– Закрыто! Мы в восемь начинаем работать! – наконец из-за двери раздался пронзительный женский голос.
– Откройте, полиция! – отбарабанив три минуты в дверь, Игорь был немного раздражен, но хорошо скрывал это.
Дверь слегка приоткрылась. Кто-то, не высовываясь, спросил неприятным голосом:
– Че?
Игорь решительно потянул дверь на себя и, держа в одной руке раскрытое удостоверение, вошел в здание.
– Капитан полиции Омелин, – представился он.
На него смотрела женщина лет пятидесяти, с высокой прической и в яркой кофте с большой брошью.
– Мы не вызывали, – кривя густо накрашенные губы, сказала она. В ее взгляде читалось неприязнь к пришедшему.
– Кроме вас, кто еще сейчас на месте? – Игорь сохранял внешнюю невозмутимость.
– Начальник, – женщина не выражала большого желания вежливо общаться.
– Отведите меня к нему, пожалуйста.
Не сказав ни слова, она отвернулась и пошла вглубь здания. Игорь, решив не дожидаться отдельного приглашения, тоже зашел и прикрыл за собой дверь.
Они пошли по выкрашенному казенной зеленой краской коридору, не менее обшарпанному, чем фасад. Линолеум под ногами местами отслаивался, где-то был протерт или порван. Все вокруг производило впечатление тотальной нищеты.
– Лид Петровна! Тут к вам пришли, – женщина, не стучась, заглянула в дверь с табличкой «Лидия Петровна Крущ. Директор Ушкинского кладбища».
– Заходите, – сквозь зубы сказала она Игорю, отвернулась и ушла.
– Здравствуйте, капитан полиции Омелин, – представился он, заходя в кабинет.
– Проходите, присаживайтесь, – за единственным столом в помещении сидела женщина, чем-то неуловимо похожая на ту, что привела Игоря. Та же старомодная прическа, похожая кричащая кофта, непременная огромная брошь. Отличалась ее манера общения: вместо откровенной неприязни – фальшивая любезность.
Сидя на скрипучем деревянном стуле, Игорь краем глаза осматривал кабинет, который так же требовал ремонта, как и все здание. Даже стол директора, казалось, был установлен еще в советское время. Тем разительнее был контраст с крупными золотыми серьгами и кольцами Лидии Петровны. На драгоценности тут денег не жалели.
– Лидия Петровна, директор кладбища. Чем я могу вам помочь? – в глазах женщины читалась некая настороженность.
– В реке рядом с вашим учреждением был обнаружен труп, – начал Игорь.
– Это не наш! – мгновенно перебила его директор, – у нас производится учет всех захоронений и контроль мест погребений. А еще мы регулярно осматриваем берег на предмет размытия. От нас покойный уйти не мог.
– Хорошо, – несколько удивленный нервической реакцией женщины Игорь продолжил с вопросом: – У вас есть камеры по периметру забора или здания?
– Нет, только одна, и она смотрит на парковку, – женщина явно была настроена защищаться.
– Как, в принципе, осуществляется надзор за объектом?
– У нас круглосуточная охрана, есть сторожа, и ночью тоже, – нервозность директора начала проходить, настороженность сохранялась.
– Я хотел бы встретиться с ними и опросить их, в первую очередь ночную смену. Возможно, сторож видел какую-то подозрительную активность на мосту.
Директор мгновенно перекинулась, и перед Игорем будто сидел другой человек.
– А вы знаете, у нас сейчас вот только один ночной сторож, но он каждую ночь работает. Вы совсем чуть-чуть не успели его застать. Я, когда на работу прихожу, его отпускаю, – тараторила Лидия Петровна, почти улыбалась, скрытой враждебности в ее голосе уже не чувствовалось. Видимо, она поняла, что вопросы полицейского не коснутся ее дел.
Омелин кивнул. Похоже, ему придется наведаться сюда завтра ночью.
– Во сколько он начинает смену?
– С двадцати двух до семи он работает, его сторожка слева от нашего здания, такой одноэтажный домик красного кирпича. В дверь позвоните, если он не на обходе будет, – почувствовав, что к ней не возникнет вопросов и претензий, Лидия Петровна расслабилась.
– Спасибо, я зайду сегодня вечером, – Игорь встал со стула и направился к двери.
– Рада была помочь. До свидания! – в голосе директора звучало облегчение, но у Игоря сейчас не было задачи выяснять, какие секреты хранят от полиции на этом кладбище. Хотя факт их наличия он запомнил.
– Пойдемте, – оказывается, встретившая его женщина стояла за дверью кабинета. Дружелюбия в ее голосе не прибавилось. Под мигающим светом ртутных ламп они двинулись на выход.
Стоило Игорю пересечь порог администрации, как дверь за ним захлопнулась и в замке повернулся ключ. Опер сплюнул, достал сигарету, закурил и пошел к дороге, где как раз показались фары машины Кирилла.
Садясь к коллеге, Игорь не стал дожидаться вопросов и сразу сказал:
– Пока ничего, вечером приеду общаться со сторожем.
– Понятно, – Кирилл кивнул, – а в целом как?
Омелин скривился.
– Выбираю кремацию. Лучше в огонь, чем к таким в руки.
– Ладно, учтем. Поехали в контору?
– Давай. И что там с трупом, расскажи мне.
Опер взял термос с кофе и, налив себе кружку, приготовился слушать коллегу. Кирилл рассказывал про состояние трупа, а Игорь смотрел, как с черного неба падает белый снег. Начинался новый день.
01-02-2022 09:04
Игорь и Миша отправились на доклад к начальнику отдела, а Кирилл Смирнов сел просматривать дела пропавших без вести за последний год. Его интересовали незакрытые дела о розыске женщин, похожих на ту, чей труп нашли сегодня ночью. Таких оказалось шестеро, и для их небольшого города это было очень много. Кирилл нахмурился. Ему редко попадали дела про потеряшек, но он знал, что в городе давно и успешно работают волонтеры поисково-спасательного отряда, которые уверенно находят людей по почти всем некриминальным случаям. Собственно, дела, по которым работал сам Смирнов, так и заканчивались: поисковики находили пропавшего и следователь закрывал дело в связи с отсутствием состава преступления. Но чтобы шесть женщин пропали за последние полгода! За весь прошлый год не нашли только 40 человек, а за минувшие шесть месяцев – уже 29.
Читая материалы дел, Кирилл мрачнел все больше. Обстоятельства пропажи никак не наводили на мысли о бегстве, среди женщин не было страдающих расстройствами психики. И ни одна из них не походила на ту, которую сегодня вытащили из реки. Конечно, у него еще не имелось восстановленного облика жертвы, но он уже сейчас не видел даже намека на сходство с потерявшимися. Это значило, что женщина либо была не местной, либо ее никто не искал. Кирилл посмотрел запросы работодателей о проведении розыска сотрудника, которые подавались с целью расторжения трудовых договоров, и там за двенадцать месяцев не было ни одной женщины.
Он вздохнул и откинулся в кресле. Невостребованный труп со следами насильственной смерти явно не обещал легкой работы и простых решений.
Его внимание привлек шум из дежурки. Высокий женский голос что-то кричал дежурному, а тот вяло отбрехивался. Кирилл встал из-за стола небольшого кабинета, который делил еще с двумя операми, и вышел в коридор. Пройдя по нему до входа в отдел, где в стеклянной зарешеченной будке сидел дежурный, он увидел источник крика.
Молодая женщина, трезвая и опрятная, но совершенно точно находящаяся в растрепанных чувствах, стояла у турникета перед окном дежурки и требовала, чтобы ее пустили к оперативникам или следователям. Дежурный отказывался и, похоже, не хотел даже регистрировать ее обращение.
Кирилл подошел к турникету и обратился к ней:
– Кирилл Смирнов, старший оперуполномоченный.
Женщина повернулась к нему, и Кирилл оценил, что даже будучи на нервах, она выглядит весьма привлекательно.
– Здравствуйте, у меня пропала сестра, – громко и с надрывом сказала она.
Внутри у Кирилла сжался ледяной комок, но внешне он оставался спокоен.
– Когда?
– Наверное, вчера вечером,– похоже, его спокойствие начало передаваться женщине. Нервничать она, конечно, не перестала, но общалась, уже не срываясь на крик.