Я смотрел на монаха и не мог понять, в здравом ли он уме? Я знал, что Андрей собирался убить обоих представителей следственного отдела, но не ожидал, что попытается сделать это столь скоро. Да и как так получилось, что владея чарами, он не сумел справиться с двумя монахами?

— Что тут произошло? — спросил я, понимая, что дела плохи.

— Вы! — Саул ткнул в нас пистолетом, его вкрадчивый тон сменился гневным. — Греховодцы и прелюбодеи! Доколе земля будет носить таких? Вы принесли проклятие в мир, из-за вас он страдает под гнётом ужасных тварей. Люди вопрошают: «Почему обрушились на нас несчастья сии? За что Господь прогневался на нас?» Вот за что! За беззаконие и распутство ваше, за грязь и мерзость вашу! Грех поглотил эти земли, тьма поглотила ваши сердца, вы отвернулись от милости Его!

Пока монах говорил, красные кристаллы на загадочной серебряной сфере продолжали светиться. Даша поморщилась и схватилась за виски, она застонала, словно от нестерпимой боли. Я до сих пор не понимал, что происходит, но начал догадываться, что шар каким-то образом влияет на светлейших. Вот только я почему-то не чувствовал этого влияния.

— Светлейшие погрязли в пороке, — Саула продолжало распирать от праведного гнева. — Вы погрязли в пороке, — он снова ткнул в меня пистолетом. — Ты! Ты вкушаешь смолу пепла, ты отвернулся от Господа, а ты — он метнул гневный взгляд в Дашу, которая чуть не плакала от боли, — впала в блуд и гордыню, отреклась от семьи, попрала добродетель, предалась разврату. Дед твой отвернулся от церкви и согрешил. И вот к чему это привело! Но скоро, очень скоро мы положим конец сему беззаконию, церковь очистит Явь от скверны.

— Хватит! — я повысил голос. Мне надоел его трёп. — Ты обезумел!

— Покайтесь! — прогремел монах. — Покайтесь в прегрешениях своих, и молитесь прощении! Иначе кара неизбежна.

— Нет, приятель, — я шагнул к нему. — Не там ты причину ищешь. И не нас кара небесная настигнет. Много ты наговорил лишнего. А отвечать за свои слова кто будет?

— Сидеть! — рявкнул брат Марк на Гордея, которые хотел подняться с кресла. — Пристрелю.

Саул протянул в мою сторону сферу, и Даша, застонав ещё сильнее, бухнулась на колени, сжимая руками голову.

— Убери это, — пробормотала девушка, — пожалуйста...

Но на меня артефакт по-прежнему не действовал, я подошёл к Саулу вплотную, и его взгляд наполнился ужасом. Монах думал, что контролирует нас, но тут он понял, что ошибается: сфера не могла меня остановить.

Брат Марк тоже заметил неладное. Он обернулся, хотел выстелить в меня, но я его опередил, наслал морозные чары, и монах оказался в плену чёрных кристаллов льда, сковавших его. Я схватил за горло брата Саула, тот выронил пистолет и попытался освободиться. Сферу он так и не выпустил из пальцев, продолжая надеяться, что она всё же подействует. Но надежды его оказались тщетны. Тело монаха начало холодеть и чернеть, он превращался в ледышку. Саул завопил, но вопль его очень быстро смолк.

Когда я отпустил его, передо мной стояла ледяная статуя с раскрытым в немом крике ртом и перекошенной от боли и ужаса физиономией. Сфера по-прежнему была зажата в его пальцах, но красные кристаллы перестали светиться.

Даша сидела на корточках и тяжело дышала. Я подбежал к ней.

— Что случилось? С тобой всё в порядке?

Девушка подняла на меня измученный взгляд:

— Кажется, да, проходит. Я думала, башка сейчас взорвётся. Как ты это сделал?

Я прижал её к себе и погладил по волосам:

— Эта сволочь чуть не убила всех нас. Но ничего, всё позади. Что это за артефакт?

— Подавитель, — раздался за спиной бас сотника Гордея. — Вы, Даниил Святополкович, первый раз слышите о таком?

— Нет... — я обернулся. — Э... не совсем. Я, кажется, не видел раньше. А может, и видел, но забыл.

— Церковь постоянно пользуется такими, если надо блокировать чьи-то чары, «смирить», как они говорят, — сотник поднял артефакт. — Этот очень сильный, сильнее обычных.

Я помог Даше встать, а сам подошёл к Гордею, взял из его рук сферу и стал осматривать. Я чувствовал связь с этими кристаллами, мог их активировать, но пока это было ни к чему.

— Твою силу артефакт не блокировал, — заметил Гордей. — На тебя не влияют красные кристаллы?

— Да, странно... Может быть, из-за сыворотки?

— Они не влияют только на посвящённых, — сказала Гордей. — Я не слышал, чтобы красные кристаллы не могли «усмирить» человека, принявшего сыворотку.

— Очередная загадка, — пожал я плечами. — Что здесь случилось? Почему монахи убили моего дядю?

Я убрал сферу в карман камзола. Полезный шарик. Если придётся сражаться со светлейшими, данный артефакт мог сослужить хорошую службу.

Сотник подошёл к трупу Андрея, оттащил к дивану и, присев рядом, сложил его руки на груди и закрыл лицо треуголкой. Мы все прекрасно понимали, что не сможем вынести отсюда покойников. Они останутся здесь, хоть подобное положение вещей и противоречит обычаю.

В этом время брат Марк оттаял и замертво грохнулся на пол. Его глаза были выпучены, он задохнулся в ледяном плену.

— Монахи сошли с ума, — проговорил Гордей, не отрывая взгляда от убитого господина. — Андрей Святославич вступил с ним в спор. Мы не знали, что у них есть подавитель. Хотя следовало догадаться.

— Ты доложишь о том, что здесь произошло? — спросил я.

Гордей поднялся:

— Кому?

— Ну я не знаю... Церкви, моим родственникам.

— Я скажу то, что вы прикажете, Даниил Святополкович. Пока мы не прибудем домой, я обязан слушаться ваших приказов. Однако есть воля покойного, которую я должен исполнить. Она заключается в том, чтобы я сопроводил вас в Острино, дабы вы примкнули к войску Вячеслава.

— А если я откажусь?

— Это ваше право. Но если вы примкнёте к убийце вашего отца, и мы с вами встретимся на поле боя, я убью вас, если понадобится.

— Что ж, разумно... Но я бы предпочёл обсудить вопрос моего возвращения позже, когда выйдем из Сна. Сейчас нам следует подумать о более насущных вещах.

— Разумеется, — кивнул Гордей, — как скажете.

— Итак, нас осталось... — я посмотрел на лежавшего на диване Ивана, — трое?

На щеке парня расплылось чёрное пятно, лицо посинело.

— Иван Игоревич умер сегодня ночью, — подтвердил Гордей. — Нас осталось трое.

— Это плохо. Троим будет сложно отбиться, если на нас нападут. Дальнобойными чарами владеешь только ты, — я повернулся к Даше. — Мои чары работают на близком расстоянии, а у тебя, Гордей, огнестрел. Не лучший расклад.

— Надо попытаться, — сказала Даша. — У нас есть силы. Я готова биться.

Я кивнул:

— Надо, да. Выступаем, как рассветёт. Ждать смысла нет. Но есть одна проблема: скорее всего, мы заражены той странной болезнью, которую разносила по Ярску мора.

— Почему ты так решил? — спросила обеспокоенно Даша.

Я подошёл к ней и показал место на шее, покрытое чёрными пузырями. Она провела по ним пальцами и помрачнела.

— Что это? — удивилась она.

— Пузыри, — сказал я. — У нас образуются чёрные пузыри, которые, скорее всего, превратятся в язвы, как у доктора, которого мы видели. Как будет протекать болезнь и закончится ли она летальным исходом — неизвестно. Ясно одно: когда выйдем из Сна, в городе будет полно заболевших, и нам придётся провести некоторое время в карантине. Покинуть Ярск мы сможем только после того, как переболеем. Если, конечно... — я не закончил, но все и так поняли, что я хотел сказать.

— Что это за болезнь? — спросил Гордей, осматривая свои руки и ощупывая шею на предмет пузырей. — Врачи знают о ней?

— Полагаю, да. Думаю, уже есть первые заболевшие, и городские власти делают всё возможное, чтобы остановить заразу. Как у вас, кстати, самочувствие?

У Гордея и у Дарьи оказались одинаковые симптомы: головная боль, спутанность мыслей, жар, но такой эффект появлялся и от просто длительного пребывания во Сне, так что нельзя было точно сказать, даёт ли о себе знать болезнь, или это — всего лишь влияние Сна.