Я пока не сделал ничего, но меня уже переполнял азарт. Я забыл о страхе и сомнениях и полностью отдался боевому безумию. Даже разочарование пришло от того, как быстро мы покончили с вражескими дружинниками.

Но на самом деле, всё только начиналось.

— Отряд, на месте стой! — заорал воевода.

Мы остановились. На нас рассыпным строем шёл ещё один отряд противника. Я сразу понял — это светлейшие. Нам предстояло серьёзное испытание. Сердце билось всё сильнее, я, кажется, даже улыбался, в предвкушении грядущей мясорубки.

С обеих сторон полетели разноцветные энергетические сгустки и осколки светящегося камня. А сверху нас время от времени осыпало огненным градом. Я делал то, что полагалось: ставил защиту на пути летящих в нас снарядов. Иногда это получалось, иногда реакции не хватало, и какой-нибудь сгусток пролетал рядом со мной. Остальные воины тоже сбивали вражеские атаки и посылали в ответ собственную магию.

Я пропустил бордовую сферу величиной с грейпфрут. Раздался звонкий хлопок, от которого чуть не лопнули барабанные перепонки, на миг меня ослепила яркая вспышка, а тело покрылось ледяной коркой. Взрывной волной сдуло треуголку и порваломой чёрный кафтан с золотыми нашивками. Следом летела вторая такая же сфера, но я успел поставить ледяной щит, и сфера разорвалась перед строем.

Передняя шеренга стойко выдерживала основную часть ударов. Вячеслав дрался вместе со старшими, он создавал бордовые сферы и посылал их в противника.

Но продолжалась эта разноцветная магическая вакханалия недолго: скоро силы светлейших стали заканчиваться. Я видел, как воины падали, кричали раненые. Парня, что стоял рядом, разорвало на куски, и меня обрызгало кровью. Ещё одного, который находился впереди левее, буквально порубило на куски осколками светящегося камня. Светлейшие выдыхались: силы их пропадали, и они становились обычными людьми. Впрочем, то же самое наблюдалось и у противника. Он тоже нёс потери.

Видимо, Вячеслав тоже понял, что надо сокращать дистанцию. Он выхватил палаш и закричал:

— За мной!

Вячеслав и шага не успел ступить. Бордовая сфера попала в его плечо — он сдержал удар, но следом прилетела россыпь ярко-красных искр. Половина его головы превратилась в пепел, рука с палашом отлетела в строну, а в теле образовалась сквозная дыра. Вячеслав, а точнее то, что от него осталось, рухнул на землю.

Я и сам не мог сказать, о чём думал в тот момент. Кажется лишь о том, что надо продолжать сражаться, надо уничтожать противника, который шёл навстречу. Ещё подумал, что сейчас все бояре побегут прочь, ведь молодой князь погиб. Действовал я интуитивно, даже не задумываясь о смысле и последствиях.

Сил оставалось всё меньше. Я отразил несколько атак, и ощутил энергетическое истощение. Ещё немного, и придёт немощь. Достав из сумки свою крошечную фляжку, я отвинтил крышку и, поскольку возиться с пипеткой было некогда, плеснул сыворотку на язык прямо из горла.

Поняв, что выпил слишком много, стал отплёвываться, но было поздно. В голове словно бомба взорвалась. Перед глазами всё вспыхнуло, а потом потемнело, и я чуть не потерял сознание. Руки мои покрылись сетью чёрных прожилок.

— Отходим! — раздался крик где-то неподалёку. — Их слишком много!

Кажется, битва была проиграна, но я уже ничего соображал. В руке моей оказался палаш, я выскочил вперёд, обернулся и крикнул:

— В атаку!!!

И побежал с поднятым клинком на врага, даже не удостоверившись, последовал ли кто-нибудь за мной или нет.

Теперь все магические снаряды устремились в меня. Некоторые я отбивал морозными потоками, другие достигали цели, превращая в клочья мой кафтан. Я не видел себя со стороны, видели только свои руки — они поросли ледяными кристаллами.

Вражеские воины, обнажив клинки, ринулись навстречу. И тогда я сосредоточился на блокираторе.

Подбежали двое. В руке одного светлейшего горело фиолетовое пламя. Оно погасло, как только воин оказался в зоне действия блокиратора. Оба противника были фактически выведены из строя. Я с лёгкостью отбил палаш одного и воткнул клинок ему в горло, а второй схватился за голову, выронив при этом шпагу. Его я тоже заколол.

Ко мне спешили другие, ещё не поняв, какая опасность их подстерегает. Подбежавшего слева светлейшего сковал лёд. Боец, подскочивший справа, замахнулся палашом, но я отбил его и рубанул по горлу. Кровь брызнула фонтаном. Следующий противник тоже был заморожен, а четвёртого я насадил на остриё клинка. Потом заморозил ещё двух, и ещё одному воткнул палаш меж рёбер.

И тут я понял, что вокруг идёт бой. Я сражался не один. Остальные бояре всё же последовали за мной. Звенело железо, то тут, то там вспыхивали сгустки разных цветов. Я перестал фокусироваться на блокираторе, поскольку рядом — свои.

Передо мной оказался воин в синем мундире, и я уклонился от удара его шпаги. Завязался короткий поединок. Закончил я его тем, что чуть не снёс противнику голову ударом в шею.

Краем глаза заметил, как Мстислав схлестнулся со могучим детиной в чёрно-золотом кафтане. Пока я разбирался с последним противником, Мстислав дрался со здоровяком. И в тот момент, когда мой противник упал, истекая кровью, Мстислав тоже получил палашом по шее, схватился за горло и рухнул в траву.

Я ринулся на помощь, но Мстислава было уже не спасти. Здоровяк увидел меня, взгляды наши встретились. В его глазах читалась ярость. Он с рычанием метнулся навстречу и чуть не снёс меня с ног. Я успел отскочить в сторону. Здоровяк повторил атаку, но я парировал удар. Здоровяк продолжил наступать. С необузданной яростью он рубил и рубил палашом, и я, отбивая его атаки, невольно пятился. Даже времени не было, чтобы сосредоточиться на чарах, да и сил оставалось немного — стоило поберечь.

Противник продолжал меня теснить. Его удары я отбивал, а он парировал мои. Схватка затягивалась. Наконец, увернувшись от очередного рубящего удара, я поднырнул под его руку и ткнул палашом в живот. Вспышка — и палаш сломался. В моей руке остался обломок клинка, кристаллы на гарде погасли. Я снова увернулся и, вытянув обе ладони, направил во врага морозные потоки. Тело громилы покрылось льдом, но тут же засветилось бордовым светом, и лёд растрескался. Я понял: ещё мгновение — и враг освободится. Тогда я создал в руке длинный и острый кристалл льда и воткнул воину в горло. Тот захрипел, схватился за шею, изо рта и из раны обильно потекла кровь. Он упал на колени, а я вонзил кристалл ему в глаз. Здоровяк замертво повалился в траву рядом с Мстиславом, что лежал с распоротой шеей и выпученными глазами.

И тут я заметил странную вещь. Противники, что находились рядом, почему-то переставали драться. Кто-то крикнул: «Хватит! Сдаёмся! Прекратить бой!», кто-то бросил оружие. Очень скоро резня закончилась, и все взгляды устремились на меня.

Склон был завален трупами. От наших семидесяти светлейших осталось, дай бог, половина. Противник тоже понёс потери. Люди тяжело дышали, а я в недоумении смотрел по сторонам, пытаясь понять, что случилось.

Воевода стоял неподалёку, окружённый телами поверженных врагов. Бок о бок с ним сражался боярин Заозёрный. Одежда обоих превратилась в лохмотья, руки и лицо были забрызганы кровью.

— Гостомысл повержен! — гаркнул воевода. — Сдавайтесь! Отцеубийца мёртв!

И тут я понял, что произошло. Детина, которого я только что заколол, был ни кем иным, как Гостомыслом, моим старшим братом.

Воевода подошёл ко мне.

— Вячеслав и Мстислав погибли, — сказал он. — Похоже, Даниил, отныне ты являешься нашим новым князем. Только что ты одержал великую победу. Ты убил Гостомысла, и все, кто следовал за ним, сдаются на твою милость. Что прикажешь делать?

Я растерянно смотрел то на воеводу, то на других бояр. Я словно внезапно протрезвел, вышел из боевого транса, застилавшая разум пелена спала. Слова воеводы, казалось, противоречили здравому смыслу. Какой из меня князь? Я не мог быть князем, я не собирался им становиться, я не хотел этого. Но все мои братья погибли, и я оказался единственным живым наследником, а значит...