Дмитрий Казьмин Светобоязнь * * * Новогодний сонет Мой сын, когда закончишь труд дневной И сядешь у завалинки, закуришь, И, прислонясь натруженной спиной К стене, ты вспомнишь год, что за одну лишь Минуту пролетел, как век земной. Ты дом свой вспомнишь. Вспомнив, затоскуешь, Её ты вспомнишь, вспомнишь молодой, И спичку, плоть обжёгшую, задуешь. Меня не вспоминай. Мой долг иной: Мне звука не присвоено судьбой, В речах заздравных я – лишь запятая, Я буквой не войду в их ладный строй, Я сохраню молчанье запятой И счастья нового тебе не пожелаю. Вологда Мне хотелось бы жить в городке за рекой, В покосившемся доме с резьбой палисадной, Со скрипучею дверью и печкой неладной, От которой и пользы зимой никакой. Я б нашёл печника, я б ему заплатил От щедрот своих звонкой монетой и водкой, Доски пола натёр бы мастикой и щёткой, Я и петли бы смазал, и окна помыл. Я покрасил бы дом, не жалеючи сил, Серым цветом седым в цвет осеннего неба, Ставни сделал бы цвета пшеничного хлеба, Я чернил бы достал и тебя пригласил. Приезжай ко мне, я бы тебе написал, В этот край, где движение времени встало, Где церквей купола, где река обмельчала, Где истории ход этот дом миновал. Где на пристани бабы полощут бельё, Где прогулочный катер по речке гуляет, Где в заброшенном парке оркестр играет, Где не делится мир на твоё и моё. Из краёв своих южных ко мне приезжай, Привози свой приплод и детишек ораву, Не планируй и не отвечай мне, не надо, И о часе приезда не предупреждай. Мы пойдём погулять на дощатый причал, Где русалки под волглыми брёвнами дремлют, И ты хоть на секунду забудешь ту землю, Где конец всех концов и начало начал. И мы печь разведём, заведём разговор О разлуках и встречах, что вмиг пролетели, О том, как же мы быстро с тобой поседели, Выпьем водки, закусим, и выйдем во двор. Будет дождь. Я тебя обниму невзначай. Ты закуришь небрежно, дым выпустишь к небу. Приезжай ко мне, милая, где бы я не был, Хоть единственный раз – до конца – приезжай. Возвращение Он в дом вошёл, сквозь мокрый сад пройдя, Дверь проскрипела, тело пропуская, Вокруг темно, лишь от окна косая Лежала тень ночного фонаря. Из крана капало. Он, дверь не притворя, Пошёл на ощупь, свет не зажигая. Он знал здесь всё. Порог, буфет, плиту Два стула колченогих, батарею, Диван, ещё два стула. Печь в углу И патефон, что крутится скорее, Чем следовало бы. И оттого Вся музыка была как торжество С цепи сорвавшейся свирели. Тогда, когда дом не был нелюдим, Тогда, когда здесь музыка играла, Тогда, когда здесь время замирало, Тогда, когда здесь был он не один. В углу кровать. Белела простыня. Ещё тогда, при бегстве том поспешном Её забыли застелить. В дыму кромешном Тех дней, когда такая беготня Была, что он, себя не узнавая, Рубеж за рубежом врагу сдавая, Всё отступал, её с собой маня. Постель ещё хранила запах тел. Не раздеваясь, лёг. Лицом зарылся В её подушку. Спал. И ему снился Во времени ином иной предел, Тот год, что за три года пролетел; Он запахом её волос напился, И так проснулся. Плакать захотел. И плакал он. И ветошь простыни  Вбирала горький прах, что накопился За всю ту жизнь, что прожили они. Потом он встал, молчать велел себе. Дремала мышь на кухонном столе. Он у стола сидел. Курил во тьме на ощупь. И чувствовал, как жизни нищей поступь Ползёт, как тень по треснувшей стене. Тогда он свет зажёг, карман пощупал свой, И записал на притолоке двери Стихов нескладный и поспешный строй О том, что смог доверить ей одной, Что они сами высказать не смели: Они пройдут, оставив за собой След расставаний, временный постой И навсегда остывшие постели. Письма с Белого моря I. Дорогая, наконец-то добрался до места. Трое суток в пути – устал как сволочь. Ощущаю себя как на чужой свадьбе невестой Не знаю с чего начать, впору хоть звать на помощь. Погода прелестна. Пора обустраивать быт. Развёл костёр. Достал котелок из кладовки, сажу оттёр. Сижу, хлебаю свой суп. Из московских припасов. Смотрю, как лихой мошкодёр на своём баркасе Тянет травы склизкий ком из морских глубин. Я здесь один. Представляешь? Совсем один. К чему и стремился. Дом наш стоит, как стоял. Слегка покосился. Построили новый причал. Я ещё не входил в эту дверь, сидел во дворе за столом. Я пытался с ним вслух говорить, как когда-то, но дом Молчал. II. Мы входим в жизнь, как входят в эту воду: Зажав в горсти скукожившийся срам, Глядя по сторонам — Не видно ли народу? И опускаясь под воду по плечи. Напротив – остров. Звать его – Овечий. Хотя овец там сроду не паслось, Но были вырубки. Британец деловит — Всё зрит насквозь. Теперь там лес стоит. Да ямы от заброшенных колодцев. Дёрн шведский, иван-чай да колокольцев Извечный звон. Как, впрочем, и везде. Пловец ныряет. Волны по воде Как кольца. |
