Понемногу привыкшие к темноте землянки глаза вычленили лежащую у порога громадною дохлую собаку. Рои зеленых мух, побеспокоенные брошенным внутрь камнем, роились и жужжали. Тела рыбаков были черные, с высушенными конечностями. Перекошенные ужасной гримасой лица, с выеденными червями глазами и жутко оскалившимися черепами. Старик молча прикрыл лаз землянки. И молвил:

– Та землянка пуста. Буян посмотри внутри, может что поесть найдёшь. А вы хлопцы ступайте в избу. Я пока еще раз обойду, осмотрюсь. Что—то здесь нечисто.

– Думаешь проделки колдуна? – Сдвинув складки на лбу спросил Буян. – Может лесные разбойники?

– Чего гадать?! – Рявкнул Братислав. – Сказано тебе ищи чего пожрать! Пойдем Перун, я уже ног не чувствую.

Изба, заваленная набок, по меркам хаты мельника крошечная, возвышалась на столбах у самой воды. К распахнутому настежь входу вели истлевшие от времени скрипучие ступени. Внутри царил полумрак, скверно освещавшийся через маленькое вырубленное в стене окошко. Он ожидал увидеть внутри привычную для глаз обстановку. Печь, стол, лавки. Шкафы и полки с посудою. Вместо этого в полупустом помещении пол был услан камышом. Небольшой столик посреди халупы с стоящей на нём огромной металлической чашей. Да небольшой очаг в дальнем углу вот и всё.

Хлопец с надеждой заглянул в чашу, но та была пуста. Не в силах более стоять, Братислав тихо охнув повалился на пол без чувств. Тут—же в избу вошёл волхв.

– Подсоби… – Тужась перевернуть Братислава просипел Перун.

Они уложили богатыря в дальнем углу около очага. Волхв тут—же достав из мешка травы и настойки принялся ухаживать за больным, послав тем временем его по воду. Как нельзя кстати пригодилась металлическая посудина. К моменту, когда он вернулся, в избе уже полыхал ярким пламенем очаг.

– Поставь воду на огонь. – Командовал волхв, меняя окровавленную повязку Братислава. – Вот тряпьё, окуни в воду их нужно прокипятить. Где Буян? Где его леший носит?!

Только старик договорил как надсадно заскрипели ступени избы. На пороге появился второй брат, неся в руках копченный бараний окорок.

– Вот чё нашёл! – Похвастался добычей сын мельника. – В той землянке ещё есть. И целый воз зерна! Сейчас каши наварим!

– Зерно в мешках? – Немного помедлив спросил старик.

– Чего? – Не обращая внимания на волхва ответил Буян, присаживаясь с окороком у брата.

– Я спрашиваю зерно в мешках?! – Раздражено гаркнул старик. – Ладно, сидите пока здесь, я сам все посмотрю. Где ты это нашёл?

– За землянкой ляда подпола…. – Не успел Буян договорить как старик скрылся в дверном проёме.

Вода в посудине закипала, и Перун окунул в неё повязки. Рана на боку богатыря была совсем свежая, с неровными запекшимися краями. Капли алой крови опадали на камышовую постилку маленькими бусинками. Машинально выбрав из трав волхва необходимые, приложил их к широкой ране на боку Братислава. Намазав сверху вязким тёмно-зелёным бальзамом.

– Как это его угораздило? – Спросил он у Буяна.

– Его пылающий шкилет мечом пырнул. – С изумлением наблюдая за его действиями отвечал Буян.

Братислав тихо застонал, когда его могучий торс приподняли над полом. Найдёныш накладывал ещё одну горячую повязку поверх первой. Споро, можно даже сказать умело.

– Ты что это тут удумал? – Послышался голос волхва. – Когда это я тебе разрешал трогать мои травы?

Хлопец тем временем отмалчивался, продолжая заматывать рану. А старик не унимался:

– Что ты взял?! Тут же не только лечебные! Здесь и такие что убить могут! – Перун ткнул пальцем на пяток растений, затем на бальзам. – Гм… всё правильно. Ты не иначе, как и сам волхованию обучен?

Он лишь отстранено пожал плечами. Заканчивая свою работу дал знак Буяну уложить брата на настил.

– Не помнит он ни хера. – Вместо товарища отвечал Буян. – Мы его избитого и голого нашли.

– Это я помню. – Задумчиво произнес волхв. – И лечить ты умеешь, и рогатиной колоть. В бою ведёшь себя бесстрашно как заправский ветеран. Кто же ты такой?

Перун тем временим устало привалился к стене и молвил:

– Не помню я ничего. Помню только как очнулся в сарае их бати. Да и сны мне каждую ночь странные сняться.

– Кошмары?

– Нет, – пожал плечами парень. – Просто сны. Сниться мне тьма, ничего пред собой не вижу. Слышу только лишь голоса.

– И о чем говорят эти голоса?

– Не помню. – Честно признался Перун. – Пока сплю всё слышу, всё понимаю. Как только просыпаюсь так сразу всё и забываю.

В избе повисла тишина, слышно было как в очаге потрескиваю сухие бревна. Немного погодя старик молвил:

– Буян сходи наруби хворосту. Ночевать будем здесь.

– Как-то здесь неуютно. – Морщась и поглядывая в сторону землянки с мертвецами ответил сын мельника.

– А что ты предлагаешь? Твоему брату покой и тепло нужно. Я над ним сегодня поколдую, завтра ему намного лучше будет. А пока чтобы без дела не сидеть сходи да наруби хворосту. Ночь впереди длинная.

Перун было поднялся вместе с Буяном, но Светозар остановил его движением руки:

– Ты останься, нам с тобою нужно кое-что обсудить.

Буян бросил понимающий взгляд на волхва, закинул топор на плечо и скрылся, притворив скрипучую дверь. Некоторое время хлопец ерзал на заднице, испытывая на себе испепеляющий взгляд волхва. Когда наконец не выдержал:

– Чего тебе?

– Вопросы тут задаю я. – Сурово вымолвил старик. – Кто таков? Откуда оборотничеству обучен?

– Я не понимаю… – всё также ерзая на заднице замялся юнец.

– Ты тут Микитку то из себя не строй. Отвечай прямо! Когда с тебя старшие спрашивают. Кто подослал? Где научился молнии пускать?! С чьего приказа послушников такому колдовству обучать начали? Это всё магистр воду мутит?

От вороха вопроса голова пошла кругом: «Что всё это значит? Послушники, магистр, молнии?». Мысли беспорядочно мелькали в его голове.

– Что у тебя в кармане? – Продолжал наступать с вопросами волхв.

Перун достал из кармана золотую монету с отчеканенным с обоих сторон золотым глазом. Молниеносным движением несоответствующим престарелому возрасту собеседника, волхв выхватил монету прямо из его ладони. С минуту старец изучал диск на свету. Совпало так что едва юнец успел моргнуть как костлявое тело повалилось на него всем весом. Шершавые ладони легли на лицо грубо сдавив виски костлявыми пальцами.

Жуткий холод разом влился в тело, сковав руки и ноги. Мысли текли вяло, дышать становилось всё тяжелее и тяжелее. Пред глазами всё поплыло. Его как будто окунули в ледяной колодец, и выбраться с него не хватало сил. Внезапно наваждение рассеялось. Тяжесть с груди ушла, и он снова задышал полной грудью. Понемногу картинка перед глазами восстановилась. Увидел перед собой обмякшее тело волхва. В хате царила темень, огонь в очаге догорал, рассыпаясь на тлеющие угли. За окном совсем стемнело. Сколько он пролежал вот так, терзаемый кошмарами?

Волхв валялся на полу, напротив. Будто покойник, жутко закатив глаза. От чёрных мозолистых ладоней шел дым. Сами руки до локтей казались опаленными со вздувшимися волдырями.

Перун медленно поднялся на ноги, придерживаясь о стену. Вместе с тем пришел в себя и волхв. Некоторое время непонимающе обводил хату взглядом будто силясь вспомнить кто он и что он здесь забыл. Почуяв запах гари, старик с удивлением уставился на свои ладони.

Лежащий у очага Братислав застонал во сне, на лбу выступили крупные капли пота. Перун, поднявшись на ноги, пошатываясь направился к дверям, подальше от старика. Перед самым выходом в спину послышался старческий голос:

– Перун погоди! Прости меня, старика. В последнее время я стал чрез чур подозрительным. Вернись мы всё обсудим.

Некоторое время он колебался, но всё же любопытство пересилило страх. И также не спеша парень вернулся. Устроившись у противоположной стены от старика.

– Что всё это значило?

– Видишь ли…. – Растирая в обожжённых ладонях вязкую мазь из горшочка заговорил старик. – Как я уже сказал в последнее время много ужасных совпадений. Сначала ко мне приходят наемные убийцы в одеждах дружинников. К тому же один из них оказывается могучим колдуном. Твоё внезапное появление. И твоё поведение в целом…