У них на столе несколько бутылок с алкоголем, две стопки да банка квашеной капусты из закуси.

Они жалкие и бедные, и с этим пора бы смириться, но у Дженни всё ещё надоедливо свербит в грудине. Она хотела бы вылезти не только из кожи, но и из проклятой этой жизни. Теперь уже ничего не поделаешь. Шансы у неё были, но она не смогла. Со стыдом своим распрощаться не смогла. Не получилось.

Пока есть у них еда и течёт из крана, пока греют батареи и работают лампочки, как-нибудь справятся. Джису так и не замарала себя, она бедная, но гордая, а Дженни всё, что было, сотрёт из памяти, и тоже будет цепляться за остатки своего человеческого. Она, если постарается, обязательно забудет. Теперь у неё есть тот, кого она любит. Теперь надо за себя прежнюю, ещё не грязную, не сломленную, держаться пуще прежнего. Ради себя и ради него.

– Вот почему ты отдала ему все подарки? – Голос Джису звучал печально-печально, словно она, Дженни, вместе с подарками отдала и всю себя. Словно Джису знала больше положенного.

– Да. Я ему всё вернула. Я ему больше не должна ничего, – Дженни промолчала о том, как расплатилась за карманные деньги, за обследования и оборудования. Если хоть кому-то об этом сказать, то поступок её станет реальностью.

– Бедная, бедная моя сестрёнка. Я тебя пожалею, – причитала Джису.

И Дженни плакала, уткнувшись ей в колени, а на душе у неё почему-то становилось спокойнее.

Комментарий к XII.II

Почему-то именно после этой главы мне захотелось выйти к вам на связь. Она такая тяжёлая, такая жестокая, и для меня личная и терапевтическая одновременно. Мне не хочется оставлять вас с ощущением печали. Знаете, я вижу все комментарии, что вы пишите, и каждый из них - греет моё сердце и заставляет меня улыбаться. Я не отвечаю, потому что боюсь пропасть в словах любви на тысячу страниц, боюсь замучить вас вопросами: “А точно нравится? Точно всё хорошо? Точно не скучно? Точно?”, а вам этого не надо, я и самой себе уже надоела, если честно. Но сегодня я нуждаюсь в том, чтобы сказать вам спасибо за то, что остаётесь со мной, спасибо за то, что любите моих героев. Я безмерно благодарна вам за это. Пожалуйста, оставайтесь со мной до самого конца, впереди ещё много-много интересного! Люблю вас до луны, а потом и до солнца. Спасибо за то, что вы рядом!

========== XIII. ==========

Выходные выжали из Дженни все соки, и в универе первую пару она провела в прострации, едва способная на какие-то внятные размышления. Преподаватель, старенький и седой, плохо слышащий и невнятно говорящий, всё равно забывал обо всём, что происходило на занятиях, и каждая следущая неделя была дня него новым знакомством со студентами.

Она черкнула в тетради пару слов о важности невербальной коммуникации среди рабочего коллектива, а после опёрлась головой о локоть и дремала до конца занятия.

На переыве она немного поболтала с одногруппниками о сложностях с экзаменами, которые возникнут в конце семестра, и эта дружелюбная беседа взбодрила Дженни и придала ей сил. Её одногруппники были хорошими людьми, но на первом курсе, погрязнув в трудностях собственной жизни, она упустила момент, когда все разбились на группки и подружились, поэтому так и осталось одиночкой. Ни с кем не конфликтующей, вовремя выполняющей домашние задания, периодически дающей списать, но не сильно интересной в качестве возможной подруги.

Наверное, Дженни, живущая беспорядочно и беспокойно, и не могла бы быть хорошим другом, но, видя, как беззаботно её ровесницы обсуждают домашние задания, симпатичных преподавателей и студентов, она по доброму им завидовала.

Вторая пара была совмещенной со всем факультетом, и огромная аудитория наполнилась людьми. Шум заставил Дженни, невыспавшуюся и уставшую, поморщиться. Голова болела, хотелось тишины и покоя.

– Привет, – рядом с ней опустился Тэхён.

Дженни опешила.

Понедельник, у его группы первая пара, а он не опоздал, пришёл за несколько минут до начала, ещё и сел за вторую парту, а не в самом конце, как обычно. В универе они пересекались только на общих лекциях да в столовой, но инициатором всегда была Дженни. После того, как он поспешил сбежать от неё в субботу, она не отправилась в дальний конец аудитории, не хотела его поджидать. Ей нужна была передышка.

– Ты чего, с открытыми глазами заснула? – Он несколько раз щёлкнул пальцами прямо у неё перед лицом.

Дженни растерянно моргнула.

– Не сплю. Просто это очень неожиданно…

– Я и приличным студентом могу быть, когда захочу, а? – Он подмигнул ей и достал из рюкзака ручку и бутылку с водой – хоть какое-то следование привычкам. – Листочек возьму, ладно? – Не дожидаясь ответа, он вырвал несколько листков из тетрадки Дженни.

Что-то с ним было не так. Нет, Дженни не врала себе, она понимала, что плохо знает Тэхёна. Он был тайной, бесконечно меняющей свои лица и свой характер, подстраиваясь под собеседников, выбирая комфортный для них образ.

Спокойный и молчаливый рядом с ней, с товарищами из универа он разыгрывал весёлого рубаху-парня, а со своими настоящими друзьями, немного неловкого, но взрывного и забавного чудика. Лишь иногда она заставала его настоящего: вдумчивого и серьёзного, преисполненного печалью. Ей казалось, что Тэхён сам страшился заглянуть внутрь себя, и от этого так отчаянно искал общества, так быстро подстраивался, так хотел вписываться.

Одно она поняла точно: с ним что-то было не так, когда он переставал соответствовать. Как в тот раз, когда он не обращал на неё внимания на день рождении Чонгука. Как в субботу, когда не почувствовал её желание быть рядом. Как сейчас, проявляя излишнюю веселость.

– Что-то случилось? – Дженни не хотела поддерживать его игру, но искренне хотела помочь ему.

– С чего ты взяла? – Сразу пропала из голоса вся веселость.

– Ты притворяешься, – она пожала плечами, будто не было в этих словах ничего особенного, будто не переходила она незримые, но соблюдаемые до этого момента границы.

– Тебе показалось. Просто настроение хорошее, – он достал телефон, явно давая понять, что разговор окончен.

– Я хороший слушатель.

В аудиторию вошёл профессор – человек строгий и внимательный к порядку, поэтому она только по взгляду могла догадаться, что он подумал о её предложении. Ничего хорошего.

Лекция прошла нервно. Дженни старательно писала конспект, но Тэхён сбивал её своим присутствием, своей рукой, то и дело оказывающейся на её колене, своими шуточками, неуместными, но от того ещё более смешными. И она хихикала в кулак, била его по наглым ладоням, отодвигалась на самый край скамейки. И Тэхён двигался вслед за ней, и шептал очередную ерунду.

В конце концов, он исковеркал имя одного из философов, и колкость эта, подходящая для младшеклассника, а не для взрослого человека, так развеселила Дженни, что она, пытаясь удержать смех в себе, не выдержала, и хрюкнула.

– Госпожа Ким, я не очень понимаю, что такого забавного только что сказал. Может быть Вы меня просветите, – профессор, и так всю пару бросающий в их сторону раздражённые взгляды, такой явной наглости не выдержал.

– Простите, – она покраснела до кончиков волос, заволновалась, и расстроилась от того, что идеальная её репутация будет подмочена.

– Приготовите доклад на тему сегодняшней лекции. На следующем занятии мы с радостью Вас послушаем. Может быть тогда Вы поймёте, что стоит с большим уважением относится к своим коллегам и наставникам.

– Хорошо, – она не собиралась перечить профессору, потому что осознавала свою вину.

Тэхён потянулся было, чтобы поспорить, но Дженни зло дёрнула его за руку и усадила на место, закрыв его рот рукой.

«Молчи и не создавай неприятностей», – накарябала карандашом на полях тетрадки.

«Сори, я не хотел», – он на своём листочке писал прямо ручкой.

«Слушай», – дёрнула она головой в сторону кафедры.

«Я помогу тебе с докладом. Поехали сегодня ко мне?», – он писал быстро и размашисто.

Дженни закатила глаза. Поможет с докладом, как же. Она проигнорировала записку, что Тэхён настойчиво пытался подсунуть ей под руку, и только когда он принялся не больно, а скорее щекотно тыкать её ручкой, издала тяжёлый вздох, и кивнула.