— То есть как это в родах? Прямо сейчас? — в глазах Федотовой столько паники, что кажется она прямо сейчас встанет с кресла и соберется домой. — Я не готова вот так сразу… Даня, скажи им!

— Милочка, головка малыша уже практически на выходе, — ласково сообщает доктор и просит жену взять себя в руки.

Я стою у изголовья и наблюдаю за всем со стороны. Глажу Федотову по взмокшим волосам, целую руку и говорю несколько подбадривающих слов, но все они тонут в её болезненном крике. Неожиданно слышится тоненький писк младенца.

— Родители, встречайте дочку! — громко сообщает акушерка, вытирая крошечный комочек счастья.

Она уверенными движениями переодевает малышку в слип и шапочку и протягивает её нам — смешную, нахмурившуюся, с обиженными сморщенными губками и прищуренными голубыми глазами.

— Кого-то она мне напоминает, — смеюсь и провожу тыльной стороной ладони по щеке малышки, которая расположилась между нами.

Диана улыбается в ответ, смотрит на меня с блеском в глазах, и я осознаю, что взрыв ядерной бомбы предотвращен, а нежная мама-кошечка вернулась в тело Федотовой и сейчас неистово ластится о мою руку, требуя примирительного поцелуя.

— Два-два, — отрываюсь от её губ и вдыхаю запах новорожденной малышки.

— Точно, счет уравняли, — произносит Диана с ноткой грусти. — Но ты знаешь… я, пожалуй, больше не буду зарекаться.

Конец.