– Точно! ― хохотнул Лигренд. ― Он умеет вывести из себя! А если, не дай бог, серьезно к нему подступиться, то тут же из ниоткуда появится градеронский Арес и надает обидчику по первое число.

– Эта закономерность действует и в обратном случае, ― усмехнулся Сендергран. ― Так что нет. Слишком опасно.

– Но другого шанса может не быть! ― продолжал настаивать Нейл. Он заметно нервничал. ― Ведь это уникальный случай. С ними ребенок.

Сендергран, Лигренд и Урдгрен переглянулись. Упускать такой шанс и впрямь было обидно, ведь Розенгельды ― залог того, что защита Эндерглида будет на высоком уровне, и они наверняка обеспечат их провал в грядущем предприятии.

– Они идут обычным путем? ― уточнил Сендергран.

Нейл кивнул.

– Ладно, тогда попробуем созвать как можно больше людей. Ближайшая группа у четвертого перевала. Если они до сих пор там, у нас будет шанс ― их человек тридцать, не меньше!

Все трое немедленно изготовились броситься бегом, чтобы сообщить своим соратникам потрясающие новости, но Нейл окликнул их:

– Подождите! Они вас увидят… Нужно подождать, пока пройдут, или пройти через запретную территорию… И… ― он запнулся.

– Ах да, ты же вроде говорил «во-первых», ― Лигренд круто повернулся к нему. ― А во-вторых?

Нейлу было сложно вот так сходу высказать второй пункт сообщения, но время поджимало, и он справился с собой:

– Вы обязательно наткнетесь на моего напарника. Он тоже преследователь. Мне кажется, он меня подозревает. Его нужно убрать.

– Почему бы тебе самому этого не сделать? ― огрызнулся Урдгрен. ― Или пока меня не было, отступники взяли моду заботиться об эндерглидских предателях?

– Он задавал много вопросов об оружии! ― вскинулся Нейл. ― Можете наплевать на это, но тогда и моей помощи лишитесь, и застать Эндерглид врасплох не выйдет!

– Ладно, посмотрим, ― махнул рукой Лигренд. ― Преследователя убью за милую душу. Пойдем, ребята ― ну увидят нас мельком Розенгельды, как будто в погоню бросятся.

Сендергран и Урдгрен кивнули и торопливо направились прочь.

– Маленький ублюдок, ― прошипел Сендергран. ― Продал Эндерглид и напарника только ради своей шкуры.

– Как так? ― наморщил лоб Урдгрен. ― Чего ему бояться? Разве в Эндерглиде он не в безопасности?

– Малец вляпался, ― пояснил Лигренд. ― Помнишь ту знаменитую историю? Ну, как Эридан и его приятели отловили двух маленьких преследователей… Пока Эридан разделывал Аррона, ребята вволю забавлялись с Нейлом. Как он голосил! Хотя его и успели-то всего только по голове долбануть. Правда, хорошо долбанули, с чувством! Но фрукт попался редкий. Сам знаешь, эндерглидцы народ гордый до тошноты. Аррон паинькой сносил пытки ― видно было, что про себя молится о том, чтобы его поскорее добили, но вслух ни слова не сказал. А этот Нейл сразу продался с потрохами ― отпустите да отпустите… Вот и решили позабавиться. Отпустили. И эта скотина унеслась вприпрыжку, даже не посмотрев в сторону Аррона. Представляю его лицо, когда он вернулся.

– Особенно учитывая то, что в Эндерглиде он наплел бравую историю о том, как чудом вырвался от нас, ― хмыкнул Сендергран.

– И чего, Аррон его не выдал? ― изумился Урдгрен.

– Получается, нет, ― пожал плечами Сендергран. ― Но состояние у него было ― до сих пор не верится, что выжил, да и с головой у него, сам знаешь, стало плохо. И вообще, не уверен, что он прислушивался к его воплям. У него тогда проблемы посерьезней были. Ты просто не представляешь, что Эридан с ним вытворял.

– Вот и получилась ситуация! ― подхватил Лигренд. ― Расскажи Нейл правду ― изгонят к чертовой матери. Не будет выполнять наших указаний ― убьем целенаправленно. Откажется от статуса… Ну, это был бы выход, но ему, наверное, самолюбие мешает.

– Урод, ― сплюнул Урдгрен.

Несмотря на то, что среди отступников царили практически животные законы, они прекрасно сознавали, что жители городов совершенно иного сорта. И потому казалось вдвойне отвратительным, когда они становились на одну планку с ними. В этом было даже что-то мучительное ― бродить по пустоши, сознавая, что в Эндерглиде или Градероне в полном довольстве живут уникумы, руководствующиеся теми же низостями, что и они. Ведь отступники действовали так от безысходности, на них, конченых людей, уже никакие правила не распространялись. Другое дело ― жители городов, а особенно имеющие статусы. У них был выбор. Нейл мог умереть и остаться героем. Мог смириться со своей участью и, как и Аррон, выжить ― чем черт не шутит? ― и тем самым опять же проявить себя достойно. Мог поддаться слабости, отказаться от статуса и провести остаток дней, влача тихое существование виноватого. Но вместо любого из этих более или менее достойных вариантов он выбрал жизнь предателя, просящего отступников убрать своего товарища, чтобы сохранить свою жизнь и ― подумать только! ― положение в обществе.

Перебрасываясь короткими фразами об этом специфическом выборе, Урдгрен, Лигренд и Сендергран ускорили шаг. Краем глаза им и впрямь удалось увидеть Розенгельдов в компании совсем молоденькой женщины, несшей на руках ребенка. Нужно было спешить, если они хотели воплотить нехитрый план в реальность.

Нейл тем временем продолжал стоять возле их убежища у самой границы запретной территории. Ему необходимо было выждать, чтобы, если его вдруг заметит Тоэн, которого он оставил неподалеку под предлогом того, что сам проведет разведку, товарищу не вздумалось связать его с отступниками. В последнее время друг все чаще поглядывал на него долгим взглядом и задавал слишком уж много вопросов. Нейл не желал ему смерти, но страх разоблачения был сильнее.

Внезапный шорох отвлек его от мрачных размышлений. Нейл, вздрогнув, обхватил пальцами рукоять своего короткого меча и сделал несколько шагов вперед, откуда, как ему показалось, раздался звук. С замиранием сердца Нейл увидел, как из-за скалы падает тень.

Там кто-то стоял. Но он бы заметил, если бы вернулись отступники. Значит, этот кто-то был там с самого начала.

– Кто там? ― повысил голос Нейл, понимая, что таиться бессмысленно.

Из-за скалы вышел человек. Сердце у Нейла упало.

Это был Тоэн.

Несколько минут их взгляды не отрывались друг от друга. Один ― растерянный и даже немного испуганный, другой ― пораженный внезапным открытием и полный презрения и боли. Нейлу не нужно было задавать никаких вопросов, чтобы понять: Тоэн слышал все до последнего слова. И то, что он предал Эндерглид, и то, что он натравил отступников на Розенгельдов, указывая на присутствие ребенка как залог вероятной победы, и то, что попросил отступников избавиться от своего не в меру подозрительного товарища.

Нейл весь взмок от напряжения. Внутри него все дрожало, и он понятия не имел, что делать. Заявить, что хитростью втерся в доверие к отступникам? Рассказать всю правду, рассчитывая на жалость старого друга? Все это было глупо и, конечно, не смогло бы убедить Тоэна сохранить тайну.

Наконец немое оцепенение разрушилось. Тоэн и сам размышлял над своими действиями и пришел к решению, которое далось ему нелегко. Но он помнил о своем долге преследователя, и потому убрал руку с рукояти меча, повернулся и со всех ног бросился прочь.

Нейл заметался. Он прекрасно понимал, какими мыслями руководствовался Тоэн. Он собирался убить все силы лишь на то, чтобы доставить информацию правительству Эндерглида, сообщить ему о его предательстве. Нет, Нейл не мог допустить, чтобы все рухнуло. И куда в такой важный момент девались отступники!

Выхода не оставалось. До крови закусив губу, Нейл выхватил из ножен свой короткий меч и побежал следом за Тоэном. Кровь неприятно стучала в висках, руки ощутимо подрагивали. Тоэна нужно было убить, но одно дело просить об этом отступников, и совсем другое ― самому вонзить меч в спину. Но какой у Нейла был выбор? Собственное падение как предателя или очередное преступление, которых на его счету и так уже достаточно ― при подобных вариантах такого вопроса для Нейла просто не существовало. Им овладела паника, и он был готов на все, лишь бы сохранить страшную тайну.