– Спасибо вам за понимание. Мне нужно уложить Уиллоу спать, – и закрыла дверь.

– Я ведь не сплю днем, – возразила ты.

– Знаю. Мне пришлось так сказать, чтобы она ушла и я не успела ее убить.

Я занесла тебя в гостиную и усадила, подложив кучу подушек, чтобы тебе было удобнее. Потом потянулась за пижамными штанами и нагнулась нажать на мигающую кнопку на автоответчике.

– Сперва левую ногу, – сказала я, натягивая широкую резинку пояса поверх гипса.

Я засунула в штанину твою правую ногу и натянула на гипс.

– Мам, – прошептала ты, когда мои руки замерли у тебя на талии.

Я собрала излишек ткани в узел.

– Да, – сказала я, и сердце мое забилось чаще. – Я почти закончила.

На этот раз Амелия была в школе, но Уиллоу пришлось взять с собой в фирму. Юристы подготовились: рядом с кофемашиной стояли пачки сока; возле глянцевых журналов по архитектуре лежала стопка книг с картинками. Когда секретарь вновь привела нас на встречу, то проводила не в конференц-зал. Вместо этого девушка распахнула дверь в кабинет, где царствовали сто оттенков белого: от пола из выбеленного дерева до кремовых стенных панелей и пастельных кожаных диванов. Ты изогнула шею, разглядывая все кругом. Не показалось ли тебе это место похожим на рай? И кем тогда считался Роберт Рамирес?

– Я подумал, что на диване Уиллоу будет удобнее, – спокойно сказал юрист. – И еще, что она захочет посмотреть фильм, а не слушать разговоры взрослых о таких скучных вещах.

Он поднял диск с мультфильмом «Рататуй» – твоим любимым, хотя откуда Рамиресу было это знать. Когда мы посмотрели мультик впервые, то в самом деле приготовили это блюдо на ужин.

Марин Гейтс принесла переносной DVD-плеер и современные наушники. Устроила тебя на диване, включила устройство и вставила соломинку в пачку сока.

– Сержант О’Киф, миссис О’Киф, – сказал Рамирес, – мы решили, что будет лучше обсудить наш вопрос без Уиллоу, но также мы понимаем, что, учитывая ее состояние, это физически невозможно. Именно Марин придумала идею с просмотром фильма. За две недели она проделала огромную работу. Мы проверили ваши медицинские документы и отдали их экспертам. Имя Маркус Кавендиш что-нибудь вам говорит?

Мы с Шоном переглянулись и покачали головами.

– Доктор Кавендиш – шотландец. Он один из лучших специалистов по несовершенному остеогенезу в мире. Если верить ему, у вас есть веские основания подать иск о медицинской халатности на вашего акушера-гинеколога. Вы помните, миссис О’Киф, что на восемнадцатой неделе у вас был предельно четкий снимок УЗИ… Это веское доказательство, которое упустила из виду ваша акушер-гинеколог. Ей следовало заблаговременно распознать болезнь ребенка, а не увидеть сломанные кости на позднем сроке. После этого она должна была предоставить вам эту информацию в ходе беременности, что могло бы повлиять на конечный результат.

У меня голова пошла кругом, а Шон выглядел растерянным.

– Подождите. Что это за иск?

Рамирес посмотрел на тебя:

– Неправомерное рождение.

– И что это, черт подери, значит?!

Адвокат бросил взгляд на Марин Гейтс, которая прокашлялась и пояснила:

– Иск о неправомерном рождении дает родителям право подать в суд на возмещение ущерба, вызванного рождением ребенка с тяжелыми формами инвалидности и уходом за ним. Это означает, что, скажи вам врач заранее о дефектах ребенка, у вас появился бы выбор, продолжать беременность или нет.

Я вспомнила, как несколько недель назад сорвалась на Пайпер: «Тебе обязательно быть всегда такой идеальной?»

А что, если один раз – с тобой – она все же не была идеальной?

Я была прикована к креслу, как и ты. Не могла пошевелиться или вздохнуть. Вместо меня заговорил Шон.

– Хотите сказать, что моя дочь не должна была родиться? – обвинительным тоном сказал он. – Что она ошибка? Я не собираюсь слушать этот бред!

Я взглянула на тебя: ты сняла наушники и впитывала каждое слово.

Когда твой отец встал, то же сделал и Роберт Рамирес:

– Сержант О’Киф, знаю, как ужасно это звучит. Но термин «неправомерное рождение» – юридический. Мы вовсе не хотим, чтобы ваш ребенок не рождался, она прекрасна! Мы просто считаем, что, когда врач не выполняет требования стандартного ухода за пациентом, кто-то должен понести за это ответственность. – Рамирес шагнул вперед. – Это медицинская халатность. Подумайте о времени и всех деньгах, которые ушли на заботу о Уиллоу и которые вы потратите в будущем. Почему за чужую ошибку должны расплачиваться вы?

Шон навис над адвокатом, и на мгновение я даже подумала, что он сметет Рамиреса со своего пути. Но вместо этого муж ткнул ему пальцем в грудь.

– Я люблю свою дочь, – грозно сказал Шон. – Я люблю ее.

Он поднял тебя на руки, дернув за наушники так, что перевернулся DVD-проигрыватель и на кожаный диван опрокинулся сок.

– Ах! – воскликнула я и полезла в сумку за салфеткой, чтобы вытереть лужицу.

Эта роскошная кремовая кожа будет испорчена!

– Все в порядке, миссис О’Киф, – буркнула Марин, опустившись на колени рядом со мной. – Не переживайте.

– Папочка, мультик еще не закончился, – сказала ты.

– Закончился. – Шон забрал у тебя наушники и бросил их на пол. – Шарлотта, идем скорее отсюда.

Пока я вытирала сок, муж вылетел в коридор, словно поток лавы. Я поняла, что оба юриста внимательно смотрят на меня.

– Шарлотта! – прогремел из приемной голос Шона.

– Э-э-э… спасибо. Мне правда очень жаль, что мы побеспокоили вас. – Я поднялась, скрестив руки на груди, будто от холода, и попыталась собраться с чувствами. – Просто я… есть кое-что… – Я подняла голову, глядя на юристов, и сделала глубокий вдох. – Что будет, если мы выиграем?

Складывание: процесс, требующий аккуратности, где одна смесь добавляется в другую с помощью большой металлической ложки или лопатки.

В большинстве случаев, когда говоришь о складывании, всегда есть край. Можно складывать белье, складывать надвое лист бумаги. С тестом все немного иначе: вместе складываются две различные субстанции, но пространство между ними исчезает не полностью: смесь, которая правильно сложена, приобретает легкость, воздушность, будто обе части только узнают друг друга.

Это отношения на грани, когда одна смесь поддается другой. Представьте себе плохой расклад в покере, ссору, любую ситуацию, где одна из сторон просто сдается.

1 пинта малины, перетертой до состояния пюре.

8 яичных желтков, отделенных от белков.

4 унции сахара.

3 унции муки.

8 унций настоящего горького шоколада, натертого в крошку.

2 унции ликера «Шамбор».

2 столовые ложки растопленного сливочного масла.

Сахар для украшения формочек.