Но этот мир будто смеялся надо мной. Когда я вновь очутился в часовне, здесь была только старая карга, а девочка… Спросил у Агаты, где она, но тот лишь развёл руками и дрожащим голосом сказал, что никто больше не приходил. Сердце пропустило удар, предчувствуя непоправимое.

Я нашел ее в канализации… В челюстях гигантской свиньи обнаружилась окровавленная лента, что была мне так хорошо знакома. Как? Как я мог не заметить это чудовище? Я сделал всё, чтобы путь до часовни был безопасным, но эта свинья… От навалившегося бессилия слезы потекли сами собой.

Каждый раз проходя мимо ее дома, я отворачивался от пустого окна, что смотрело на меня с немым укором. Это было похоже на расчёсывание старой раны, будто срываешь жёсткую корочку и снова смотришь, как бежит алая кровь, а потом снова срываешь, и так раз за разом.

А потом я вновь услышал голос. В первый раз я даже подумал, что у меня галлюцинации, но вскоре осознал, что голос принадлежит другому человеку.

— Эй, охотник, вы не встречали мою сестру? Такая маленькая девочка с большой белой лентой. Моя милая маленькая сестричка…

Судорожно я начал рыться в карманах и достал на свет окровавленный кусок ткани. За окном послышался резкий вдох, и сквозь прутья просунулась тонкая девичья рука.

— Отдайте, отдайте мне, пожалуйста! — лента скользнула из рук в руки. — О, как это случилось… Но зачем она вышла из дома? — голос девушки начал дрожать. — По крайней мере… У меня останется кое-что на память о ней.

Тихий плач всё не затихал, мне больно было его слушать, и я в спешке ушёл, но тонкий слух охотника уловил фразу с оттенком истерики: «…Какая прекрасная ленточка, и, наконец, она моя… Не могу дождаться, чтобы надеть её. О, она восхитительна!»

Через пару часов я нашел ее труп на месте гибели младшей девочки. Слова молитвы в голове звучали оглушительно громко, пытаясь отодвинуть на задворки сознания тот факт, что это я погубил сестер.

* * *

Полгода пролетело незаметно, и вот тридцать первого августа трое ребят сидели на холме у раскидистого дуба, молча потягивая газировку. В душе смешались разные чувства: и радостное предвкушение от поездки в новую школу, и легкая грусть расставания. Периодически они старались шутить, веселиться, но большую часть времени каждый думал о своем. Их мысли были уже далеко от маленького Коукворта.

«Завтра. Завтра начнётся новая жизнь…»

Примечания:

1) Чувствительная палочка из орешника очень часто отражает эмоциональное состояние своего хозяина и лучше всего работает у того, кто понимает свои собственные чувства и может ими управлять. Остальные же при обращении с палочкой из орешника должны быть очень осторожны, если ее владелец недавно вышел из себя или пережил серьезное разочарование, потому что палочка впитывает подобную энергию, а высвободить ее может непредсказуемо.

2) Мистер Олливандер о палочках из тиса: "Тис является одной из наиболее редких пород дерева, и идеальные пары для них такие же необычные, а иногда и печально известные. Считается, что тисовые палочки наделяют своего обладателя властью над жизнью и смертью, что, конечно, можно сказать обо всех палочках; и все же, тис сохраняет за собой темную и страшную славу касательно дуэлей и всех проклятий".

Вокзал Кингс-Кросс встретил их гулом толпы и шумом поездов. Лили стояла, испуганно озираясь, не понимая, куда идти. Хотя профессор Макгонагалл подробно объяснила ей, как попасть на волшебную часть вокзала, девочка все равно волновалась. Родители стояли за спиной, пытаясь заглянуть в билет, что держала в руках младшая дочь, и о чём-то активно спорили. Лили нервно закусила губу.

В этот момент от одной из колонн отлепилась фигура в темной куртке, в которой она без труда распознала друга.

— Северус! Наконец-то я тебя нашла! Я думала, ты уже ушел.

— Не мог же я бросить даму в беде. Здравствуйте, мистер и миссис Эванс, привет, Петунья!

— Ну все, наша девочка в надёжных руках, молодой человек, присмотрите за ней?

— Не беспокойтесь, сэр, — Сев шутливо отсалютовал отцу Лили. — Ваша дочь под надежным защитой!

— Рад слышать, такие слова достойны юного джентльмена. Лили, не волнуйся, пиши нам, если что понадобится, мы будем скучать по тебе!

Та крепко обняла родителей.

— А мы можем усадить Лили на поезд? — робко спросила миссис Эванс, заранее зная ответ.

— К сожалению, нет, — Северус печально качнул головой, — таков закон.

— Что ж, тогда до свидания!

Мистер Эванс приподнял шляпу и, подмигнув на прощание дочери, увёл жену в сторону выхода.

— Я помогу, — Сев галантно отодвинул Лили от тележки с багажом и взялся за ручку.

Сова недовольно заухала, но он тут же шикнул на неё. Прижав Лили к себе, чтобы та не волновалась, он разогнал тележку навстречу колонне. Миг, и ребята очутилась в скрытой зоне.

Вся платформа была заполнена волшебниками и волшебницами разных возрастов и мастей. Мяукали книззлы, ухали совы, радостно гомонили дети. Алый поезд, влекомый ало-чёрным паровозом, был настоящим красавцем.

— Волшебно…

— Согласен, — Сев окинул взглядом скрытый от чужих глаз поезд, — ты готова к путешествию?

Он в пару взмахов палочки отлевитировал чемоданы внутрь вагона и подал руку Лили. Купе тоже было обставлено в алых тонах. Мягкие сиденья, небольшой столик со светильником, здесь запросто могло поместиться около шести человек, и всем бы хватило места.

— Как уютно.

— Располагайся, — Сев ловко переместил чемоданы на верхнюю полку, — Путь будет долог.

Он открыл учебник по ЗоТИ и углубился в чтение.

В этот миг дверь с грохотом открылась, и в купе ввалились двое ребят. Бросив короткий взгляд на магловскую одежду присутствующих, незнакомые первокурсники коротко кивнули и более не обращали на них внимания.

— Ах, наконец-то мы едем в Хогвартс, — радостно выдохнула Лили. — Интересно, куда я попаду? Профессор Макгонагалл так здорово описывала Гриффиндор. Там сплошь храбрецы, благородные духом. Говорят, на нем учился сам Дамблдор. Думаю, там будет здорово.

— Как по мне, Когтевран тоже неплох. Их декан — заслуженный мастер Чар.

— Факультет умников, — задумчиво протянула Лили, — ну, даже не знаю. Может, тебе там и понравится, но я не хочу все дни проводить за учебниками.

— Я планирую поступить в Слизерин, к мастеру зелий.

— Кто это тут хочет в Слизерин? Да я бы сразу из школы ушел, а ты? — спросил мальчик в очках своего соседа, черноволосого и кудрявого, словно пудель. Тот не улыбнулся.

— Вся моя семья училась в Слизерине, — сказал он.

— Елки-палки! — воскликнул очкарик. — А ты мне показался таким приличным человеком!

Кудрявый усмехнулся.

— Возможно, я нарушу семейную традицию. А ты куда собираешься, если тебе позволят выбирать?

Очкарик поднял невидимый меч.

— Гриффиндор. Буду храбрецом, как мой отец.

— А чем вам не нравится Слизерин? — полюбопытствовала Лили.

— Да там одни темные маги, которые слишком трусливы, чтобы сражаться в открытую и используют различные уловки и подлости, чтобы победить, — сказал очкарик.

— И постоянно практикуют Темные искусства, — добавил кудрявый.

— А как же Мерлин, величайший волшебник всех времен? Выпускник Слизерина, между прочим, — иронично заметил Северус.

— Он — исключение из правил, — хором заявили ребята.

На этом их аргументы исчерпывались.

Северус лишь закатил глаза и, не желая продолжать бессмысленный спор о том, где лучше, вновь углубился в книгу, правда перед этим выразительно взглянул на подругу, как бы говоря: «Вот с кем ты будешь учиться, если поступишь на Гриффиндор».

* * *

— Первокурсники! Первокурсники, сюда!

Тёмная фигура возвышалась над толпой детей и, раскачивая фонарём, громогласным голосом зазывала к себе. Когда ребята подошли ближе, то увидели, что это был довольно крупный мужчина с густой чёрной бородой, в одежде лесничего. Усы его топорщились от широкой улыбки, а глаза по-доброму глядели на детей.