«Ты Бумажный Самолётик?»
Курсор приветливо мигал, предлагая добавить к сообщению что-то ещё, назойливые уведомления соцсети напоминали, что этого пользователя можно добавить в друзья, раз уж хочется общаться. Мысленно отмахнувшись от этого всего, Брайен отправил сообщение и ещё несколько минут сидел, тупо глядя на предполагаемую страницу хантера. О чём он хотел у него спросить и зачем так упорно искал вместо того, чтобы лечь спать или заняться чем-нибудь более полезным?
Ответов на эти вопросы у Брайена не было. Всё это было одним из тех спонтанных желаний, которые возникают совершенно безосновательно и потом ещё долго не дают покоя. Решив, что хуже от пары безобидных сообщений точно никому не будет, а в самом противном случае он разве что почувствует себя идиотом, Брайен закрыл браузер.
Вздрогнул.
Он и забыл о том, что оставил фотографии открытыми. Глупая это была, на самом-то деле, затея: лезть ковыряться в своём прошлом.
При взгляде на улыбавшуюся ему с экрана девочку, Брайен почувствовал, как ему снова становится тяжело дышать. Он сгорбился над столом, будто груз в душе стал физически ощутим и тянул к земле. Одеревеневшей вдруг рукой он с трудом навёл курсор на кнопку в углу экрана. Фотография исчезла.
На мгновение Брайен почувствовал порыв стереть её и всю папку с подобными приносящими только боль вещами, но поборол себя. Вспомнил о том, что как раз на случай подобных помутнений у него есть копия, бережно спрятанная в старой квартире. Давно он там не был. Как и на кладбище.
Кто бы мог подумать, что столько ненужных воспоминаний и эмоций вызовет у него чёртов оборотень, к которым Брайен давно не испытывал ничего, кроме глухой ненависти, чуть что вспыхивавшей ярким пламенем?
Кто бы мог подумать, что чёртово сходство бродяжки по имени Котёнок с девочкой из памяти Брайена окажется не мимолётным помутнением?
Хлопнув крышкой ноутбука сильнее обычного, он встал из-за стола, стягивая с него помятую пачку сигарет. Подойдя к окну, Брайен снова закурил, чувствуя, как с каждой затяжкой тяжесть в груди исчезает, выдыхаемая в открытую форточку вместе с табачным дымом. Мысли начинали путаться, теряясь в лёгкой заволакивающей сознание дымке расслабленности. Глаза щипало от усталости.
Вернуться. Вернуться в изолятор и убедиться в том, что девчонка ничуть не похожа на его сестру. Найти тысячу и одну причину ненавидеть её ещё сильнее. Возжелать ей смерти и исполнить приговор.
«Котёнок не хочет умирать.»
***
— А, это ты, Брайен, — из соседствующей с кабинетом лаборатории донёсся голос врача, выглянувшего на секунду на звук открывшейся двери. Янг снова скрылся в недрах своих владений, пока Брайен неуверенно мялся на пороге, думая, насколько не вовремя он заглянул. — Проходи, — развеяв его сомнения, позвал врач. — Халат накинь.
Мужчина легко снял с крючка на стене запасной белый халат и, набросив его на плечи, прошёл в лабораторию Янга. Он бывал там и раньше, но каждый раз невольно замирал у входа, чувствуя себя школьником, впервые попавшим в кабинет химии и открывшим для себя мир науки.
Доктор не стоял у микроскопа и не колдовал с препаратами, а сидел за компьютером, сосредоточенно глядя на экран и набирая что-то на клавиатуре. Не оборачиваясь на Брайена, он сказал:
— Доброе утро, прости, ты пришёл раньше, чем я думал. У меня всё почти готово по твоему случаю, закончил бы раньше, но один неприятный инцидент… — пока Янг говорил, он продолжал механически, совершенно не задумываясь переносить данные в таблицу на экране. Брайен присел на свободный стул, продолжая скользить взглядом по пробиркам с алыми образцами крови, пустым колбам, микроскопам, устройствам неясного непосвящённому назначения, плакатам с техникой безопасности и какими-то одному Янгу и его коллегам понятными уточнениями и прочим неизбежным атрибутам лаборатории.
— Что-то случилось? — рассеянно спросил Брайен, зацепив в коротком монологе собеседника то, что требовало ответной реакции.
— Со мной ничего, но вот у Сперанского разбита губа и, по его же словам, глубокая психологическая травма, излечить которую сможет только вечер проведённый в моей компании в баре, — доктор хихикнул, поправил очки и подвинул какой-то листок, исписанный от руки, поближе к себе. — Помнишь убитую в полнолуние туристку?
Брайен нахмурился, вспоминая. Неприятный был случай, стая волков напала на автобус с туристами, им почти удалось добраться до города, поэтому КПО среагировало быстро, но жертвы всё равно были. Оборотней, конечно, перестреляли, а по следам тех, кому удалось уйти, обнаружили логово стаи.
Среди жертв того инцидента была только одна женщина. Вероятно, именно о ней говорил Янг.
— Приблизительно, а что?
— Её муж с братцем сегодня пришли скандалить, протестуя против кремации. Крайним оказался Матвей.
— Так это же стандартная процедура, — недоуменно пробормотал Брайен себе под нос, пытаясь понять, в чём именно оказался виноватым патологоанатом.
— Они американцы, Брайен, — подсказал доктор. — Не во всех штатах кремация обязательна, там ещё сохранились традиционные кладбища. Поэтому те парни сочли, что права их мёртвой родственницы были грубейшим образом нарушены. Матвей в этом лучше разбирается, они христиане и желали ему чего-то особо страшного по их меркам.
— Ах да, точно, — кивнул Брайен, проникаясь искренним сочувствием к американским борцам с оборотнями, которым приходилось охранять кладбища от пасущихся там волков, норовящих раскопать могилу-другую и сожрать парочку наиболее свежих трупов. — Хреновый у них отпуск вышел, сначала родственницу их съели, потом сами они на проблемы с КПО нарвались… — сложно сказать, что было хуже. Нападение на сотрудника контроля, любого, необязательно оперативника, влекло за собой очень много проблем — многочисленные проверки на принадлежность к волкам только вершина айсберга. В мире, где КПО был последним оплотом между человечеством и стремящимся уничтожить его заразой, ссориться с этой организацией не следовало.
— Да, но это проблемы их и Матвея, а теперь вернёмся к твоим, — сменил тему Янг, отправляя документ на печать. Принтер в углу кабинета ожил, недовольно заворчал и выплюнул пару страниц отчёта. — Понятия не имею, что вы будете с этим делать…
***
— Результаты анализа крови? — Эрсель приподняла первый лист, скептически глядя на вторую страницу.
— Что там такое? — живо поинтересовался Питер, стараясь взглянуть на текст из-за спины старшего товарища. Впрочем, Эрсель уже отодвинулась в сторону и прежде, чем Брайен успел открыть рот, чтобы вкратце пояснить, что именно там так напрягло доктора, предложила юноше:
— А расскажи-ка ты об этом нам. Насколько я помню, расшифровку основных показателей в академии заставляют зубрить наизусть, вот и проверим тебя, отличник, — Эрсель хитро улыбнулась. Брайену совсем не нравилось, что она опять превращает всё в цирк, но ответом на безмолвный упрёк ему стал взгляд, полный беззастенчивого озорства. Стажёр же тем временем, значительно побледнев от волнения, склонился над листами.
— Не напрягайся ты так, не на экзамене же… — махнул рукой Брайен, стараясь успокоить Питера, но тот уже заговорил, причём с каждым словом голос его звучал всё увереннее:
— Главный показатель в этих тестах всегда уровень лупина в крови. Гормон, вырабатывающийся в организме оборотней, является главным их отличием от людей. Именно он инициирует их превращения, а также является абсолютным лекарством от любого вируса, попадающего в организм оборотней. И тут… — он сглотнул, глядя на результаты анализа. — В организме Котёнка уровень лупина крайне низкий. Такое значение бывает у людей, укушенных оборотнями, сразу после укуса, но никак не у… оборотней. Она ведь с таким уровнем даже перекинуться не сможет! — Питер поднял вопросительный взгляд на старших товарищей, но Брайен лишь молча развёл руками.
Ответ был правильный, не все теоретические знания успели выветриться у Питера из головы, сам-то Брайен уже вряд ли мог бы вспомнить точные численные границы между низким и нормальным уровнем лупина. И это не было опечаткой в отчёте, Янг предупредил, что показатель действительно крайне низкий.
