Аня подтянула к себе мышку и немного сползла в кресле.

– Первое, это труп с признаками насильственной смерти, который выловили в речке, нашли случайно, – она открыла на ноутбуке карту города.

– Там еще ничего не ясно, завтра опера мне расскажут про судмедэкспертизу. Плюс, возможно, был свидетель, сторож вот с этого кладбища, видишь? – мышкой она показала кладбище, где работает возможный очевидец.

Кот внимательно слушал ее, лежа на кровати.

– Там на самом деле интересно, потому что к трупу был привязан огромный бетонный блок, который один человек в жизни не поднимет. Его, наверное, даже вдвоем тяжело тягать, – Аня замолчала, на минуту задумавшись, – а если он такой тяжелый, как его вместе с трупом закинули в реку?

Она замолчала снова, перебирая варианты того, что могло случиться и каким образом.

– Это странно, Ватсон, это необычно, а значит, это может быть ключом к разгадке, – медленно проговаривала она.

– Мяу? – негромко прервал ее мысли кот.

– Да, извини. Второе дело – это пропавшая без вести девушка из вот этого района, – прихлебывая сок, Аня начала двигать карту по экрану ноутбука.

– Я накидала запросов – в банк там и мобильному оператору, ну, чтобы понять, человек пропал или скрывается, – она повернулась к коту. Тот оторвал взгляд от курсора и посмотрел на нее.

– Да, в транспортную полицию по междугородним поездам и автобусам я тоже обратилась, и в аэропорт, я же не дурочка, – сказала Аня, чуть наклонив голову.

– Но то, что до человека не достучаться – это факт. Телефон не включался, на связь не выходит. Хм, давай-ка вот что посмотрим, – Аня отставила в сторону сок, убрала со стола ноги и подтянула к себе ноутбук.

Кот положил голову на лапы, не переставая наблюдать за ней.

– Если она выехала отсюда на автобусе и живет здесь, то выйти она могла только тут и тут, – Аня построила маршрут на карте и теперь задумчиво смотрела на него. – Если она приехала сюда, на «Улицу Журова», то ей идти недалеко, но через гаражи и пустырь, а если она вышла позже, на «Академика Константинова», то маршрут чуть длиннее, но есть магазины, и вообще район обжитой.

Она покосилась на Ватсона, и тот поймал ее взгляд.

– Но где бы она ни вышла, она должна прийти домой, согласен?

Кот был согласен, но виду не подал.

– Там, где гаражи, камер может и не быть, а вот у магазинов они есть, и, – Аня откинулась в кресле, снова взяв сок, – и, если подтвердится, что она не выходит на связь, нам нужно будет собрать массив видео и свидетелей, которые ее последний раз видели.

– Если, конечно, внезапно не выяснится, что она скрывала от сестры, что уже давно там не живет, или уехала на свидание с мужчиной, – добавила Анна, будто опомнившись.

– Мур-р, – глубоким баритоном поддержал ее мысль Ватсон.

Аня продолжала:

– Если она действительно, выйдя с работы, села в автобус, то нам нужны свидетели или записи – кондуктор и регистратор, если есть. А если она не одна ехала, то еще лучше, есть свидетели. Потом, нам нужно понять, где она вышла и была ли она дома. Здесь надо, наверное, обойти все вокруг двух этих остановок и найти все камеры, которые есть. И опросить всех свидетелей.

– Мур-р? – со слегка вопросительной интонацией протянул кот.

– Да! – Аня хлопнула себя по лбу. – Точно! Камера в домофоне, если она есть! Чтобы понять, вернулась ли она домой и ушла ли потом.

Залпом допив сок, Аня встала с кресла. Подойдя к кровати, она присела на корточки перед котом, нежно взяла его за меховые щечки и спросила:

– Ну что, мы на верном пути?

Ватсон вырвался из объятий, спрыгнул с кровати и потрусил на кухню.

Через пару секунд оттуда донесся хруст корма.

Аня вздохнула, улыбнулась и пошла следом за ним.

Он стремительно уходил под воду. Что-то тянуло Его вниз, все дальше от озаренной солнечным светом поверхности. Он погружался все ниже и ниже в тусклый полумрак реки. Почему-то Ему не нужно было дышать. Где-то на краю сознания промелькнула мысль о необходимости сделать вдох, но тут же исчезла.

Он опускался и опускался, но что-то, тащившее Его вниз, ударило о дно и подняло облако пыли. Его дернуло, словно марионетку в руках неопытного кукловода, и все вокруг затянул грязный туман.

Шло время, облако взвеси постепенно опускалось на дно, и сквозь его клубы Он начал видеть обступившие его силуэты. Похожие на тени, они были совсем рядом с Ним, и каждая тянула свои руки к поверхности и свету. Они медленно покачивались, будто в каком-то странном танце во славу солнца.

Муть оседала, и Он смог разглядеть, что это за фигуры. Ему захотелось отшатнуться, ударить ногами по воде, рвануть наверх, к согретому солнцем воздуху, но Он мог только раскачиваться, как гигантская водоросль в течении.

Его обступили трупы. Ужасно обезображенные, затронутые разложением, служившие кормом рыбам и ракам утопленницы. Каждая из них тянула руки к поверхности, раскрыв рот в безмолвном крике, и голова каждой была почти отделена от тела огромной раной на шее, раскрывающейся, как кошмарная пасть. Он попробовал закрыть глаза, но не смог. Попытался закричать – и из горла, не дойдя до рта, вырвались пузыри воздуха.

Тогда Он понял, что мертв. И через секунду, длившуюся кошмарно долго, понял, что это – сон.

Заместитель начальника отдела полиции Алексей Анатольевич Евстигнеев с грустью во взоре осмотрел сидящих перед ним оперативников.

– То есть, ничего не сделано? – спросил он.

Внешность Алексея Анатольевича сформировали бокс и штанга, и широкая, бочкообразная грудь рождала звучный, глубокий голос.

– Тело нашли в прошлом месяце, сегодня уже третье число, а результатов никаких.

Ему было за пятьдесят, он пришел в милицию сразу после армии. Годы службы отразились на его лице паутиной морщин и начисто выбелили голову.

Оперативники, крепкие мужчины, видавшие жизнь с самых неприглядных сторон, чувствовали себя перед ним как нашкодившие дети.

– Созданы все условия для работы, отодвинуты в сторону другие задачи, а толку – пшик.

Тяжелый взгляд по очереди проходил по лицам оперов – Миша, сдерживающий зевки после ночного дежурства, потом Игорь, изможденный и уставший, потом Кирилл, со смешливым огоньком в глазах. Каждый из них, помимо воли, делал вид, что слова начальника его не касаются.

– Там действительно настолько обезображенное тело, что никаких примет нет?

– Да, – ответил Игорь. Мешки у него под глазами увеличились. Голос звучал отстраненно. – По большому счету, есть два варианта – экспертиза ДНК и попробовать отработать травмы костей лица, как предлагает криминалист. На экспертизу ДНК материал и заявка будут готовы через пару дней, как и описание травм для рассылки запросов. В любом случае криминалист сделает реконструкцию по черепу, посмотрим, кто у него получится.

– Сравнили покойницу с пропавшими без вести за последний год, прямых совпадений не нашлось, – вступил Кирилл, в отличие от коллеги выглядевший бодрым и полным сил. – За полгода пропали шесть, даже семь молодых женщин, но ни у одной не было таких волос, как у погибшей. Так себе примета, но все-таки.

– Понятно, – Алексей Анатольевич встал с кресла и подошел к окну. Отодвинув жалюзи, он смотрел на внутренний дворик отдела, где патрульные чистили уазики от снега.

– Понятно, что ничего не понятно, – он снова повернулся к оперативникам, – не надо бежать впереди паровоза и притягивать всех потеряшек к этой… русалке, хорошо? Тем более раз вы говорите, что она в пропавших не числится.

Все кивнули.

– Вкратце. Что с ними? – спросил Алексей Анатольевич Кирилла.

– До позавчерашнего дня было шесть женщин, позавчера, соответственно, седьмая, – начал Кирилл. – У всех возраст от двадцати до тридцати лет, нормальные, не бухали, не кололись, работали. Потом внезапно исчезли и без ответа. Пропадали с интенсивностью раз в месяц где-то. В прошлом году такого не было. Выловленная в реке подходит по возрасту и времени смерти, но внешне ни на одну из пропавших не похожа.