— Здесь ещё нету кардамона, — на ходу придумав, выкрутилась Марта, забыв, насколько её высочество не любит эту пряность.

— Терпеть не могу кардамон! Я от него чихаю! Немедленно ставь торт в печь! — приказала она, бросив на Марту злобный взгляд, она не любила, когда её не слушаются, а повторять дважды она терпеть не могла. Услышав эти слова, Марта посмотрела на Рэйчел, но та отрицательно покачала головой и посмотрела на неё взглядом, умоляющим этого не делать.

— Ты что, уже совсем оглохла?! Немедленно выполняй мой приказ! — перешла на крик принцесса, а в её глазах блеснули недобрые огоньки ярости, не знаменующие совершенно ничего хорошего.

Марта пришлось повиноваться приказу и, взяв форму с тестом, поставить его запекаться в печи.

Д’хара. Комната Морганы. Утро.

Тем временем в Д’харе ночь сменилась утром. Сегодня солнце светило особенно ярко, одаривая своим теплом всё живое. Яркие лучи ловко пробрались в замок, осветив комнаты тех, кто жил в нём, чтобы порадовать каждого. Ветра не было, что нисколько не удивляло в такой ранний час.

В воздухе витал утончённый аромат цветов, которые, почувствовав тепло и свет, потянули головки к его источнику — солнцу, что обрамляло небосвод переливами золота. Заморские птицы, что летали по всему небу, распевали песни звонкими и мелодичными голосами. Казалось, что они спорят о своих птичьих проблемах, возбуждённо дрыгая хвостами.

Несмотря на то, что сегодня предстояла поездка в Тамаранг, настроение Морганы было вполне себе хорошим. Она тщательно подготовилась к предстоящей поездке и была готова выполнять любые поручения, что даст ей Магистр, но только если это будет в рамках разумного.

На душе царили покой и умиротворение, а от вчерашнего страха не осталось и следа. От воспоминаний о недавнем разговоре с Магистром губы расплылись в лёгкой, поистине искренней, улыбке.

«Обо мне ещё так никто никогда не заботился! Мне было страшно, что после всего сказанного он может на меня накричать или разозлиться, но, к счастью, он не сделал ничего такого. Магистр подобрал нужные слова и сумел успокоить меня.

Обычно от моих кошмаров отмахивались, словно это была обычная женская истерика. Однако Лорд Рал первый, кто воспринял их совершенно по-другому. Он провёл меня в покои и позвал лекаря. О, да, он вовсе не безжалостный тиран, каким его считают. Никогда бы не подумала, что могу испытывать такую признательность к мужчине», — думала Моргана, сидя у окна и расчёсывая свои чёрные, как смоль, волосы.

Сегодня они должны были отправиться в Тамаранг, и Моргана гнала страх прочь от себя, поскольку сознавала, что это чувство притупляет разум, а от ее внимательности и здравомыслия сейчас зависели не только ее собственная жизнь, но и жизнь Магистра.

Время, которое девушка провела подле него было самыми ценными страницами в ее жизни. И самыми счастливыми. Каждая черточка, каждое достоинство и недостаток Лорда теперь были дороги Моргане. И больше всего на свете она хотела это сохранить, не просто запечатлеть в сердце, но видеть каждый день своими глазами снова и снова.

И разум, и чувства твердили Моргане в голос, что она жива лишь из-за расположения к ней Магистра и из-за страха перед ним всех его подданных. Лишиться его милости — значило лишиться жизни.

Но Моргана начала признавать, что далеко не страх или благодарность держали ее подле лорда Рала. Подлинное доверие вторглось в ее сердце и пробудило давно позабытую нежность. Нежность, которую убили и похоронили в ней отец и брат, но которую разбудили доброта и забота Магистра.

«Я и забыла, что такое любовь, — со светящимися глазами думала Моргана. — Я не поняла, что именно ее почувствовала, когда впервые увидела Магистра. Любовь стала чужда мне, я запретила своему сердцу любить после всей той боли, которую испытала по вине любимых мною людей. Не хотела больше быть уязвимой из-за этого чувства. Столько убеждений, что это благодарность, уважение, желание отплатить добром на добро! Я не буду больше обманывать саму себя. Я люблю Лорда Рала».

Любовь — это самое главное, что может чувствовать человек. И именно она может вернуть к жизни. Любовь даёт силу и веру в счастливое будущее, в себя, а главное, она даёт цель и смысл, чтобы жить в этом мире. Наполняет жизнь счастливыми красками, показывает, что человек не один в этом огромном мире. Моргана знала, что такое любовь сестры и дочери, но не испытывала прежде любви к мужчине.

Ей казалось, что еще никогда чувство любви не отзывалось в ней столь ярко и остро, как любовь к Лорду Ралу. Каждый новый день, час, каждая встреча и прикосновение делали эту любовь сильнее и крепче. А страсть, рождавшаяся при каждом новом взгляде на этого мужчину, отдавала болью в висках.

«Думаю, каждый раз мне будет все труднее и труднее сдерживать свои чувства. Порой так хочется забыть обо всем и просто искренне признаться ему в любви. Но сейчас не время. Я знаю, что могу навредить своей несдержанностью, и это всегда останавливает меня. Придет час, и я открою Магистру свое сердце», — решила для себя Моргана.

Ожидание — мука для любящего и пылкого женского сердца, но это было самое разумное в положении Морганы, и она понимала это. Как бы не хотелось сейчас оказаться в объятиях Лорда Рала, девушка убедила себя, что эта награда окажется куда слаще, если все сделать правильно и сначала помочь Магистру осуществить его планы.

К тому же… Моргана гнала от себя прочь такие мысли, но нельзя было ожидать, что Лорд просияет от счастья, услышав признание. Он может ничего не чувствовать к ней. Возможно, после услышанного он не захочет ее больше видеть. Нет, нельзя забивать свою голову таким, когда им предстоял такой длинный и опасный путь в Тамаранг.

От раздумий Моргану отвлек голос Луизы, который сообщил ей, что вещи для долгой дороги полностью собраны. Девушка никак не хотела разозлить своим опозданием Лорда Рала, а потому вскочила и впопыхах начала проверять, все ли в порядке. Убедившись, что ничего не забыла, Моргана остановилась перед зеркалом и внимательно вгляделась в собственное отражение.

Для Морганы эта встреча была не менее желанной. Сегодня она была одета в лёгкое платье изумрудного цвета, которое было достаточно удобным для путешествия. Простота платья подчеркивала природную элегантность девушки, а цвет прекрасно контрастировал с её выразительными глазами. В этом дорожном наряде Моргана выглядела даже лучше, чем в вечерних изысканных платьях.

Единственным украшением, которое Моргана брала с собой, был золотой браслет с выгравированными символами старой религии. Единственный подарок Моргаузы всегда сопровождал ее младшую сестру. Ценность браслета заключалась не только в памяти о покинувшей мир живых сестре, но и в способности защищать и исцелять своего носителя.

Такой браслет могла носить только верховная жрица старой религии либо волшебник, обладающий невероятной силой. В руках простого человека это было всего лишь дорогое украшение, не имеющее никакой магической власти.

— Миледи, что с вами? Всё в порядке? Вам уже пора идти, — окликнула Луиза свою госпожу с волнением в голосе.

Моргана вышла из охватившего ее оцепенения и посмотрела на служанку с успокаивающей улыбкой.

— Луиза, не волнуйся за меня, со мной всё в порядке. Я просто задумалась и вспомнила о сестре, — ответила Моргана.

На мгновение и само обеспокоенное лицо служанки напомнило ей Гвен, бывшую подругу. Хотя, пожалуй, Луиза даже лучше Гвен, потому что искренне заботится о Моргане, как казалось той, и не предаст, подобно Гвен.

— Миледи, простите, возможно, мой вопрос покажется вам дерзким, но где ваша сестра? Она осталась там, откуда вы приехали? — поинтересовалась Луиза, опустив глаза от смущения и неловкости.

— Луиза, моя сестра мертва уже несколько лет, — грустно произнесла Моргана.

Она изменилась в лице, когда вспомнила, как ей пришлось убить Моргаузу в ночь Самайна собственными руками ради уничтожения брата. Эти образы до сих пор преследовали ее и причиняли боль. Наверное, эта рана на сердце никогда не затянется до конца, эта боль от потери сестры никогда не исчезнет. Сестра Морганы была единственным членом семьи по-настоящему любившим и заботившимся о колдунье.