– Я устроил для тебя поединок и показал, каковы на самом деле ты сам и твое мастерство, – спокойно ответил Джарлакс. – Но мои дела с тобой еще не закончены. Я пришел к тебе ради своих интересов, а не твоих. Я сделал это для тебя, теперь могу настаивать, чтобы ты помог мне.

– О нет! – закричал Энтрери, пытаясь руками остановить бившую фонтаном кровь. – Не так же!

Джарлакс взглянул на Киммуриэля и слегка кивнул. Псионик заключил Энтрери в ментальные тиски, невидимая сила подняла убийцу и потащила за Киммуриэлем, направившимся обратно к лестнице.

Энтрери брыкался и чертыхался, оскорблял Джарлакса, но сам при этом не сводил глаз с Дзирта, неподвижно лежавшего на полу. Он получил поединок, к которому так стремился, и, как и можно было предвидеть, он ничего не доказал. Энтрери проиграл – точнее, проиграл бы, если бы не вмешательство Киммуриэля, – но при этом именно он остался жив.

Тогда почему в нем клокочет ярость? Почему ему нестерпимо хочется перерезать Джарлаксу горло?

Киммуриэль увел его.

– Он сражался превосходно, – негромко обратился Рай'ги к Джарлаксу, показывая на Дзирта. Кровотечение немного приостановилось, зато вокруг распростертого тела растеклась большая лужа крови. – Теперь я понимаю, почему погиб Дантраг Бэнр.

Джарлакс улыбнулся.

– Я не знаю никого, равного Дзирту До'Урдену, – согласился он, – кроме Артемиса Энтрери. Теперь ты понимаешь, почему я его выбрал?

– Потому что он дроу во всем, кроме цвета кожи, – со смешком ответил Рай'ги.

Стены башни вздрогнули.

– А, Кэтти-бри и ее великолепный лук, – заметил Джарлакс, взглянув на площадку, где оставалась только Гвенвивар, тщетно скребшая когтями прозрачную преграду. – Ясное дело, они все видели. Надо бы выйти переговорить с ними, пока они тут все вокруг не сокрушат.

Послав мысленный приказ хрустальному осколку, Джарлакс снова сделал стену перед пантерой матовой.

Потом взглянул на безжизненное тело Дзирта До'Урдена и вышел из зала.

– Он все еще угрюм, – немногим позже объявил Киммуриэль Джарлаксу, входя в главную комнату первого этажа. – Но, по крайней мере, больше не грозится снести тебе голову.

Джарлакс, считавший, что подходит к концу один из самых лучших дней его долгой жизни, рассмеялся.

– Ничего, придет в себя и наконец освободится от тени Дзирта До'Урдена, преследовавшей его столько времени. И за это Артемис Энтрери еще наверняка будет меня громко благодарить. – Он помолчал немного и добавил: – Ну, или тихо… в душе.

– Он пытался покончить с собой, – безразлично заметил Киммуриэль. – Ведь, когда он бросился сзади на Дзирта с кинжалом, он закричал, чтобы предупредить его. Он пытался покончить с собой, а мы, то есть я по твоему указанию не дал ему это сделать.

– Я не сомневаюсь, что Артемис Энтрери изыщет другую возможность совершить подобную глупость, если ему захочется, – пожав плечами, ответил наемник. – Не будем же мы нуждаться в нем вечно.

По лестнице, в разорванной одежде, придерживая раненую руку, по в остальном невредимый, спустился Дзирт До'Урден.

– Рай'ги придется сто лет молиться Ллос, чтобы вновь завоевать ее благосклонность после того, как он воспользовался одним из ее благословенных исцеляющих заклинаний ради твоего спасения, – весело заметил Джарлакс. Он сделал знак Киммуриэлю, и тот с поклоном вышел из комнаты.

– Пусть бы она забрала его к себе за эти молитвы, – холодно бросил Дзирт. После всего, что он пережил за последнее время, острить не было сил. Он серьезно поглядел на Джарлакса. – Почему ты меня спас?

– Может, в расчете на некоторые услуги в будущем?

– Забудь об этом.

Джарлакс рассмеялся в который раз.

– Завидую тебе, Дзирт До'Урден, – искренне признался он. – Ведь в сражении гордость тобой не руководила?

Дзирт пожал плечами, не вполне понимая, к чему он клонит.

– Да, ты был свободен от этого разрушительного чувства, – продолжал наемник. – Тебе не нужно было доказывать, что ты лучше Артемиса Энтрери. Я и правда завидую тебе, твоему согласию с самим собой и внутренней уверенности.

– Но ты не ответил на мой вопрос.

– Наверное, из уважения, – отозвался Джарлакс. – Я просто подумал: жаль будет, если ты умрешь после такого блистательного поединка.

– А если бы он не был таким зрелищным по твоим меркам, было бы не жаль? – спросил Дзирт. – У Джарлакса есть право это решать?

Джарлакс улыбнулся.

– А может, я разрешил своему жрецу излечить тебя в память о твоем покойном отце, – неожиданно сказал он, и Дзирт оторопел.

– Конечно, я был знаком с Закнафейном, – пояснил наемник. – Если можно так выразиться, мы были друзьями. У нас с ним было много общего.

Лицо Дзирта ясно показывало, что он не очень в это верит.

– Мы остались живы, – сказал наемник. – Мы оба нашли способ выжить во враждебном мире, который презирали, но так и не нашли в себе смелости покинуть его.

– Но сейчас ты оттуда ушел, – заметил Дзирт.

– Разве? – отозвался наемник. – Нет, я создал свою империю в Мензоберранзане и тем безвозвратно привязал себя к нему. Уверен, там я и умру, скорее всего от рук одного из моих солдат – может, даже Артемиса Энтрери.

Дзирту почему-то подумалось, что Джарлакс не погибнет – разве что умрет от старости через несколько столетий.

– Я его очень уважал, – продолжал наемник очень серьезно и спокойно. – Имею в виду твоего отца, надеюсь, и он меня тоже.

Дзирт задумался и вдруг понял, что возразить ему нечего. Несмотря на то что Джарлакс мог быть очень жесток, у него имелся свой кодекс чести. Наемник доказал это, когда держал у себя Кэтти-бри в качестве пленницы, но при этом не воспользовался своим положением, хотя прямо сказал ей, что был бы не прочь. Доказал, когда дал Дзирту, Кэтти-бри и Энтрери возможность свободно уйти из Подземья после их побега из дворца Бэнр, хотя легко мог захватить их в плен или даже убить и тем самым завоевать небывалое расположение правящего Дома.

И сейчас, не дав Дзирту умереть, он снова это доказал.

– Больше он не станет тебя преследовать, – сказал Джарлакс, выводя Дзирта из задумчивости.

– Однажды я уже на это понадеялся.

– Но на этот раз уж точно, – возразил наемник. – Артемис Энтрери узнал то, что хотел, правда, он надеялся на другой исход, но ему и этого будет достаточно.

Дзирт подумал и согласился, надеясь, что Джарлакс, так хорошо разбиравшийся в чужих душах, снова окажется прав.

– Друзья ждут тебя в деревне, – сообщил наемник. – Поверь, было не так-то просто уговорить их отправиться туда и ждать. Я уж боялся, что мне придется испытать на себе, что такое топор дворфского Короля. Зная же, какая судьба постигла Мать Бэнр, мне этого нисколько не хотелось.

– Но ты уговорил их, не применяя насилия, – полувопросительно произнес Дзирт.

– Я дал тебе слово, а свое слово я держу… иногда. Теперь Дзирт помимо воли не смог удержаться от усмешки:

– Тогда, наверное, я вновь в долгу перед тобой.

– Услуги в будущем?

– Забудь.

– Тогда оставь мне пантеру, – поддразнил его Джарлакс. – Как бы мне хотелось видеть Гвенвивар подле себя!

Дзирт понимал, что наемник всего лишь насмехается над ним и что он сдержит слово, данное в отношении пантеры.

– Тогда тебе придется постоянно быть начеку, ведь я приду за хрустальным осколком, – ответил изгнанник-дроу – Потому что, если ты заберешь кошку, мне придется не только отнять ее, но и убить тебя.

Эти слова услышал Рай'ги, появившийся наверху лестницы, и удивленно поднял брови, но потом понял, что это просто словесная перепалка. Дзирт не станет пытаться забрать Креншинибон, а Джарлакс откажется от притязаний на пантеру.

Со взаимными расчетами было покончено.

Вскоре Дзирт покинул хрустальную башню и направился к своим друзьям, которые действительно собрались в деревне и ждали его, целые и невредимые, как Джарлакс и обещал.