Он пригнулся, практически слившись со своим конем, и положил руку на рукоять меча. Оглянувшись, убедился, что Майтимо с Курво и Турко вот-вот ударят, и сделал знак собственным верным, приказывая отойти пока под защиту валунов, виднеющихся невдалеке от сосновой рощицы.

Ждать им пришлось недолго. Вскоре орки заметили приближающийся отряд лорда Химринга и развернулись, чтобы встретить его лицом к лицу. Послышались яростные, полные взаимной ненависти крики. Боевой клич эльдар смешался с гнусными воплями тварей. Зазвенел металл, в гневе захрапели кони, замелькали короткие ятаганы ирчей и их кривые, злобные хари.

— Вперед! — скомандовал Макалаурэ, увидев, что отряд Майтимо порядком увяз в сражении, и близнецы радостно подхватили клич.

Заметив еще одну, заходящую в тыл, группу воинов, ирчи дрогнули, но скрыться с поля боя им никто не дал.

Орочий отряд был для разведывательного довольно крупным — примерно с полсотни голов. Зажатые воинами нолдор с двух сторон, они оказались словно между молотом и наковальней, и от этого сопротивлялись еще яростнее. Однако гнев их не спас.

Бой длился недолго. Под натиском копыт коней и нолдорской стали твари падали замертво один за другим, и скоро все пространство вокруг Фэанариони оказалось усеяно исковерканными, перерубленными зачастую почти что напополам телами ирчей.

— Ну и мерзость, — скривился Турко и, поморщившись, сплюнул сквозь зубы.

Макалаурэ спешился и, подойдя к трупу вражеского командира, наскоро его обыскал. Впрочем, как и следовало ожидать, ничего примечательного при нем не нашлось.

— Хотел бы я знать, умеют ли они вообще писать, — задумчиво пробормотал он вслух.

Заинтересовавшийся Искусник перевел взгляд с орка на брата и в конце концов протянул:

— Сильно в этом сомневаюсь.

Кано кивнул, соглашаясь с выводом, и, пинком перевернув на спину другую тварь, выделяющуюся своим внешним видом, быстро повторил обыск.

— Майтимо, смотри, — позвал он старшего, осторожно вытаскивая из-за пазухи орка свернутый в трубочку пергамент.

Тот подался вперед, протянул руку и, приняв свиток, с интересом его развернул. Одолеваемый любопытством, Макалаурэ приблизился и заглянул ему через плечо.

— Что ж, даже если они и не умеют писать, — прокомментировал он вслух, — то схемы рисовать вполне научились.

Больше всего это походило на план нолдорских укреплений. Конечно, весьма грубый и приблизительный, и, тем не менее, ошибиться было невозможно.

— Значит, вовремя мы их перехватили, — откликнулся Курво.

— О да, — кивнул Кано.

Искусник спешился и взял несколько образцов орочьего оружия. Верные тем временем постаскивали в кучу их тела и, сложив импровизированный костер, подожгли его. Немногочисленные раненые успели как раз обработать полученные в схватке порезы, когда Нельо скомандовал:

— Возвращаемся в Химринг!

Приказ был встречен одобрительным гулом. Должно быть, сказывалась бессонная ночь и последовавший за ней довольно долгий путь — все эльдар успели порядком вымотаться. Они проворно повскакали на лошадей и двинулись бодрой рысью в сторону холма. Туда, где квенди ждал долгожданный отдых, а коней корм и стойла.

День успел перевалить за середину. Анар слепил, разгоняя скупые тени, и ласковый ветер обдувал разгоряченные лица. Макалаурэ напряженно всматривался в горизонт, туда, где скоро должна была показаться крепость, и сердце его замирало от встававшей в воображении восхитительной, такой желанной и долгожданной картины. Той самой, где мелиссэ выйдет его встречать, и глаза ее при этом зажгутся радостью. На фэа его потеплело, и на губах помимо воли заиграла едва заметная, но такая неподдельно счастливая улыбка. И в этот момент было совершенно неважно, что знает он ее всего два дня. Он эльда и не может ошибиться, однажды повстречав свою судьбу.

Он ехал и не замечал ни понимающих, одобрительных взглядов братьев, ни скачущих позади верных. Трава под ногами лошадей, ладья Ариэн и манящая, желанная цель — вот все, что заключал в себя в данный момент его мир.

Конь его привычно бежал следом за вожаком, и ему практически не требовались указания всадника. Силуэт Химринга постепенно рос, и вскоре под ноги им легла извилистая тропика, ведущая наверх, к воротам. Заскрипел механизм, и дозорные пропустили лордов и их отряд внутрь.

— С возвращением! — приветствовал прибывших командир смены.

Нельо махнул рукой в ответ, а Макалаурэ, осмотревшись по сторонам, воскликнул, посветлев лицом:

— Силмерин!

Дева стояла у дверей, ведущих в одну из башен, и со смесью радости и волнения оглядывала его.

— Кано! — воскликнула она, услышав голос, и, подбежав, спросила торопливо: — С тобой все в порядке?

Впрочем, выражение облегчения на лице ее позволяло заподозрить, что ответ она уже и сама знает. Макалаурэ спешился и, подойдя практически вплотную, взял ее тонкую ладонь в свою и, поднеся к губам, прошептал:

— В полном. Лучше и быть не может.

Она вновь улыбнулась и, протянув пальцы к его волосам, осторожно коснулась темных прядей. Лорд-менестрель смотрел и никак не мог оторвать взгляда от сияющих, счастливых глаз. Теперь он был совершенно уверен, что ничего более удивительного или прекрасного ему в жизни видеть не приходилось. И собственный восторг не в состоянии были затмить ни тень Ангамандо, ни Клятва, нависшая над ним. Должно быть, идя за этими глазами, словно за путеводной звездой, дойдет он куда угодно. Все вынесет, все переживет.

— Мелиссэ, — выдохнул он вслух.

И Силмерин, задохнувшись на короткий миг от охвативших ее чувств, отчетливо читавшихся на точеном лице, ответила то, что так желал, так жаждал услышать он:

— Мелиндо…

***

Легкие облака закрывали Анар, спасая тем самым от навалившейся в последние дни почти невыносимой жары. Двор Химринга вновь, уже в который раз за последние дни, огласил топот копыт, и Макалаурэ, махнув рукой на прощание, дождавшись, пока Курво с Тьелпэ выедут за ворота, проворно поднялся по лестнице на крепостную стену.

Братья разъезжались по своим владениям. Он сам — последний из гостей, кто еще задержался у Майтимо, но и его беспокойство неумолимо звало назад, в Маглоровы Врата. Как там идут без него дела? Конечно, верные регулярно докладывали по палантиру, и все же это не то же самое, что присутствовать самому. Фэа манила, звала его отправиться поскорее вслед за остальными, но сердце, бившееся в последнее время столь взволнованно и часто, ничего не хотело слушать. Как он может покинуть Силмерин на неопределенно длительный строк? Оставить ее тут, в Химринге, не зная ничего про то, что с ней происходит? Не имея возможности в случае необходимости прийти на помощь? Немыслимо. Невозможно.

Он легко и немного печально вздохнул и прикрыл глаза, подставив лицо теплому, ласковому восточному ветру. В нежном шепоте его отчетливо слышались нотки радости и тихого, такого желанного и мирного счастья. Примешивавшийся к нему горький запах полыни будил в глубине фэа безотчетную тревогу, заставлявшую снова и снова, до рези в глазах всматриваться в северную часть горизонта. Сердце сжималось от одолевавших его противоречивых чувств, и Кано подумал, что стоит, пожалуй, пойти в башню и поискать арфу — за игрой его мысли обычно всегда приходили в порядок.

Вдруг во дворе опять послышался звук шагов. Однако на этот раз это была не тяжелая поступь воинов, но легкая, чуть слышная поступь девы. Макалаурэ оглянулся и увидел Силмерин. Она шла в сторону тренировочной площадки, вновь в мужском костюме, и в руках держала два ножа.

— Хм, — пробормотал неопределенно Кано себе под нос. — Любопытно…

Он подождал, пока она подойдет к набитому травой холщовому манекену, и только тогда спустился со стены.

Он мог бы поклясться, что присутствие его не осталось незамеченным, и все же Силмерин перехватила свое оружие поудобнее и принялась наносить удары по чучелу один за другим. Некоторое время Макалаурэ с легкой иронией на губах и в глазах наблюдал, а потом достал из-за пояса собственный кинжал и, когда дева в очередной раз взмахнула ножом, подставил лезвие. Сталь с силой ударила о сталь и высекла искры.