— Кусто, у тебя что, начинается преобразование? — прямо спросила девушка.

— Так заметно, да? — обеспокоенно спросил ликс. — Прости, ничего не могу поделать. Ты же знаешь, когда трансформация начинается, с этим трудно бороться. А тут еще стресс, слишком много ярких впечатлений…

— Что? — удивилась девушка. — Какой стресс?

— Ну, это мне Герман рассказывал. Про процесс деторождения у людей. Что если много нервничать, роды могут начаться раньше. Вот я и подумал — наверное, у ликсов это тоже так происходит!

— Кусто, у тебя же не деторождение! — девушка почувствовала, что с трудом сдерживает смех. В такой момент! Даже в свое отсутствие напарник ухитряется шутить. — Но ты же потерпишь немного?

— Конечно! За кого ты меня принимаешь?! — возмутился тихоход. — Пока мы не найдем Германа, я точно не засну!

Тиана снова повернулась к атланту — он был явно не слишком доволен, что собеседница покинула его так надолго.

— Госпожа Тиана, о каком самовосстановлении вы говорили? Я думал, ремонтом занимался ваш рабочий, когда мы только приземлились!

«Внимательный какой», — с досадой подумала девушка.

— Да, тот материал, что Герман наносил на повреждение помогает ускорить процесс, — коротко ответила девушка. Она чувствовала — Алвин не отстанет. Очень уж его интересует все, что касается ликса. «Теперь он с этой темы не слезет, — вздохнула девушка. — Будет допрашивать, пока я не проговорюсь о чем-нибудь важном!»

Откуда-то из-за камней послышались странные звуки. Будто бы что-то осыпается. Обрадовавшись поводу хоть ненадолго прервать беседу, Тиана бросилась смотреть, что там происходит.

— Долбаные пауки, долбаные подземелья, долбаный Алвин! — Герман орал во все горло. Последний час — просто повторял эту фразу, а до того перепел все песни, что знает. Особенно Короля и Шута — очень уж атмосфера подходящая. А все из-за любопытства и желания исследовать подземные сооружения. «В прошлый раз ведь нашел что-то полезное, — думал Лежнев, — так и теперь наверняка получится!» Однако не нашел. Часть помещений была пуста, другие — завалены после землетрясений. И еще несколько полны пауков. Мертвых, понятное дело. Тысячи мертвых пауков разных размеров. Сначала было просто неприятно. Да и жаль паучков, что уж там. Вряд ли, будь они живыми, Герман мог с ними подружиться, но вот так, видеть древнее кладбище… Неприятно.

Потом на ум полезли всякие мысли. О том, что он тут один заперт с мертвыми пауками. Гигантский склеп, вот это что. Герман долго гнал от себя дурные фантазии, но в молчании это делать становилось все труднее. Тогда запел. Причем мрачноватые песенки КиШа про всякую нечисть и восставших мертвецов зашли, что называется, на ура. Клин клином вышибают. По крайней мере не так жутко, как если бы Герман начал петь какую-нибудь колыбельную.

Песни было хорошо петь, пока он просто ходил по мертвым залам. Потом понял, что ни другого выхода, ни чего-то полезного не найдет. Можно было бы отчаяться.

— Ничего, — пробормотал тогда Лежнев. — Я и не рассчитывал ничего полезного найти, так ведь? На самом деле это все херня. У меня есть мой верный меч-кладенец, а больше ничего не нужно. Если б нашел другой выход — можно было как-то попроще обойтись, но мы ведь простых путей не ищем, правильно? — Разговоры сам с собой тоже неплохо помогают, это Герман усвоил еще когда на матке оказался.

Вышел в тот, первый зал. Библиотечный. Размер у него был примерно такой же, как у прочих, но было и серьезное преимущество. Даже два. Во-первых, там были стеллажи — достаточно крепкие, несмотря на возраст. И эти стеллажи были высокие. Самое то для задуманного. Во-вторых, по порядку, но не по значению, в архиве не было трупов.

— Эх, жалко, пожрать ничего не взял, — громко сказал Герман, оглядев фронт работ. — Пожрать на могильнике — это же основа основ. Первое дело для нас, тупых варваров, пожрать на чужих могилах! Однако раз пир на костях отменяется, придется сразу начинать работать.

С этими словами Герман, хекнув, взобрался на первую полку стеллажа, подтянулся, и ухватился за следующую.

— Спасибо, мертвые пауки, что так качественно делали свою мебель. Будь здесь что-то из Икеи, уже одна труха осталась бы! А так ничего, даже мой вес без труда держит!

Когда они с Алвином грабили местную сокровищницу знаний, никуда лазать не требовалось. Та деревянно-металлическая многоножка прекрасно справилась с доставкой «предметов культуры» с верхотуры. Теперь вот Лежневу пришлось оценить крепость местных полочек. Лестниц никаких предусмотрено не было — пауки, похоже, и без них прекрасно передвигались по вертикальным поверхностям.

— Ну, вот мы и у цели, — удовлетворенно вздохнул Герман, добравшись до самой вершины. До закругленного потолка оставалось метра полтора. — А теперь приступаем к вандализму. Первое дело для нас, тупых варваров, заняться вандализмом! Хотя не… если первое дело — пожрать на могилах, значит, вандализм — второе.

Герман, поднатужившись, вонзил меч в потолок. Еще раз, и еще. Этот металл, он тоже плохо поддавался вибромечу. Но все-таки лучше, намного лучше, чем тот прозрачный материал, через который им пришлось пробираться, вытаскивая Кусто из ловушки.

Ударить в потолок, навалиться. Еще раз, и еще. Глаза краем замечают какие-то движения, тени. Герман не обращает внимание. Что особо переживать? Понятное дело, нервы расшатаны. Атмосфера гнетущая. Само собой, будет казаться всякое.

— И вообще, чего ты так зациклился на своих соплях? — спрашивал себя Герман. — Ты, мать твою, звездопроходец! Первый землянин, достигший звезд! Ты, мать твою, видел такое, что людям и не снилось… Атакующие корабли, пылающие над Орионом… Лучи Си, разрезающие мрак у ворот Тангейзера… А вот умирать пока не время.

Неровный металлический круг был, наконец, прорезан, и выпал внутрь зала, попав прямо по макушке. Голове-то ничего, она в шлеме, но Герман едва не рухнул вниз, потом все-таки восстановил равновесие. Попытался связаться с Кусто или Тианой — глухо. По спине пробежала волна мурашек. Металл паучий экранирует связь, это они выяснили еще в прошлый раз. Но сейчас он высунул голову в образовавшееся углубление. Вроде бы ничто не должно препятствовать сигналу.

— Плевать. Все равно вылезу. И способ свалить с планеты найду. На крайний случай, переберусь как-нибудь на острова. Там хоть зелено и рыбка есть. Сейчас главное вылезти.

Парень немного подышал глубоко, чтобы успокоиться и справиться со страхом, потом продолжил:

— Итак. Высота зала — тридцать метров. А высота шахты была — пятьдесят. Но там еще проход шел под уклон. Значит, накинем еще десяток. Итого, получается, надо прокопать тридцать метров. Фигня полная, до обеда справимся.

Вообще-то, металлический каркас был не просто землей засыпан — сверху его укрывал еще изрядный слой какого-то цемента или бетона. Но для вибромеча особой разницы не было, так что Герман быстро справился с бетонной пробкой, и дальше уже спокойно резал слежавшуюся как камень землю и сбрасывал ее вниз. Кстати, анализатор скафандра показал, что «земля» наполовину состоит из песка, а наполовину — из того же металла, который составлял каркас бункера.

— Вот и объяснение, почему ты до них не дозваниваешься, — в очередной раз успокоил себя Лежнев.

Когда пришлось забраться внутрь раскопа самому, стало потяжелее — иногда встречались камни, и даже крупные. Первый раз, когда такое встретилось, Герман едва не получил булыжником по кумполу.

— Опять-таки, вряд ли эта хрень проломила бы шлем, но вот сбросить меня вниз вполне смогла бы, — пробормотал Лежнев после того, как опасность миновала. — Надо как-то поосторожнее, что ли! Ты же не хочешь сдохнуть в какой-то дыре в земле как какой-то крот-переросток, на горелом материке мертвой планеты за сотни световых лет от родины? Нет уж. Эта галактика еще ляжет к твоим ногам! Она будет стонать под твоей пятой, рыдая кровавыми слезами… Куда-то меня не туда занесло с мотивацией, однако.