лицо у него на груди. Было не то чтобы стыдно, скорее весело и неловко.

Тэхён погладил её по волосам, она подняла на него взгляд.

Не было в Тэхёне ни веселья, ни неловкости, была только гигантская какая-то тоска.

Тоска, из которой никак не выбраться, потому что она, словно яд, отравила каждую частику тела, каждый аспект жизни. И до другого человека стоит дотронуться, он тоже окажется отравлен. Никогда ничего не изменится, только и остаётся, что смириться и принять судьбу свою – жить несчастливым и умереть таким же.

Она, получается, тоже уже отравлена?

Нет, глупости это.

Да что этот чёртов Ким Тэхён понимает. Богатенький мальчик, никогда не знавший нужды. У него чудесные друзья. Его обожают девушки. Не ей, едва сводящей концы с концами, потерявшей обоих родителей, его жалеть.

Дженни разозлилась. Искренне разозлилась на Тэхёна, на его несчастье, которое не могла понять. И он это почувствовал, но разбираться не захотел.

– Садись, – он открыл перед ней дверь, и она, недовольно пыхтя, забралась в салон.

Он сел на место водителя, вставил ключ зажигания.

– Ты сам собрался ехать? – В её голосе промелькнула неприкрытая ярость.

– А что?

– Ты пьян. Вызови водителя.

– Я себя контролирую.

– Ну конечно, – Дженни ядовито ухмыльнулась. Глупая перепалка, можно ведь и нормально поговорить, но они оба оказались на взводе, и ни у неё, ни него не было сил остановиться, взять паузу, обдумать свои слова и действия.

Они, как спички, которыми всё чиркают, чиркают по коробку, но никак не могут зажечь. Их бы бросить, но нет, то ли гордость, то ли детское какое-то упрямство мешает.

– Какого хуя ты завелась? Я нормально поведу, сколько раз уже так ездил.

– Так это у тебя и в привычку вошло? Во сколько аварий попал?

– Ни одной не было, – у него скрипели зубы от злости, но Дженни всё равно. Пьяные за рулём – это её личный триггер, и она не может позволить ему разрушить ещё чью-то жизнь.

– И я не хочу, чтобы сегодняшний день стал исключением. Сама закажу водителя, подожди немного, – она открыла приложение, чтобы заказать водителя, но он со страшной какой-то силой выхватил у неё из рук телефон.

– Отдай! – Дженни опешила от такой наглости. Телефон, хоть и не новый, но отлично работал, она никак не могла допустить, чтобы с ним что-то случилось.

Но Тэхёну было всё равно на её руки, всё равно на то, как отчаянно она старалась забрать свою вещь, в итоге забралась ему практически на колени, но от страсти, что объединяла их всего пару минут назад, не осталось и следа. Ей захотелось сделать ему больно, и она специально поцарапала его лицо, специально несколько раз пнула коленкой.

– Сука, – зашипел он.

Он вывернулся из её пальцев, открыл окно, и, не успела Дженни опомниться, как её телефон полетел на асфальт. Со всей силы стукнулся. В одну сторону отлетел отколовшийся бампер, в другую – батарея. Осколки стекла заблестели, отражая вывески.

Они замерли.

– Какого хуя ты творишь? – Дженни действительно не понимала, зачем он это сделал.

– Убирайся, – его тихий голос отправил разряд тока по её напряжённой спине.

Она действительно сидела на нём. Удобная поза для того, чтобы потрахаться, ей достаточно было бы стянуть колготки, отодвинуть трусы, а ему расстегнуть ремень и приспустить штаны. Они проделывали это множество раз.

Но не сегодня.

В его глазах Дженни увидела отвращение. Так много отвращения.

Но что она сделала не так?

Испытывая неловкость за себя, стыдясь непонятно чего и проклиная всё на свете последними словами, она слезла с него. Взгляд зацепился за ключ, всё ещё беззаботно торчащий в замке зажигания. Как бы она не была зла и расстроена, нельзя позволять ему водить в таком состоянии.

– Закажи мне такси, – она произнесла это очень тихо, будто мимоходом, продолжая поправлять перекрутившееся в районе живота платье. Специально именно так, чтобы он не понял, как невыносимо неприятно ей просить о такой услуге.

Он без слов полез в телефон.

– Приедет через три минуты. Выходи.

– Мне страшно в таком виде стоять на парковке. Потерпи меня ещё пару минут, а потом поедешь.

Они оба едва не шептали, но в словах было куда больше силы, чем в ругательствах, которыми они до этого так яростно и громко обменивались.

Тэхён закрыл глаза, уткнулся лбом в ладони.

Не желая упускать шанс, Дженни завозилась, ещё активнее начала оправлять платье. Забормотала себе под нос какие-то глупости о том, что платье теперь точно придётся выбросить, что домой приедет поздно, что Тэхён поступает, как последний мудак.

Он не услышал, как она вытащила ключ и положила его к себе сумочку.