Волдеморт коснулся пальцами её подбородка, и Белла, сама того не ожидая, оттолкнула его руку и тут же об этом пожалела: её запястье перехватили, вжимая в себя. Она ощутила прохладу ткани, тепло его кожи и стук сердца — мощные, глухие удары, напрочь опровергающие теорию о его бессердечности.
— Узнала вас лучше, — тихо ответила и, не выдержав последовавшей тишины, спросила: — Раз вы видели, что интересны мне, то почему не пожелали меня тогда? Почему именно сейчас?
Ладонь Волдеморта удивительно нежно скользнула по её спине и затылку, сгребая свободно лежащие волосы в горсть. Он её почти не удерживал, но там, где пальцы касались шеи, кожу пронзало болезненно-сладкими разрядами. Странная властная ласка длиной в миг, а потом тяжесть руки на прядях сменилась лёгкостью. По телу пробежал холодок — Волдеморт шагнул назад.
— Гораздо приятнее заполучить тебя, когда ты не смотришь на меня сквозь призму всеобщего обожания. Когда ты, как ты сама выразилась, знаешь меня лучше, — пояснил он и замер, ожидая её действий. Словно позволял ей решить, остаться или уйти.
Белла прекрасно знала, выбора у неё нет. Он хотел заполучить её, но так, чтобы она сама шагнула к нему в объятия. Ведомая не только чувством страха, но и желанием.
Мгновение — невероятное, мучительно долгое — она просто смотрела на него. А потом, сократив ничтожное расстояние, потянулась к его губам, и он ответил. Прижал к себе с такой силой, что она едва могла дышать. Его руки то замирали на несколько мгновений, то опять принималась скользить по её телу. Белла и представить не могла, что он может целовать так неистово, страстно и так нежно. Наверное, именно эта странная, даже пугающая нежность от Тёмного Лорда заставила её полностью потеряться в том, что она чувствовала.
Она поняла, её влечение никуда не ушло — оно просто было задавлено оковами брака, безразличным отношением самого Волдеморта и страхом потерять себя, окунувшись в бездну его безумия. Но он — пусть и довольно жестокими методами — помог ей избавиться от всех этих ограничений, открыться своим истинным желаниям, поверить в то, что её ложь всё это время была правдой, в которую она не хотела верить.
Голова кружилась. Белле было сладко. От сметающей всё на своём пути силы, с которой её буквально швырнули на рядом стоящую кровать. От жёсткого захвата, от его желания, упирающегося в её бедро. От жадных поцелуев, от скольжения ладоней по разгорячённой коже, заставляющих дыхание сбиваться ещё сильнее.
Белла медленно развела ноги, сгибая в коленях и позволяя Волдеморту почувствовать себя. Подчиняться и одновременно ощущать свою власть — это её определённо заводило.
Контраст горячего дыхания и стремительно тающей под ней прохлады возбуждал не меньше. Она вздрогнула, когда Волдеморт скользнул телом по телу. По обнажённой коже — шёлком рубашки, коленом — между бёдер. Издевательски-ласково коснулся ключиц языком, чтобы спустя миг ожечь коротким укусом.
Белла застонала и выгнулась — на сколько ей позволили. Его губы сомкнулись на напряжённом соске, а пальцы — на запястьях, поднимая их к изголовью кровати. Её сердце билось рваными ударами, через раз. Грудь высоко вздымалась, и тогда сосок вжимался в его рот, заставляя Беллу выгибаться и ещё сильнее тянуться к Волдеморту.
— Марволо, — прошептала она, вспомнив его настоящее имя — так родители обращались к Волдеморту в её детстве.
И дёрнулась, как от удара, когда столкнулась с его взглядом — от голубого цвета в глазах практически ничего не осталось, всю радужку проглотил бордовый огонь.
— Повтори. — Негромкий приказ.
— Марволо, — гораздо тише выдохнула она, мысленно ругая себя за несдержанность.
Волдеморт буквально прочитал имя с её губ и протянул:
— В твоём исполнении оно звучит не так плохо.
Белла улыбнулась и подцепила пальцами первую пуговицу на его рубашке.
— Это значит, мне можно так к вам обращаться?
Усмехнувшись, он покачал головой и переместил её руки на ремень. Она подчинилась, хотя ей безумно хотелось рвануть с него рубашку и прижаться покрепче — телом к телу, обнажённой коже к коже. Расстегнув брюки, Белла снова потянулась за поцелуем и выпила судорожный выдох Тёмного Лорда до дна, скользнув ладонью по его желанию. Поёрзав от нетерпения, обвила руками сильные плечи и шире развела бёдра.
— Можно, — неожиданно произнёс Волдеморт, рождая странную вибрацию в каждой частице её тела, заставляя дуреть ещё больше.
Одно движение бёдер, и Беллу выгнуло дугой в кольце его рук. Перед её глазами расплывалась багровая пелена — важным в пошатнувшемся мире остался только Тёмный Лорд. Она наконец-то могла дотрагиваться до него губами, языком, руками именно так, как и представляла себе в самых безумных эротических снах. Тёрлась всем телом, словно большая кошка, пробовала на вкус и замирала от восхищения, чтобы с новой силой наброситься на него.
Но и Волдеморт был захвачен этим сладким безумием не меньше её. Он стискивал Беллу, прижимая к себе так, будто хотел слепить из них одного человека, цеплялся, как утопающий за спасательный круг, и ласкал, как самую бесценную вещь на свете.
Её дыхание перехватывало от сильных движений, от сладостной боли и наслаждения. Оно накатывало волнами, одна за другой, и волны эти с шипением бились о раскалённые скалы там, где соединялись их тела. Медленно, когда она лежала под ним на спине, и сумасшедше, отчаянно, остро, когда Волдеморт поставил её на колени. Он сменил не одну позу, вертел Беллу, как куклу, заставлял просить его, и она умоляла, забыв о гордости, забыв о грядущем наказании, забыв обо всём.
Волдеморт был нужен ей, как воздух, как сама жизнь. Он и был её жизнью в эти минуты — результат слияния магии, которая искрила вокруг них, создавая ещё большее напряжение. Белла с радостью позволяла ему делать всё, что он только пожелает. Разве может быть что-то неправильное между двумя частями одного целого?
Безумие закончилось не скоро. Из груди рвалось его имя. Перед глазами темнело от выжигающего смерча чувств и эмоций, от сжимающих бёдра пальцев, от мощной пульсации внутри, растекающейся по телу сладкими судорогами, от его стона, прокатившегося по комнате.
Белла вздрогнула от болезненно-сладких ощущений, когда Волдеморт её освободил, но тут же снова оказалась в его объятиях. Так просто было лежать рядом с ним, слышать стук его сердца, и так страшно было повернуться, чтобы увидеть в глазах характерное для него безразличие. Наверное, она бы так и не решилась, если бы не его жест. Волдеморт пропустил между пальцами прядь кудрявых волос, опустил её на грудь, задев всё ещё чувствительный сосок, и приподнялся на локте.
— Что? — хрипло спросила Белла, посмотрев в его голубые глаза — огонь в них наконец утих.
— Отправляйся домой, — сухо бросил он, поднимаясь с кровати, и, стянув рубашку через голову, направился к двери.
Белла недовольно поджала губы. Она желала ещё немного полежать с закрытыми глазами, растворяясь в послевкусии ошеломительной близости, но, видимо, Тёмному Лорду уже надоела её компания. Белла с трудом приняла сидячее положение и потянулась, чувствуя приятную боль в мышцах. И только она собралась попросить хоть какую-то одежду, ведь её была сожжена дотла, как услышала:
— Можешь взять мою мантию. — Волдеморт, не оборачиваясь, махнул рукой в сторону лежащей на ковре мантии. Волшебная палочка, вылетев из кармана, аккуратно легла в его ладонь. — У тебя есть двадцать минут на то, чтобы отправиться домой, собрать необходимые вещи и вернуться ко мне. Теперь ты будешь жить здесь.
Дверь спальни закрылась с тихим хлопком, и одновременно с ней захлопнулась клетка, из которой у Беллы уже никогда не будет возможности выбраться. Побег не удался.
========== Еиналеж (Том Риддл/Лили Эванс) ==========
Комментарий к Еиналеж (Том Риддл/Лили Эванс) Автор: TheoremI
Пейринг: Том Риддл/Лили Эванс
Заданный кинк: секс перед зеркалом
Взгляд его лениво скользил по украшенному гирляндами и мишурой залу и внезапно запнулся на рыжей девчонке — та, сделав глоток шампанского, смешно поморщила носик. Неудачно попыталась спрятать выражение лица за бокалом, а после, осмотревшись вокруг, потянулась к спелой ягоде клубники. Волдеморт наблюдал за тем, как розовые губы обхватывают плод; брызнувший сок стекает по пальцам к ладони, и девушка быстрым движением пробегает по коже языком, слизывая влагу.
