В другой раз Гриша забрёл далеко в лес и вспомнил, что обещал вернуться домой до заката. Совершенно неосознанно он расправил крылья и взмыл в небо. Так он открыл в себе дар полёта. Со временем Гриша научился не сбиваться с пути благодаря запахам, витающим в воздухе, и собственной интуиции. Он довольно быстро понял, что в обратный путь лучше отправляться с того самого места, на которое до этого приземлился – так проще найти дорогу.

Как видите, от дракончиков ожидали определённой самостоятельности. А вот когда они вырастали, родители показывали им, как дышать огнём и как разработать свой неповторимый рёв. Через некоторое время подростков учили стратегии и тому, как лучше запугать противника, но до этого не забывали напомнить, что самое главное для лесного жителя – выжить, несмотря ни на что.

Гриша очень любил родной лес и всех, кто его населял, от скромных полёвок до всеми уважаемых пум (правда, они встречались очень редко). Он обожал ручьи, деревья и мох. Ничто не могло испортить ему настроение: ни порез на подушечке лапы, ни царапина на чешуе. Другие его сородичи быстро теряли самообладание и винили в своих бедах всех, кроме самих себя, но Гриша был не таким. Даже после того, как его отец погиб из-за некой неприятной истории с принцем и мощным заклинанием, Гриша больше жалел мать: слёзы обжигали ей глаза и вызывали ужасающий кашель.

Гриша ещё не успел как следует узнать отца и привязаться к нему, когда тот умер. Большинство детей великих воинов оставались без отца или матери или вовсе круглыми сиротами и почти не помнили ушедших из жизни родителей.

Гриша понимал, что теперь ему придётся самому научиться выдыхать огонь – обычно обучением детей занимались отцы. А самоучкой в этом деле быть опасно, и Гриша не мог справиться со страхом. У опытных драконов чешуя поглощает огонь – она не только помогает в полётах, но и тушит пламя. А с подростками, бывает, происходят несчастные случаи. Гриша получил ожог лёгких, охрип и опалил все чешуйки возле носа, прежде чем научился дышать огнём.

Мать Гриши вскоре закончила горевать по почившему супругу, поскольку в те времена это было делом обычным: мужья далеко не всегда возвращались с войны. Она не стала терять времени даром и принялась учить сына драконьему рёву. Мать Гриши, вне всяких сомнений, рычала лучше всех в лесу, и не успела она оглянуться, как рёв сына начал походить на гул восемнадцати труб, десяти фаготов и парочки цимбал.

Обычно драконий рёв напоминает военную музыку, но у Гриши он был не такой, как у остальных драконов. В нём не было мощного, угрожающего звучания, но он всегда заставлял мать Гриши отвлечься от урока и задуматься над тем, как прекрасна окружающая её природа. Она решила, что умение отвлекать противника тоже довольно ценное, и принялась гадать, что ждёт в будущем её довольно-таки странного сына.

– Остались только военные умения и стратегия, – задумчиво произнесла мама. – Но для этого ещё рановато, надо подождать десяток-другой лет.

Откуда ей было знать, что эти десятилетия и многие последующие обойдут Гришу стороной? Ему не придётся ни воевать, ни запугивать противников. Однако уже сейчас в его рёве проскальзывали намёки на будущие достижения ничуть не хуже военных побед.

Гриша не понимал, что его умиротворяющий рёв и позднее рождение делают его особенным. Он искренне радовался тому, что занятия по боевому искусству и стратегии отложены на потом.

Гриша старался избегать своих ровесников. Они хвалились, что перебьют все вражеские армии и разрушат города, а Грише было очень неприятно об этом слушать. Итак, оставшись без отца, но обретя свой неповторимый рёв и прерывистое огненное дыхание, Гриша снова принялся беспечно гулять по лесу.

Ему нравился запах корицы и подгнивших апельсинов в воздухе. Сердце у него пело, когда он слышал журчание ручьёв, стремившихся к бассейну реки Дунай, которая тянулась чуть ли не через всю Европу. Он прогуливался у дубов и лакомился желудями, предпочитая их шоколадно-горький вкус острому уксусному привкусу еловых шишек.

Гриша понимал, что однажды ему придётся покинуть Шварцвальд. Но пока время не пришло, и он наслаждался жизнью в родном лесу, его сладкими ароматами, приятными звуками и красивыми видами. Ему нравилось дышать через пасть. Дело в том, что из носа драконы выпускают пламя и не могут им нюхать. Гриша дышал через пасть и потому наслаждался благоуханием первых весенних цветов, влажных от снега листьев, пряных летних вечеров. Он неспешно проходил по залитым солнцем полянам, время от времени меняясь в размерах и купаясь в тёплых лучах.

Он слышал о том, что люди живут в домах, и ему было их искренне жаль. Разве можно находиться всё время в одном и том же, не меняющем размер, здании? От одной только тишины погибнешь со скуки. Драконы, к слову, обладали превосходным слухом и могли расслышать, как миниатюрный кузнечик прыгает в высокой траве.

Больше всего Гришу радовала способность всегда сохранять трезвость рассудка, несмотря на громкие, пугающие звуки. Шум битвы вселял ужас в людей и парализовал их, но драконы спокойно сражались, не обращая внимания на крики и звон оружия. Это были единственные лесные создания, которые мирно посапывали во время грозы, но в то же время именно они первыми различали шаги вдалеке. Поэтому на них лежала большая ответственность, и они должны были предупреждать других о наступлении врага.

Загадочный звук пронёсся эхом по лесу и выманил Гришу из его чудесного, уютного дома. Едва различимый, но в то же время чёткий и ясный, он походил на журчание ручья. Нежная, краткая мелодия повторялась снова и снова. Звук этот был наполнен радостью, и, следуя за ним, Гриша вышел на незнакомую поляну. За широкими ветвями сосен (дубы росли в глубине леса) стоял маленький человечек. Гриша так удивился, что чуть не выдохнул пламя. Ему пришлось тут же его сглотнуть, а это было очень неприятно.

Он знал, что человечки называются «детьми» и бывают как девочками, так и мальчиками, прямо как драконы. Мальчик за соснами звенел в изящный колокольчик – именно этот звон очаровал Гришу. На разостланном на траве стёганом одеяле лежали серебряные и фарфоровые предметы, сверкающие ярче речной воды в тёплый солнечный денёк.

Будь то взрослый человек, Гриша тут же развернулся бы и ушёл в глубь леса. Он знал, что люди опасны. Они приходят в лес на поиски единорогов, что довольно глупо с их стороны. Любой дракон вам скажет, что днём единороги спят в стволах деревьев и выходят только после полуночи, чтобы размять ноги, подкрепиться и попить воды. Бывало, какой-нибудь единорог влюблялся в олениху и уходил за её стадом. Тогда его немедленно замечали жители города или странствующие рыцари, и лес наводняли охотники с опасным, смертоносным оружием.

Люди слепо верили в магические свойства единорогов: мол, их рога способны излечить любую болезнь, прекратить войну и даже принести хороший урожай. Драконов это слегка раздражало, потому что в единорогах не было ровным счётом ничего волшебного. Самым чудесным местом в лесу было слияние двух небольших рек у бассейна Дуная. Невероятно, как можно спутать волшебную воду с единорогом?!

Гриша считал, что единороги очень красивые, но хлопот от них не оберёшься. Охотникам никогда не удавалось напасть на след единорога, и они в сердцах бросались на поиски других зверей – волков, оленей и, в первую очередь, драконов. Причём не только взрослых, но и молодых.

А вот детей в лесу Гриша никогда не встречал. Звон колокольчика притягивал его, будто магнитом, и он вышел из-за сосен, не подозревая, что покидает родной лес более чем на сотню лет. Тяжело ступая по траве, он приблизился к одеялу и заворожённо посмотрел на разложенные на нем серебро и фарфор.

Ребёнок словно не заметил нового слушателя и продолжил звонить в колокольчик. Наконец Грише показалось, что сердце у него вот-вот выпрыгнет из груди от неземной радости, которую приносила ему эта звонкая музыка. Он не выдержал, тихо кашлянул и спросил: