Коля и Савва ушли в комнату, влезли с ногами на диван и принялись фантазировать.

Через некоторое время к ним с опаской заглянула Света.

— Вы слышали, что сказала Анфиса Антоновна?

— Слышали, слышали, — рассеянно ответил Савва. — А если они сами найдутся?

— Не будете искать — не найдутся.

— А если мы, например, идем, а под ногами патрон? — сказал Коля.

— Хоть носом уткнетесь — не трогайте!

— Ладно, мы их выкинем, — нехотя пообещал Савва.

Света испуганно уставилась на ребят.

— Савва, — наконец придумала она, — если ты хочешь поехать к бабушке, ты патронов трогать не будешь!

— А Коля?

— Что Коля?

— А если Коля искать не будет, он тоже поедет?

— Коля? — озадаченно сказала сестра. — С Колей труднее: во-первых, нужно поговорить с бабушкой, а во-вторых, с его родителями…

— Света, — загорелся Савва, — мы хотим вместе. Поговори, а?

— Хорошо, — согласилась Света. — Я прямо сейчас, по пути в больницу, закажу разговор с Сосновкой. Но вы никаких патронов больше не ищете и в руки не берете, договорились?

— Ура! — воодушевленно закричали друзья.

Анфиса Антоновна и Савва улетали в один день, но в разные стороны: Анфиса Антоновна в небольшой город на Урале, где был ее дом, а Савва на юг области к бабушке.

— Кушай хорошо, — целуя Савву и берясь за вещи, расстроенно сказала тетка.

— Анфиса Антоновна, — озабоченно, чтоб не заплакать, сказал Савва, — ты всегда уедешь и потом тебя нет и нет… Нам с тобой жука надо делать. Который ползает. У нас соревнования будут. А Света ничего не умеет, она даже палочку распилить не может.

— Не задержусь, малыш, приеду, — как-то по-особенному пробасила тетка, отворачиваясь и шмыгая носом.

Отправив Анфису Антоновну, Света проводила Савву до самого самолета и попросила женщину с ребенком проследить за ним. Женщина кивнула головой:

— Заодно и он мне поможет, — сказала она.

Забыв на прощание даже махнуть рукой, Савва забежал в самолет и как в воду канул…

В самолете все вибрировало. Савва с удовольствием вцепился в какие-то железки и стал смотреть в круглое окно. Ему было очень жаль, что рядом нет Коли, которому поехать в деревню разрешили, но билет достали только на следующий день.

Земля была не такой, как рассказывала учительница, а плоской. На ней кусками цветной бумаги лежали поля, змеились речки и овраги, зелеными барашками паслись рощи. Иногда пролетали над маленькими коробочками, рассыпанными вдоль дорог. Савва не сразу догадался, что это дома.

Внутри самолета тоже все было очень здорово! Ребра с дырками опоясывали покатый корпус, везде были ручки, защелки, шкафчики. Летчики в кабине казались нарисованными, Савва видел таких на старых деньгах и на марках. Рядом сидела та самая женщина с ребенком на руках, дальше толстяк в синем костюме, потом мужчина с двумя маленькими девочками, которых он придерживал обеими руками. На противоположной скамье разговаривали четверо мужчин в одинаковых комбинезонах, две бабушки и еще бледный мужчина. На полу стояли чемоданы, мешки, сверху сломанной трубой лежал ковер.

Самолет сначала незаметно, потом все сильнее стало покачивать. Иногда он проваливался, затем, словно вспомнив, что нужно лететь, а не падать, жестко встряхивался и начинал карабкаться в гору.

Савва посматривал на пассажиров. Четверо мужчин в комбинезонах разговаривали, смеялись и даже ни разу не взглянули в окно. Толстяк читал газету, бледный мужчина страдал, девочки что-то говорили своему отцу, старушки с каменными загорелыми лицами держались за свои узлы. Женщина рядом побледнела, но молчала.

Когда в животе подтягивало, Савва сам себе говорил:

— Падаем.

А когда встряхивало:

— Нет, не падаем.

Он бормотал «падаем — не падаем» до тех пор, пока женщина с ребенком не сказала:

— Мальчик, попроси, пожалуйста, у летчиков пакет.

Савва отстегнулся и с удовольствием пошел к кабине, перешагивая через сумки и чемоданы.

Летчик справа обернулся.

— Дядя, дайте, пожалуйста, пакет, — попросил Савва.

— Раздай всем, кто попросит, — сказал летчик и дал сразу несколько.

Савва раздал пакеты бледному мужчине, девочкам, женщине и старушкам. Старушки взяли по два и сунули их в сумки. Савва вернулся к кабине.

— Самолет испортился? — поинтересовался он.

— Нет, — дружелюбно сказал тот же летчик.

— Тогда почему дрыгаемся?

— Ямы. — Летчик улыбнулся.

— Где ямы? — удивился Савва.

— Там. — Летчик мотнул головой в сторону стекла.

Савва посмотрел между летчиками через стекло, но ничего, кроме голубого неба и облаков, не увидел.

— Воздушные ямы, — пояснил летчик. — Тебя как зовут?

— Меня зовут Савва. А у нас во дворе тоже ямы, — сообщил он. — Их у нас бульдозер заваливает.

— Значит, вам легче, — сказал летчик слева. — А у нас тут бульдозеры что-то не летают.

Оба летчика заулыбались и стали переговариваться с кем-то невидимым.

— Мне в Сосновке выходить, не пролетим? — напомнил Савва, когда они закончили.

— В Сосновке, говоришь? — обернулся летчик слева. — Мы вообще-то постараемся притормозить, но если не получится, придется тебе того… с парашютом прыгать.

Он отвернулся и замолчал.

Савва почесал голову, взглянул через стекла вниз и снова посмотрел на летчиков. Оба были вполне серьезны.

— Ну? — не оборачиваясь, поинтересовался тот, что слева. — Согласен?

— Ладно, — побледнев, решительно сказал Савва, — прыгну. Где парашют?

Летчики одновременно громко засмеялись.

— Ну, Костя, у тебя и шуточки! — сказал летчик справа.

— Ничего, — сказал тот, которого назвали Костей. — Главное — смелость, правда, Савва?

— Правда, — сказал Савва. — Только я не умею на парашюте летать.

— Это не беда, научим, — сказал летчик Костя. — Принимаем тебя в экипаж, пойдешь?

Савва вздохнул.

— Нет, не могу, — сказал он. — Мне к бабушке надо.

— О, если к бабушке, то это дело важное. Тебе лет-то сколько?

— Скоро десять будет.

— Когда?

— В апреле.

— Да, действительно скоро, — сказал Костя. — Ты учишься?

— Нет.

— Интересно! — удивился Костя. — А почему ж ты не учишься?

— Мы только зимой учимся.

Оба летчика опять засмеялись.

— Ну что ж, Савва, будем знакомы, — сказал летчик справа, подавая Савве широкую ладонь, — я — Саша, он — Костя. Теперь иди на свое место, пристегнись и жди. Сейчас будет твоя Сосновка.

— Есть! — сказал Савва по-военному.

Летчик Саша встал и вышел вслед за ним.

— Начинается посадка. Пристегните ремни, вставать и ходить не разрешается, — сказал он и раздал еще несколько пакетов.

Соседке Саввы было плохо. Она сидела совсем бледная и как-то слабо держалась. Остальные пассажиры усаживались поудобнее. Старушки подтянули поближе узлы. Тросы, протянутые вдоль самолета, зашевелились и поползли. Затрясло сильнее, винт шумел то глухо, то звонко.

— Тетя, дайте я подержу, — сказал Савва, видя, что женщина клонится набок.

Женщина отдала ребенка. Савва старательно держал большой мягкий сверток, пока делали наклоны в разные стороны. Все притихли, только две старушки невнятно бормотали.

Наконец твердая земля поддержала самолет, мотор взревел, старушки стали креститься, а все остальные облегченно вздохнули.

Когда шум стих и пропеллер успокоился, летчик Саша открыл дверь, и все стало как-то по-другому. Стало казаться, что это не самолет, а просто пыльная комната.

У Саввы забрали ребенка, и он спрыгнул на траву под яркое солнце.

Совсем рядом оказались сонная избушка, за ней мачта, на которой вяло трепался полосатый, как у Буратино, матерчатый колпачок, и виднелись два красных бака за низким зеленым заборчиком.

Возле крыла самолета уже стоял и улыбался летчик Саша.

— Ну что, Савва, обратно с нами полетишь?