Литмир - Электронная Библиотека

Воздух наполняли тысячи птичьих свистов и криков, тоскливо, мертвенно пахли подсыхающие на жарком солнце травы. На ярко-голубом небе, немного ниже яростно пылавшего золотого круга солнца, неподвижно висели ястребы, распластав крылья и устремив хищный взгляд в траву. Ветерок с юга гнал черную, перистую тучу. На сотни километров ни следа присутствия цивилизации, только на одиноком холме вонзался в чрево неба шпиль сторожевой вышки. У ее подножия застыли два багги, несколько человек вокруг, сидя на земле, обедали.

Петелин, развалившись на заднем сиденье автомобиля, со смутной печалью во взгляде ковырял в зубах соломинкой и рассматривал успевшую изрядно надоесть картину весенней степи. Проверку часовых он совместил с доставкой обеда.

«Дзинь» – громко звякнуло позади. Александр непроизвольно вздрогнул и обернулся. Водитель пинал пустую консервную банку, словно настоящий футбольный мяч, по утоптанной солдатскими ботинками площадке вокруг вышки.

«Дзинь» – банка пролетела между столбами, на которых стояла сторожевая вышка, в импровизированные ворота и блестящей молнией промелькнула мимо гордой, словно вырубленного топором, физиономии рядового Магомедова. Привалившись к столбу спиной, он энергично работал ложкой над котелком с супом. Банка скатилась вниз по пологому склону и затерялась в ковыльных зарослях.

Кавказец стремительно побагровел.

– Э! – крикнул с легким гортанным акцентом и отложил в сторону котелок, – Я тут хаваю! Петров, ты что, не видишь куда бьешь? Чуть не поперхнулся из-за тебя!

– Да что тебе сделается? Ты же в бронежилете, – схохмил водитель, но, глядя на еще больше покрасневшего кавказца, повинился, – Извини, я уже понял, что у вас в Махачкале за такое морду бьют! – и сделал такое сконфуженное лицо, что дальнейшие ругательства застряли у аварца в глотке.

А насмешник не унимался:

– Особенно на улице Хизроева…

Магомедов несколько мгновений сидел набычившись, потом безнадежно махнул рукой. Дескать, что с дурака возьмешь? Пододвинул ближе котелок и с удвоенной скоростью замелькал ложкой.

– Сибгатуллин, – крикнул в сторону вышки Александр, – поел? Пора ехать, хорош копаться словно в ресторане! Забирайте кашу, и мы поехали.

– Нет еще! – раздалось сверху.

– Кашу? – Магомедов заинтересованно поднял голову от котелка. – Что, правда? А какую?

– Гречневую, – Александр скривился, – Но, ты особо не рассчитывай на кашу, там больше мяса, чем той гречки.

– Аааа, – протянул разочарованно кавказец.

И столько в лице обиженного, почти детского разочарования, что Александр не удержался, насмешливо фыркнул.

Магомедов подозрительно покосился, потом поднялся с жесткой травы и подошел к автомобилю.

– Санек, насыпь… эту кашу, – попросил водителя, протягивая пустой котелок.

– Тащ. старший лейтенант! – хриплый крик с вышки прозвучал громом среди ясного неба, – Всадники, – голос дрогнул, – Много, тысячи, сюда скачут! С оружием.

Все замерли. Стала слышнее скрипучая, привычная музыка кузнечиков и сверчков. Суслики оглашали степь свистом. Природе и дела нет до глупых разборок людей, почему-то считающих себя разумными.

– Ни хрена себе каламбурчик… – хрипло прошептал Александр. «Вот и соседи из Казахстана появились и, вряд ли с дружественными намерениями». Он не считал себя слабонервным– стрелял и убивал. В него стреляли, видел погибших, но сейчас затрясло, но скорее от возбуждения, чем от страха. Так волнуется рожденный для битв волкодав перед первой схваткой не на жизнь, а на смерть. Подождал секунду и вновь обрел утраченное самообладание.

– Сейчас поднимусь, разберемся что там за гости, – сказал нарочито спокойно.

Одним движением выпрыгнул из машины и взлетел по скрипучей лестнице наверх, в кабину.

На шее караульного болтался бинокль, ошалелый взгляд застыл на командире.

– Тащ. старший лейтенант! Это что, война с местными? – воскликнул, сверкая возбужденно глазами.

– Посмотрим, бинокль дай! – Александр протянул руку, – Где противник?

Солдат ткнул пальцем на юг. Петелин повернулся.

Километрах в трех от вышки, из-за неприметного холма, каких в степи тысячи, выплескивалось на равнину что-то черное, но подробности не различишь, слишком далеко. Поднес бинокль к глазам: плотная толпа всадников, в клубах степной пыли, бодро рысила к вышке; сверкали доспехи и наконечники поднятых в небо копий железом и сталью; рты раскрыты в, несомненно, угрожающих воплях. Александр перевел бинокль дальше. На горизонте – густые толпы всадников, гораздо многочисленнее, чем первая группа. Тысячи, тысячи и тысячи. А попаданцев на карьере всего несколько десятков. Хватит ли сил продержаться до получения помощи из города? Перед внутренним взглядом возникли окровавленные тела кочевников на окраине туземной деревни. Неужели и он будет так лежать, никому не нужный и забытый?

Страх ледяной рукой сжал горло, и тут же жгучая волна злости горячей волной смыла его в самые дальние глубины души. Адреналин яростно заклокотал в венах. Гадюками на скулах загуляли желваки. Ты искал шанс отличиться? Получи и распишись! На губах появилась злобная ухмылка. Драка? Пусть будет драка! Ты же этого хотел: проверить себя в деле, тот, первый бой в деревне не в счет! Тогда он всего лишь следовал за ситуацией.

Александр повернул бинокль на передовую группу конников, часть приняла правее, в сторону брода. «Это уже опасно. Отрежут от лагеря и рано или поздно посекут стрелами. К тому же играть в Робин Гуда комбат запретил. Все, уходим в лагерь. Главное, все сделать правильно…»

Наклонился над перилами кабины и приложил ладони «домиком» ко рту.

– Уходим в лагерь! – крикнул вниз.

Когда караульный оказался на земле, схватился за периллы. От скоростного спуска сердце рухнуло вниз, как в далеком детстве, когда слетал по ледяной горке к замерзшей реке.

Порядок действий по тревоге тренировался многократно. Солдаты уже сидели в азартно урчавших двигателями машинах и ждали командира. Едва Александр запрыгнул в багги, автомобили, яростно ревя моторами, понеслись к подножию холма. Свежий, напоенный ядреным запахом степных трав ветер, ударил в лицо, норовя сбросить с багги все плохо закрепленное.

Машины, выглядевшие футуристично даже для привычного ко всему двадцать первого века, спустились с холма, побуксовали в песке, добавили газу и запрыгали по разнотравью. На лицах нешуточный азарт. Война, испытания в охотку и удовольствие. Рукава закатаны до локтей, воротники расстегнуты. Где вы кочевники? Только попадитесь – покрошим в капусту! Навстречу летели алые маки, превращая весеннюю степь во что-то сказочное. Только непонятно, сказку с добрым концом или кровожадное фэнтези.

Йес! – согнул руку в залихватском жесте Александр. Его переполняла хищная радость от осознания самого факта, что смог предугадать действия кочевников.

– Давай к броду! – прикоснулся к плечу водителя, тот безмолвно наклонил голову.

Вытащил из разгрузки рацию, вызвал лагерь.

Оповестив о нападении, приказал провести срочную эвакуацию и запросить помощь у города.

Обернулся назад. У холма замелькали всадники, лошади вставали на дыбы, бесились, сбрасывали наездников. На земле образовалась куча-мала из лошадей и наездников. По губам Александра промелькнула мстительная улыбка – не зря захватил с собой несколько бухт колючей проволоки. А нечего соваться туда, где не знаете безопасной дороги, жаль, что обещанных мин не успели подвести. Промышленность города изготовила экспериментальную партию противопехотных мин, на взрыватели пошли капсюли-детонаторы из двадцать первого века. Если мелкосерийные партии порохов и бризантной взрывчатки получить удалось, то с производством инициирующих взрывчатых веществ, на основе азида свинца и гремучей ртути, химики продолжали экспериментировать.

До реки оставалось не больше километра, когда из неглубокой котловины, формой, напоминавшей суповую тарелку выскочили всадники. Расстояние метров сто.

Александр похолодел. Пахнуло опасностью, даже не опасностью – смертью!

45
{"b":"804441","o":1}