Кэтлин почувствовала, что Алекс нервничает. – Прежде всего я возвращаю Кэтлин Вазаро все деньги, полученные мной за рекламу этих великолепных духов. Я должна отказаться и от предоставленного мне права на их эксклюзивное представление. – Недоуменный шепот пронесся по залу. – Вы удивлены? – улыбнувшись, продолжала Челси. – И ничего не можете понять… – Она распрямила плечи. – Ну что же! Воспользуюсь возможностью с этой высокой трибуны объявить вам, что я выхожу замуж за Джонатана Андреаса, чья кандидатура будет выставлена на выборах президента Соединенных Штатов. В зале поднялся шум, и Челси выждала минуту, поднимая руку и призывая аудиторию к спокойствию.

– Джонатан Андреас – это редчайший и благороднейший человек, которого я когда-либо знала. Быть президентом неблагодарная работа, и я не могу понять, что он в ней находит. – Челси улыбнулась. – Нет, это неверно. Разумеется, я догадываюсь, зачем ему это. Он хочет помочь… вывести страну из хаоса. Такой уж он человек. – Она помолчала. – Но вы можете и отказаться от него, решив, что он выбрал не слишком подходящую жену.

Джонатан уже успел поговорить с несколькими опытными политиками о своих матримониальных планах. Они сошлись на том, что женитьба значительно уменьшит его шансы, что общественное мнение не одобрит в качестве первой леди женщину с моей биографией, что предвыборная кампания рассчитана на самый нижний коэффициент общественного сознания. Но неужели избирателям может нравиться, когда их считают дураками? – Она плутовски улыбнулась. – Впрочем, как я могу кого-то осуждать, если сама уговаривала его не рисковать своей карьерой, своим предназначением. Но он не хочет слушать. Он любит меня. – Ее голос вдруг задрожал. – И в отличие от вышеупомянутых политиков он уважает вас, своих избирателей, ваш ум и образ мыслей и вашу способность сделать выбор.

Щеки Челси пылали, сапфировые глаза сверкали. Она с видом победительницы осматривала аудиторию.

– На этом все. Остальное зависит от вас. – Она сошла с подиума и двинулась к ступенькам, ведущим со сцены.

Поднявшийся было в аудитории шум стих, когда Челси направилась по проходу между рядами к сидевшему в самом конце Джонатану.

– Мой бог! – прошептал Алекс.

– Да. – На глазах Кэтлин показались слезы. Многие в зале вставали и начинали аплодировать. Кэтлин присоединилась к ним. – Неужели она не победит?

– Не знаю. – Алекс взял ее под руку и повел со сцены. – Во всяком случае, реклама наших духов пошла побоку.

– Разумеется, я понимаю, что это немного отвлекло внимание от них, но я не могла отказать ей.

Эти строки вновь всплыли в памяти Кэтлин, стоявшей на вершине холма и смотревшей на почерневшие, выжженные поля внизу, где еще так недавно благоухали розы.

Огненный смерч опустошил Вазаро, лишив ее дома, матери, всего, что составляло смысл ее жизни. Но, пройдя через все эти несчастья, она обрела новых друзей. И эта дружба не на один день, она проверена тяжелыми испытаниями и многого стоит.

А Вазаро обязательно оживет. Она стояла, вбирая в себя особый аромат, шедший от этой земли, которая была уже расчищена и ухожена. Внизу виднелись спины рабочих, и Жак разносил по рядам корзины с саженцами.

Она вдруг заметила Алекса, стоявшего на коленях на земле, поглощенного своей работой. Его вид напомнил ей о первых днях, когда он только появился в Вазаро и работал вместе со всеми на этих полях. Снова на нем были те же выцветшие джинсы и голубая рабочая рубашка, и белая повязка поддерживала его темные волосы на лбу.

Он поднял глаза и улыбнулся, увидев ее спускающуюся с холма. Она невольно ускорила шаги.

– Ты не должен был так поступать, – едва переводя дыхание, проговорила она. – Снова записка, это становится твоей дурной привычкой.

– Я думал, это не будет для тебя неожиданностью. Мы уже закончили наши дела с рекламой, пора было возвращаться сюда.

Она опустилась на землю рядом с ним.

– Джонатан Челси и Мариза сегодня после полудня улетели в Нью-Йорк.

– Я знал об этом и успел попрощаться накануне. – Он посмотрел на нее. – Теперь мы не скоро встретимся с ними.

– Перед моим отъездом Джонатану позвонили из Интерпола. Найдена «Мона Лиза»!

– Что?

– Кто-то связался со страховой компанией и предложил вернуть полотно за выкуп. Сделка состоялась два дня назад на одном из Азорских островов.

– И какова сумма выкупа?

– Два миллиона долларов.

– Полагаю, передавший остался неизвестным?

– Да. Они согласились бы вести переговоры хоть с самим чертом, только бы вернуть эту картину. – Кэтлин смотрела вниз, покусывая нижнюю губу. – Я… все думаю… это мог быть Кемаль.

Он ответил уклончиво:

– Переговоры с людьми из страховой компании требовали едва ли не большего ума и осмотрительности, чем кража самих полотен.

– Но ты же сам думаешь, что это мог быть Кемаль?

– Я не знаю. – Он спокойно встретил ее взгляд. – Пойми, мы можем никогда не узнать этого наверняка, придется ограничиваться догадками и предположениями. Возможно, это был кто-то из команды «Аргоса».

Она кивнула.

– Но если Джонатан предложит выкуп, может ли объявиться Танцующий Ветер?

– Не представляю, чтобы Танцующий Ветер мог оказаться у кого-то, кроме Кемаля. – Он помолчал. – Но он знал и о тайне статуэтки, о ее содержимом, и мог бы требовать за нее целое королевство.

– Если он жив.

– Да, если он жив, – как эхо повторил Алекс. Он опустил руку в карман. – У меня есть кое-что для тебя… Я заказал это еще в Ницце, но мы были так заняты, что совсем не представлялось случая… – Алекс держал в руке брелок на тонкой золотой цепочке. – Конечно, я понимаю, это не Танцующий Ветер, но ничего лучшего я пока не смог придумать.

Золотой Пегас с изумрудными глазами.

Ее память вернулась назад, к тем дням, когда она была девочкой. Воспоминание обожгло ее: она бежит за отцом по дороге, а он уходит все дальше и дальше, унося в кармане ее единственное сокровище.

Он кивнул.

– Мне не удалось найти тот, что тебе подарил когда-то отец. Поэтому я решил сделать на заказ похожий. Конечно, это не одно и то же…

– Нет, он совершенно такой же, и даже лучше… и он значит для меня… гораздо больше. – Слезы застилали ей глаза, и от этого золотой брелок сверкал еще ярче. – И ты знаешь, я больше не боюсь, что у меня его кто-то отнимет… Тогда это была мечта, и она была необходима мне. Но теперь у меня другая мечта – это новое Вазаро… – Она обратила вдруг внимание на подъехавший грузовик с огромной платформой. – Что там?

– Деревья, – улыбнулся Алекс. – Апельсиновые деревья, которым уже двадцать один год. Думаю, они станут началом нашей будущей апельсиновой рощи. А завтра утром прибудет платформа с новыми розовыми кустами. Завтра же придет архитектор, и ты сможешь обсудить с ним проект будущего дома. Можешь распоряжаться по своему вкусу, но я настаиваю, чтобы мой кабинет был просторным. Мне нужно много места, чтобы двигаться.

– Ты слишком забегаешь вперед. Можно представить, какой мне выставят счет! Вряд ли я смогу оплатить его.

Он отвел глаза в сторону и помолчал.

– Это моя забота… – Снова молчание. Казалось, он с трудом подбирает слова. – Я подумал, что мы могли бы прийти к некоторому соглашению.

– Соглашению?

– Почему бы и нет? Я помогаю тебе восстанавливать Вазаро, а взамен получаю право оставаться здесь.

У нее перехватило дыхание.

– Как долго?

– Не знаю. – Он двинулся по рядам, проверяя посадки. – Для начала в соглашении можно указать срок лет в сорок… или пятьдесят. По истечении их мое пребывание здесь можно будет обсудить заново.

– Ты когда-то говорил мне, что нет на свете места, которое ты хотел бы назвать своим домом.

– Я еще добавил тогда, что все в этом мире меняется… Так что? Договорились?

– Дай им то, что они хотят, и они…