Я презрительно кривлю губы. Даже интересно, как далеко он сможет зайти и где у него кнопка, отключающая контроль. Слабо верится, что она существует. Но от прямого взгляда внутри вспыхивает пожар, и я воспринимаю его «Остынь» буквально. Динару мои грязные методы не по вкусу? А мне — его давление и вечно насмешливый тон.

Провожу языком по пересохшим губам и выхожу из спальни на дрожащих ногах. Останавливаюсь у кромки бассейна, завожу руки за спину и тяну язычок молнии вниз.

Я чувствую, что Динар стоит сзади и смотрит, как я раздеваюсь. Молча смотрит, пока удары моего сердца набатом отдаются в висках и оглушают. Мне страшно и в то же время очень волнительно. Остановиться я уже не могу. Да и не хочу. Если только Асадов сам этого не сделает. Но тогда ему придётся ко мне подойти.

— Что ты делаешь? — спрашивает Динар.

— Ты сказал, мне нужно остыть. Вода в бассейне для этого подойдёт?

— Вот как значит? — в его голосе нет и тени насмешки.

Что, уже не до смеха, Динар Эльдарович?

Он подходит и замирает позади, а моё сердце ошибается на несколько тактов, и теперь уже мне не до веселья.

— Повернись, — приказывает он, но я не могу пошевелиться. — Повернись, я сказал.

Я сглатываю огромный ком в горле и медленно поворачиваюсь к нему лицом. Смотрю в глаза и вижу в них тёмную бездну. Она затягивает, тянет за собой на самое дно. На мне лишь тонкая полоска трусиков, и от ступора, в который впала, я не могу пошевелиться. Одновременно хочется, чтобы он рассматривал меня, и в то же время я едва сдерживаюсь, чтобы не прикрыть грудь руками. От Асадова веет опасностью, чем-то запретным, и от этого лишь сильнее сносит крышу — вместо того, чтобы трусливо сбежать в свою спальню, я вскидываю подбородок. Кровь вспенивается в венах, когда он опускает глаза, рассматривая моё тело. И вдруг происходит неожиданное: он привлекает меня к себе и целует. Сильные руки уверенно спускаются с талии вниз, оглаживают бёдра и сжимают ягодицы, — он толкает меня на себя. Ощущение, будто меня сбили с ног.

Я точно сумасшедшая, потому что отвечаю ему и обнимаю Динара за плечи. Дрожу в его руках и тихо прошу, чтобы не останавливался. Стаскиваю с него ветровку. Хочу, чтобы он всё снял с себя. Чтобы кожа к коже. Без лишней одежды. Подцепляю его майку и тяну вверх. Кладу ладони на его твёрдый горячий живот.

— Получится после не думать о том, что изменила своему мальчику?

Эти слова должны меня отрезвить, но имеют противоположный эффект. Хочется сказать, что я готова взять на душу такой грех, но Динар не даёт этого сделать и снова накрывает мой рот своими губами.

Мы стоим у самого края бассейна, в какой-то момент я резко дёргаюсь в его руках, ошарашенная силой отклика своего тела на ласки. Мы не удерживаемся и вместе падаем в воду. Это наконец должно нас отрезвить, но, вынырнув, Динар подхватывает меня за талию и прижимает к бортику. Продолжает таранить языком мой рот, будто показывая, что он хочет сделать со мной, но только вовсе не языком. Я ещё никогда так не возбуждалась. Илья трогал меня, но все эти ощущения не идут ни в какое сравнение с тем, что я сейчас испытываю.

Я льну к Асадову, обнимаю ещё крепче, ёрзаю на его бёдрах, чувствуя промежностью твёрдость. Отчаянно хочу, чтобы сейчас он снял с себя джинсы вместе с бельём и взял меня. Хочу, чтобы стал моим первым мужчиной.

Наши губы в миллиметре от того, чтобы снова слиться в поцелуе. Несколько секунд Динар смотрит мне в лицо, а потом задаёт темп своим движениям — не переставая за мной наблюдать, имитирует, что бы делал, не будь между нами преград из ткани. С моих губ срывается стон и его имя. По телу прокатываются приятные волны, когда я содрогаюсь в его руках от мощного оргазма. Он прикусывает мою шею зубами под стоны и хрипы, под мои мольбы сделать своей.

— Блядь, Наташа…

Чувствую, что он возится с ремнём на джинсах, и через мгновение ощущаю его твёрдость у своего входа. Хочу сказать ему, что я всё ещё девочка и наврала, что у меня был секс, но Динар уже резким толчком насаживает меня на себя и замирает, когда из моих лёгких вырывается громкий вскрик, который тонет в его рту.

— Кто-то маленькая лживая дурочка, да? — зло и с рыком выдыхает он мне в губы. А потом смягчает чувство боли глубоким поцелуем и продолжает медленно двигать бёдрами. — Но зато теперь точно не девочка.

Я чувствую дискомфорт. Боль на грани наслаждения от того, что он сейчас внутри. Вглядываюсь в его напряжённое лицо и прошу шёпотом на ухо, чтобы подарил мне ещё этих запредельных эмоций. Он медлит, но я сильно прикусываю его губу, и это становится точкой невозврата. Динар насаживает меня на себя до упора и задаёт темп толчкам. Ничего подобного со мной ещё никогда не происходило. Я теряю связь с реальностью, он снова целует меня, устраивая языком в моем рту откровенное порно, а затем просовывает между нами руку и начинает массировать пальцем клитор.

Меня накрывает так сильно, что я совсем не отдаю отчёта своим действиям и тому, что срывается с языка в этот момент. Динар резко выходит из меня, содрогаясь всем телом. Откидывает голову назад и тяжело дышит сквозь стиснутые зубы.

— Успел. Но с контролем явно проблема.

Он ловит мой взгляд. Сейчас его расслабленное лицо безумно красивое и притягательное. Любовалась бы вечность. Я тянусь к нему и провожу носом по подбородку. Отпускаю руки и пытаюсь встать. Благо дно в бассейне это позволяет, но Динар снова прижимает меня к себе и целует в губы.

— Добилась-таки своего, да? «Я не девочка во всех смыслах этого слова»?

Я опускаю глаза. Это правда. Чистая правда, но я ни о чём не жалею. И если бы можно было всё повторить, то согласилась бы стереть себе память и снова. С ним. Всегда с ним.

Беру его лицо в свои ладони. Долго смотрю в глаза, намереваясь навсегда запечатлеть этот момент в памяти. Уже сейчас понимаю, что никогда не забуду своего первого мужчину и первый раз.

— Сотрудники отеля решат, что ты Чикатило, — улыбаюсь, намекая на розовые разводы в воде, которые остались после нас. — И я не буду их в этом разубеждать.

Получаю шлепок по ягодице и слабый укус в шею.

— Чикатило значит? — хрипло шепчет Динар мне в рот, и я снова чувствую его эрекцию.

Но там всё тянет — не уверена, что стоит продолжать. По крайней мере, не сегодня и не сейчас.

— Я не смогу выбраться из бассейна без твоей помощи…

— Связался же на свою голову, — хмыкает он и, взяв меня на руки, выходит из воды.

Несёт через гостиную к себе в спальню, прямиком в ванную, и закрыв за нами створки душевой, ставит меня на ноги.

— Когда Макса отпустят, я съеду от тебя. А ещё я не хочу, чтобы он об этом узнал…

— Разберёмся, — глухо произносит Динар, вжимая меня спиной в кафель, и глубоко целует.

Внутри опять разгорается пламя. Я и сама понимаю, что сохранить такое в тайне будет очень проблематично, но признаться Максу, что переспала с его лучшим другом, пока он сидел в тюрьме, язык не повернётся. Никогда.

Наташа

— Да, всё же я не ошиблась. Чёрное тебе очень к лицу, — произносит Карина и делает глоток шампанского, рассматривая меня внимательным взглядом. — Ещё бы волосы собрать и шею открыть… В общем, если Динар не приедет с минуты на минуту, то я скидываю с себя полномочия твоего сопровождающего. Выбирай, чья компания тебе по душе: блондина, который подходил к нам пять минут назад, или шатена, не спускающегося сейчас глаз с твоей задницы? А то я себе тоже кое-что присмотрела на вечер, пока не пришёл Артур. Я его ужас как не люблю, а он наоборот. Надеюсь, Асадов не приведёт его с тобой знакомиться.

— Ты просила дать тебе пощёчину, если будешь снова пить. Пластыря под рукой у меня нет, чтобы заклеить твой рот. Но кажется, тебя опять не в ту степь несёт. — Бросаю многозначительный взгляд на бокал в её руках. — А ты в клуб анонимных алкоголиков не пробовала ходить?

Карина усмехается.

— В ту меня степь несёт. И сегодня я беру свои слова обратно. Кстати, спасибо, что дала отдохнуть. Я проснулась около восьми вечера, набрала Динару, потому что твой телефон был отключен, а он сказал, что ты уже спишь. Весь день спала, да? Так устала? — Она вопросительно изгибает бровь.