— У него при себе не было не то, что оружия, даже серебряных побрякушек мы не нашли. Где ты видел хантера без серебра?

— Может, труп обобрали? — предположил Брайен.

— Мистер Холмс, может, вы сначала ознакомитесь с результатами осмотра, а потом продолжите задавать мне вопросы, на которые я имею право не отвечать? — не вставая со стула, Сперанский небрежно протянул собеседнику заполненные бланки. И, несмотря на предварительное цитирование своих прав и обязанностей, продолжил:

— У него кошелёк при себе был, так что тот, кто его жрал, явно шмотками не интересовался.

— Что-то необычное с его смертью связано? — спросил Брайен, пробегая глазами по отчёту. Он знал, что патологоанатом скучает здесь без работы, которой в эту фазу луны обычно мало, а потому охотно ответит на его вопросы.

— Ничего, — отозвался Сперанский, цокнув языком. После резко вскочил со стула, с грохотом вставшего на все четыре ножки, и приблизился к трупу. — Вероятно, в первую очередь ему перегрызли горло, потом вспороли брюхо, сожрали, что повкуснее, подробнее я тебе там перечислил, обглодали мясо и свалили, — свой рассказ доктор сопровождал жестикуляцией над телом. — Труп несвежий, но, смотри, судя по всему вот тут, — ладонь патологоанатома зависла над обглоданной рукой. — Его ели уже существенно позже.

Брайен внимательно слушал, наблюдая за действиями собеседника.

— Ребята попытаются сделать слепок челюсти волка, но вряд ли это что-то даст, если у него, конечно, не было дополнительного ряда зубов, — Сперанский хохотнул, возвращаясь на место.

— Окей, спасибо, — поблагодарил его Брайен, снова накрывая труп. — Я тогда пойду? — махнув на прощание рукой, в которой всё ещё были зажаты отчёты, он вышел.

На улице было немногим теплее, чем в морге, да и погода по-прежнему была влажной и противной. Поёжившись, Брайен зашёлся в приступе кашля, который долго сдерживал во время разговора. С трудом сглотнув вязкую слюну, он постоял немного, раздумывая. С криминалистами говорил Марк, идти туда и по второму кругу задавать им те же вопросы Брайен не хотел, учитывая, что вряд ли у них уже есть какие-то существенные результаты. Но возвращаться в кабинет штаба и ждать, пока их четвёрка соберётся вместе, чтобы обдумать дальнейшие действия, он не хотел.

Поэтому, на ходу доставая из кармана пачку сигарет, он направился прочь. Оставалось ещё одно место, куда было бы неплохо наведаться.

========== Часть 2 ==========

Спрятав в карман удостоверение, по которому он прошёл в изолятор, Брайен толкнул дверь, ведущую в комнату для допросов. В помещении, разделённом на две части серебряной сеткой, было ещё пусто, поэтому у него было время, чтобы положить на стол диктофон и устроиться на предназначенном ему стуле.

Через пару минут вторая дверь открылась и в комнату вошла, напряжённо оглядываясь на маячившую у неё за спиной фигуру конвоира, пойманная патрульными ушастая бродяжка. Дверь захлопнулась, и Брайен заметил, как она испуганно отдёрнула хвост, который чуть не прищемили. Чудеса, да и только. Брайен почувствовал желание закурить, но с этим приходилось потерпеть. Датчики дыма под потолком многозначительно подмигивали ему красными диодами.

Пока бродяжка неуверенно топталась у двери, теребя в руках кончик своего спасённого от двери хвоста, Брайен отметил, что теперь, при нормальном освещении, отмытая от крови, в чистой слишком широкой больничной футболке и с перевязанным бинтами предплечьем девушка выглядит ещё младше, чем ему казалось. А волчьи органы оттого становились ещё более неуместными и чужеродными. Было и кое-что ещё. Смутное чувство, названия которому Брайен не успел подобрать, коснулось его на мгновение, едва он встретился с девчонкой взглядом сквозь разделявшую комнату сетку. А потом девушка по ту сторону резко опустила голову.

— Садись, — бросил ей Брайен. Бродяжка вздрогнула, как будто он ударил её, но послушно шагнула ближе, выпустив из рук свой хвост, безвольно повисший у неё между ног. Она плелась, будто одна из черепах Тортилы, что вызвало раздражение у Брайена. Даже не пытаясь скрыть свой страх, девчонка будто шагала на подгибающихся ногах к месту своей казни.

Испытывая болезненное удовлетворение от своих мыслей, Брайен отметил, что казнь её произойдёт в менее чистом и светлом месте. А в том, что всё в итоге кончится для бродяжки казнью, он не сомневался.

Когда она, наконец, села на край стула так осторожно, будто боясь, что по нему пустили ток, Брайен задал первый стандартный вопрос.

— Имя?

— Котёнок, — отозвалась девушка, и Брайен вспомнил, что уже слышал это слово от неё. Документов у неё при себе, конечно, не было. Их вообще существовать не могло, потому что никто не оформил бы их подобному существу. Но имя-то нормальное у неё должно было быть!

— Какой ты, к чёрту, котёнок, — прорычал он. — Давай серьёзно.

— Серьёзно, — выдавила девушка, и Брайену показалось, что он услышал звук, с которым её ногти царапнули по деревянному сидению стула, в которое она судорожно вцепилась. — Котёнок.

— Какой извращенец придумал тебя так называть? — не выдержал Брайен. — Ты максимум щенок.

Девушка отчаянно замотала головой и, игнорируя первый вопрос мужчины, снова повторила:

— Котёнок.

— Ты меня вообще понимаешь? — раздражённо спросил мужчина.

Кивок.

— Смотри на меня.

Девушка покорно подняла голову, хотя желание отвести взгляд или спрятаться явственно читалось в её глазах. Таких… Брайен снова почувствовал, как под покровом ненависти в сердце толкнулось странное чувство.

— Кто ты такая?

— Ко…

— Хватит! — рявкнул он, не дослушав до конца. — Ты оборотень? — переформулировал Брайен вопрос, но в ответ наткнулся лишь на недоуменный взгляд. — В полнолуние превращаешься в волка?

Он едва сдерживался, заставляя себя говорить максимально спокойно.

— Нельзя отвечать.

— Что?.. — Брайен, уже привыкший к тому, что ответом на все его вопросы служит неизменное «котёнок» уже готов был, что он и в этот раз услышит что-то подобное, но… Девушка опустила взгляд, а потом, вспомнив приказ Брайена, резко вскинула голову. В её глазах на этот раз мужчина увидел странную решимость и уверенность.

— Нельзя об этом никому говорить.

— Кто тебе это сказал? — мрачно уточнил Уэйд, заметив, как странные эмоции в глазах девушки исчезли так же быстро, как появились, будто кто-то снова щёлкнул выключателем. Она заёрзала на стуле. — Отвечай.

Её взгляд будто остекленел.

— Ребята.

— Какие?

— Хорошие.

Брайен чуть не зарычал. Знает он таких хороших. Каждый месяц человеческие останки по лесам ищет, после того, как какие-то несчастные идиоты с такими хорошими ребятами встретятся.

— Где они живут? Как их зовут? Сколько их? Они оборотни?

— Котёнок… не знает, — девушка выглядела растерянной. — Они потерялись, — она часто-часто заморгала, и Брайен понял, что она пытается не разреветься. Мелькнула усталая мысль, что только истерик ему тут не хватало.

— Котёнку сказали убегать. И все убегали. Не вместе. Котёнок слышала страшный грохот, и крики, и смерть, — девушка затряслась в ознобе, шерсть на её ушах и, вероятно, хвосте встала дыбом от неприятных воспоминаний. Брайен слышал, как она скребёт ногтями по стулу, видел, как напряжены впившиеся в дерево руки. Девушка по-прежнему смотрела широко распахнутыми глазами куда-то сквозь Брайена.

Добиться от неё чего-то дельного в этот момент вряд ли получилось бы. Поэтому, тихо вздохнув, Брайен взял со стола диктофон и, опираясь на столешницу, встал, собираясь уйти.

— Котёнок не хочет умирать.

Сначала он подумал, что ему показалось — так тихо были сказаны эти слова.

— Котёнок не хочет… умирать, — в этот раз она повторила их громче, но растеряв остатки уверенности — в конце фразы голос девушки дрогнул.

Брайен многое мог бы сказать ей в ответ, чтобы дать выход той ярости, что змеей подняла голову, услышав эти слова. О том, что слышал их сотни раз от таких же, как она, пойманных зверей, которые не гнушались ничем в отчаянных попытках спасти свои жизни. О том, что те, кого подобные ей твари жрут каждое полнолуние, тоже хотят жить. О том, что тот парень, Энтон Питерс, чей труп она, наверняка, довольная жрала пару суток назад, тоже не хотел умирать.