– Не хочу, чтобы она надеялась, – сухо уронил Хён Су, пристёгивая ремень безопасности.
– Надеялась? На что?
Видимо, избежать беседы по душам не удастся. Ким Му Чжин не зря слыл профессионалом своего дела. Он и у трупа интервью вытянет!
– Я обманывал и использовал её в своих интересах столько лет, – сдавшись, устало пояснил Хён Су. – Думаю, она ещё не осознала, насколько я эгоистичный подонок. Лучше держать дистанцию.
– Но твои чувства были искренними, – тихо возразил Му Чжин, и Хён Су удивлённо посмотрел на него.
– Откуда… тебе знать? – неожиданно дрогнувшим голосом спросил он.
– Мне так показалось, – улыбнулся Му Чжин, и от его доброй и понимающей улыбки Хён Су вдруг ощутил в горле ком.
– Всего лишь казалось, – покачал он головой и отвернулся. – А другой женился бы под чужим именем?
Если бы прокурор видела его сейчас, она бы получила однозначный ответ на свой вопрос. Но он бы её точно не устроил.
– Так, ну хватит уже! – сморщился Му Чжин. – Не усложняй. Просто спроси себя – думаешь ты о ней сейчас или нет?
Если бы умел, Хён Су в ответ бы расхохотался: да он ни на минуту не переставал думать о детективе Ча! Даже когда говорил с Хэ Су. И когда терпел бесконечные допросы в полицейском участке. И когда прятался от вездесущих журналистов. Он думал о ней во сне и наяву. И отчаянно хотел перестать думать хоть ненадолго. Если бы только мог!
– Давай не будем, – он прикрыл глаза, чувствуя, как виски начинают пульсировать от боли. – Мне не хотелось бы…
– О! Гляди-ка! – вдруг перебил его Му Чжин. – Детектив Ча!
Хён Су дёрнулся и выглянул в окно, но возле машины никого не оказалось. Он повернулся к Му Чжину. Тот хитро прищурился:
– Ага! Значит, думаешь, – он, не договорив, отпрянул и едва не стукнулся затылком о дверь. – Что? Чего ты на меня так смотришь? Бить меня собрался?
– Просто поехали, – хмыкнул Хён Су, хотя журналист был недалёк от истины: врезать ему очень хотелось, даже руки зачесались.
– Ну надо же! Детектив Ча!
На этот раз Му Чжину всё-таки досталось. Но не так, как он заслуживал: пристегнутый ремень не дал Хён Су развернуться и двинуть тому как следует.
– Я, по-твоему, дурак? – рявкнул он и уже было потянулся к замку ремня, но вдруг заметил, что Му Чжин смотрит куда-то ему за плечо, а взгляд его почему-то стал жалостливым.
– Даже не шути о ней, – сбавил тон Хён Су. – В груди всё сжимается от одной только мысли…
У него действительно заныло под ребрами – верный признак надвигающегося приступа. А при Му Чжине ему жутко не хотелось снова хрипеть и давиться от нехватки воздуха. Но, похоже, воздуха на этот раз не хватало не только ему.
– А… э… – глуповато скрипел журналист, не отрываясь от чего-то за окном.
Ну если он опять…
Хён Су, поджав губы, обернулся – и вновь, уже не в первый раз за сегодня, с головой погрузился в обволакивающий, умоляющий взгляд: рядом с машиной стояла Ча Чжи Вон и стучала в окно, привлекая его внимание.
Должно быть, это Му Чжин умудрился опустить стекло, поскольку сам Хён Су словно одеревенел.
– Господин До, – улыбнулась детектив Ча, склонившись к нему так близко, что до него донёсся слабый запах жасмина, исходящий от её распущенных волос. В груди тут же заныло ещё сильнее, и перехватило горло. – Пожалуйста, поедем со мной.
Единственное, на что Хён Су был способен в этот момент, утонув в её глазах, в этом терзающем его взгляде, – это коротко кивнуть в ответ.
И воздух закончился.
========== 5. Дождь ==========
Чжи Вон любит дождь. В дождь её голос становится выше. Она смеётся по пустякам. Неужели ей нравятся холодные капли? Или, быть может, их шум, приглушающий все остальные звуки?
Ему снилось, как они ехали с Чжи Вон в машине: он за рулём, она рядом. Его рука лежала на тонком запястье с выступающими венками, а пальцы легко поглаживали шелковистую кожу. О чём они говорили и говорили ли вообще – этого Хён Су не помнил. Но зато помнил ни с чем не сравнимое ощущение близости и пронзительной ласки от одного только неуловимого будоражащего касания. Чжи Вон повернула руку ладонью вверх – и его пальцы, скользнув по тёплой ложбинке, переплелись с её, отчего на миг остановилось дыхание, а потом сердце рвануло так, что рука непроизвольно сжалась, и Хён Су услышал:
– Дорогой?
Звук голоса Чжи Вон вернул его в реальность. Хён Су прикусил губу и, лишь ощутив боль, сумел сосредоточиться на её голосе. Чжи Вон вела машину и что-то взволнованно говорила ему. А он? Неужели он задремал, убаюканный мягким тембром, таким уютным, что хотелось закрыть глаза и вернутся в тот сон. Взять Чжи Вон за руку и, не отпуская, ехать и ехать, а куда – неважно…
Смутившись, Хён Су сжал руки на коленях. Сколько ещё будет продолжаться это наваждение? Сколько ещё ему придётся разрываться между явью и снами? Сколько убеждать Чжи Вон (и себя!), что он не тот, за кого она его принимает? Кем хочет видеть?
– Дорогой, ты случайно не знаком с Ян Чжин Тэ?
Хён Су удивлённо поднял голову – и успел перехватить взгляд детектива Ча, в котором мелькнул испуг. Вновь отвернувшись к дороге, девушка смущённо прошептала:
– Простите, я заговорилась. Простите меня…
В машине повисло тягостное молчание, во время которого Хён Су пытался лихорадочно вспомнить, о чём же Чжи Вон с таким воодушевлением рассказывала ему пять минут назад. Но руки поневоле чувствовали тепло тонких пальцев, переплетённых с его, а в ушах шелестело, удаляясь в небытие: «Дорогой… дорогой…»
Едва не застонав от досады и злости на себя, Хён Су уставился в боковое окно. Нужно прекращать эту бесконечную бессмысленную пытку. Нужно быть тем, кем он является на самом деле, и не поддаваться соблазну стать тем, кем отчаянно хочет видеть его Чжи Вон.
О чём же они говорили? О чём?!
Хён Су сцепил зубы на костяшке пальца так, что от боли чуть не вскрикнул – и тут его разум просветлел, а мысли вернулись к предмету прерванного разговора.
Он сел в машину к детективу Ча, чтобы вместе отправиться к Ян Чжин Тэ – племяннику покойного старосты Квон Сон Бока. Показания Ян Чжин Тэ раскопал неугомонный Чхве Чжи Соп. Оказалось, что староста платил за проведение шаманских ритуалов, вот только суммы, полученные шаманкой, были в несколько раз меньше, чем снятые со счёта До Мин Сока. По всему выходило, что Квон Сон Бок использовал осиротевших брата и сестру, чтобы добраться до состояния До Мин Сока, намеренно сделав До Хён Су козлом отпущения и натравив на него всю деревню. И теперь становилось ясно, по какой причине староста взял на себя опеку над ними после смерти отца.
Хён Су плохо помнил Ян Чжин Тэ, который приезжал в Кагён-ни только на летние каникулы. И не был уверен, что спустя столько лет тот захочет свидетельствовать в пользу Хэ Су. С чего бы? Однако попробовать убедить его всё-таки стоило: это был их единственный шанс предоставить суду свидетеля в защиту обвиняемой.
Но им не повезло: Ян Чжин Тэ не оказалось дома. Ча Чжи Вон, несколько раз нажав на звонок, удручённо покачала головой:
– Как же так? Мы договорились встретиться тут!
Попытки дозвониться до хозяина пустой квартиры тоже ни к чему не привели: абонент был не в сети.
– Должно быть, он просто передумал, – заключил Хён Су и с раздражённым вздохом привалился к стене.
– Быть не может! – возразила Чжи Вон. – Когда я звонила ему, он согласился на встречу. Наверное, что-то произошло!
Вдруг телефон в её руке звякнул, и на экране высветилось: «Простите меня. Я не могу свидетельствовать».
– Пойдёмте отсюда, – направился к лифту Хён Су, но детектив решительно схватила его за руку:
– Нет! Давайте подождём! Ведь он рано или поздно вернётся. Мы дождёмся его и попробуем убедить.
В её глазах было столько безусловной веры в положительный исход, что Хён Су молча сдался и, сцепив на груди руки, приготовился ждать. Столько, сколько хватит терпения детектива Ча.
