– Ты считаешь, что я мог убить безоружного? ― спросил Кристиан каким-то странным голосом.

– Но ведь нельзя было оставлять его рядом с Вратами, если он имеет возможность открыть их! Почему ты не сказал сразу? Нужно предупредить Алвиана, что…

– Не нужно. Этот человек, он… Он упал в пропасть.

Кристиан не сказал всей правды, но и не соврал: он уже занес меч над ретилосцем, презрев его безоружность (ведь этот ублюдок посмел ранить его любимого брата!), когда Балиан вдруг застонал. Кристиан отвлекся, Иаред рванул в сторону, не удержался и сорвался в пропасть.

Юан первым нарушил молчание:

– Там ему и место. Но все равно, если он сказал правду про этот знак, то дело плохо. Нужно быть начеку.

Все согласно кивнули. Положение становилось очень серьезным, и утешаться приходилось лишь тем, что, по словам Кристиана и Юана, если других ретилосцев поблизости не было, то им понадобится как минимум несколько дней, чтобы добраться до Врат и повторить попытку вторжения. Кроме того, Юан логично предположил, что исчезновение Иареда, скорее всего, заметят далеко не сразу.

Балиан вскоре пришел в себя. К счастью, он снова стал собой и первым делом перепугался, увидев выражение лица сидящей рядом Лейан, вторым обрушился с бранью на Кристиана и Юана, которым вздумалось вести его в Дилан без оружия, а третьим принялся бурчать, что они ни в чем не виноваты, потому как видеть на лицах братьев чувства вины и скорби было для него невыносимо.

Тристан немедленно воспользовался просветлением Балиана и, выставив всех из комнаты, допросил его с пристрастием. Ему удалось вытянуть у него довольно подробные сведения о том, что с ним происходило в последнее время, и услышанное Тристану совсем не понравилось. Он окончательно убедился в том, что ничем не сможет помочь Балиану ― если кто и был способен на это, то только Руэдейрхи.

Тристан сказал об этом Балиану, предварительно обрисовав ситуацию с проклятием.

– Сволочи! ― кулаки Балиана сами собой сжались. ― Похоже на правду! Точно как с тем Сол… Ну ты понял! Да я их лично придушу! Еще и у этого Радаерхи просить помощи? Не дождется! Я лучше отправлюсь в Дилан и лично выбью у них…

– Одумайся, Балиан! ― оборвал его Тристан. ― Никто не пустит тебя в Дилан. А если бы и пустил, ты бы вряд ли успел чего-нибудь от них добиться. Расстояния там огромные, а проклятие медлить не станет. Ведь дошло до того, что ты совсем не контролировал себя и вредил и себе, и другим!

– Другим? ― в глазах Балиана мелькнул страх. ― Кому?

Тристан посмотрел на него с подозрением, но в следующий момент убедился, что он и впрямь ничего не помнит.

– Неважно, ― примирительно произнес он. ― Главное, что Лейан придумала замечательный план. Мы поставили Руэдейрхи ультиматум ― исцелить тебя в обмен на жезл. Надеюсь, он согласится.

– Мне не нужна его помощь!

– Нужна! ― сказал Тристан тоном, не терпящим возражений. ― Подумай о Лейан! Ты и так совсем ее измучил. И если ты ее любишь, не говоря уже о своих братьях, то спокойно пойдешь в Градерон и, если понадобится, на коленях будешь просить Руэдейрхи спасти тебя. Понятно?

Балиан долго молчал. Сорвавшуюся было с губ протестующую тираду остановило смутное воспоминание о том, как плакала Лейан. Он не помнил, из-за чего, но не без оснований подозревал, что он тому причиной. А еще перед его глазами моментально встало все нелегкое время прошедших месяцев, и Балиан понял, что у Лейан были десятки поводов заплакать.

– А где мелкие? ― спросил он вдруг.

– В твоем доме, ― сухо ответил Тристан. ― Еще утром все было наоборот. В любом случае, вам лучше пока не находиться рядом. Пока ты под проклятием, может произойти что угодно… Как мы убедились.

После этих слов Балиан в полной мере осознал серьезность ситуации. Заметив это, Тристан усилил напор и безжалостно поведал ему всю правду о его поведении, которую сознание самого Балиана предпочло оттеснить куда-нибудь подальше, чтобы не травмировать и без того искалеченный разум.

– Ладно, хватит! ― Балиану хватило трех минут, чтобы потерять терпение. ― Я понял. Пойду в Градерон. Но на коленях стоять не буду!

– Я выражался образно, ― усмехнулся Тристан. ― Что ж, я рад, что мы договорились. Не переживай сильно, ― добавил он. ― Если уж он наотрез откажет, можно будет просто периодически проводить тебя через Врата.

Балиан не ответил. Тристан уже встал и направился к двери, чтобы позвать остальных, когда он вдруг подал голос:

– Так нельзя.

Тристан остановился и обернулся.

– Не такое уж это и унижение, Балиан, ― мягко проговорил он. ― Попросту говоря, это сделка.

– Я не о том. Нельзя проходить через Врата. Их нельзя открывать слишком часто.

– С чего ты взял? ― удивился Тристан.

– Именно поэтому существуют стражи Рассвета, ― Балиан словно говорил сам с собой. ― Не потому, что этериольцы не должны быть среди диланцев. Это все чушь, мы все обычные люди. Дело только в том, что за Вратами нужно следить. Они не должны открываться слишком часто.

В глазах Тристана снова мелькнуло подозрение, затем ― тревога. Он вернулся и присел на край кровати.

– Откуда ты это знаешь, Балиан? ― с нажимом спросил он. ― Скажи мне правду.

– Э-э… ― Балиан немного растерялся, увидев его реакцию. ― Это те голоса сказали. Во Вратах. Я тут не при чем! ― торопливо заверил он. ― В смысле, проклятие тут не при чем. Мы и раньше их слышали, помнишь? Кто-то еще предположил, что это те, кто остались во Вратах. Так вот, они сказали: Врата не должны открываться так часто. Еще и повторили, как будто я с первого раза не понял, ― с обидой добавил он.

Тристан медленно кивнул. Он безоговорочно поверил Балиану.

Однако до поры до времени беседу о голосах, звучащих во Вратах, пришлось отложить. впрочем, Тристан передал свой разговор с Балианом Кристиану и был очень удивлен, когда Кристиан, удивленный не меньше него, сказал, что не слышал во Вратах никаких голосов.

Балиан поправлялся физически, но всего через несколько дней снова появились поводы для беспокойства: он заговорил во сне. И хотя до бесконтрольного состояния было еще далеко, Балиан мрачно признал, что кошмары возвращаются ― даже зная, что они ― лишь следствие проклятия, он никак не мог от них отделаться.

Ответа Руэдейрхи на поставленный ультиматум ждали с нетерпением теперь еще и по другой причине: Гволкхмэй хотел как можно скорее отправить Кристиана и Балиана в Градерон, чтобы они, помимо всего прочего, передали Руэдейрхи тревожные известия из Дилана. По словам Гволкхмэя, сколько бы «этот мерзавец ни строил из себя», как правитель просто не имел права закрывать глаза на то, что возможность открывать Врата может получить сразу несколько десятков человек, если не больше.

Им было невдомек, что не только они осуществляли переписку по данному вопросу. И пока в волнении ожидалось послание Руэдейрхи, кое-кто слал сообщения на куда большие расстояния.

Удостоверившись в том, что Балиан Розенгельд на самом деле не собирался умирать, Илдион незамедлительно отправился к дому Ангелора. Заходить к нему в гости он, конечно, не планировал ― да никто бы ему этого и не позволил. У него была куда более деликатная миссия.

Подойдя к высоченному забору, Илдион украдкой огляделся. Попытка проникновения на чужой участок была чревата последствиями, особенно после недавно полученного выговора. Как назло, мимо проходило довольно много людей, а медлить было крайне нежелательно.

Илдион уже собирался рискнуть, когда вдруг услышал за спиной знакомый голосок:

– Привет. А что ты тут делаешь?

Илдион обернулся. Перед ним стоял Астерион, который, судя по всему, только что вернулся с тренировки. Илдион невольно покачал головой: все-таки мальчику ужасно повезло, что его приютили эндерглидцы. За пределами города он бы просто не выжил. Он и сейчас говорил так, словно ожидал удара, ответить на который не мог. Таких слабаков отступники среди себя не терпели, и они, как правило, очень быстро умирали от побоев.