– Удачи.

А потом сразу принялся за свои дела, словно меня уже нет. Я встала, попрощалась и вышла из кабинета. В коридоре тут же расплакалась, постояла у окна этажом ниже, подумала, привела себя в порядок и пошла искать Евгения Павловича.

Ты постучала в дверь и зашла в кабинет. Курдеко сидел за столом, рядом с ним сидела довольно эффектная брюнетка с распущенными гладкими блестящими волосами. Это была Иванова Оксана. Конечно же, наш холостой Даниил Андреевич был окружен просто колоссальным вниманием со стороны студенток, да и всех женщин. По ее внешнему виду было понятно, что она хотела произвести на него впечатление. Облегающий короткий топ на тонких бретельках, вздымающаяся пышная грудь, яркие пухлые губы, томный взгляд из-под густых ресниц и заумные разговоры по теме конференции. Опасная сексуальная «эрудитка». А Даниил Андреевич с восторгом разбирал материал, который она подготовила, почти не отрываясь от монитора ноутбука, изучал его, не забывая восхвалять ее работу, делать поправки и дополнения, так и не бросив самцовский взгляд на ее «спелые дыньки». А может, успел, при встрече.

– Простите, я зайду позже, – сказала ты парочке и развернулась к двери, раздосадованная этой картиной.

– О, Анастасия Николаевна, вы так тихо зашли, мы даже не заметили, проходите-проходите, это мы тут с Оксаной Александровной тему до ума доводим. Через пять минут закончим. Присаживайтесь, пожалуйста, – вдруг остановил тебя Даниил Андреевич.

Оксана с презрением глянула на тебя, наверняка она при прощании с преподавателем хотела осуществить свой план по его обольщению, но ты ее этого лишила. Ты ухмыльнулась ей в ответ и села за соседним столом. Даниил Андреевич даже как-то поспешно с ней закончил и попрощался, так, что она даже не успела открыть рта, и тут же перешел к тебе.

– Анастасия Николаевна, у вас на флешке? Давайте ее сюда и сами тоже ко мне идите.

Оксана в смятении и ярости покинула кабинет, виляя аппетитной попкой, обтянутой яркими джеггинсами.

Тебя не покидало ощущение, что она тебя заинтересовала больше, чем его. Может он любит не женщин? Нет, нет, этого не может быть. Но как же влезть в его голову, узнать, что у него на уме? Тебе стало настолько любопытно, что ты осмелилась спросить у него:

– Как вы уцелели рядом с этой девушкой? Она вас ведь просто пожирала взглядом. Или вы этого совершенно не замечали?

Даниил Андреевич улыбнулся твоему вопросу, он нисколько не возмутился, посмотрел тебе в глаза и ответил:

– Заметил ли я ее пышную грудь? Конечно! Никакой нормальный мужчина не сможет этого не заметить. Но я этим уже сыт по горло! Знали бы вы, как долго продолжается весь этот плейбой. Когда чем-то пресыщаешься, это начинает наскучивать. Конечно, не буду скрывать, поначалу это было увлекательно, лестно потешить своё мужское самолюбие, но мне по вкусу другое. Признаюсь вам, я немного старомоден.

Курдеко говорил это спокойно, с улыбкой, как-то что ли по-дружески, совершенно искренне.

– Ко всему прочему, я против отношений со студентками, какими бы они прекрасными не были. В этом я принципиален.

Ты даже раскрыла рот от удивления, ты никак не ожидала от него такого развернутого ответа, такой откровенности. Через секунду ты ответила:

– Я понимаю вас.

И сразу уставилась в монитор.

– Еще есть вопросы личного плана? – спросил он.

Тебе очень хотелось, больше всего на свете, очень многое его спросить, но ты боялась раскрыться, а вдруг он поймет, что ты в него влюблена?

– Нет, кажется, – соврала ты.

– Хорошо, тогда перейдем к делу?

Курдеко как будто и сам не прочь был поболтать с тобой, по крайней мере, тебе так показалось.

– Да.

И Даниил Андреевич начал изучать твою работу. А ты в эти минуты наслаждалась тем, что вы с ним так близко сидите, так, что ты отчетливо слышала его дыхание, голос, запах, он был таким родным, любимым и недоступным. Всего какие-то 20 см разделяли ваши плечи, что вот-вот можно было бы коснуться ими невзначай…

Он похвалил твою работу и сказал, что больше приходить не придется. Ты сама отлично справилась, он лишь внес небольшие коррективы и сказал, что теперь вы встретитесь на конференции. Через неделю. Целую неделю. Ты всем видом не показывала своих чувств.

Когда ты собралась уходить, он сказал:

– Анастасия Николаевна, удачи вам.

– Да, спасибо… – с грустью проговорила ты.

– Вы хороший человек и достойны лучшего, – вдруг сказал он и, встав со стула, подошел к тебе поближе. – Я надеюсь, после окончания института, наше общение на этом не прекратится. Очень жаль нам, было бы, терять такую светлую голову. На кафедре найдется и для вас место, если что…

Он вдруг смутился и улыбнулся, сводя с ума тебя своей широкой улыбкой.

Ты смотрела на него, пораженная до кончиков волос, снизу вверх, изумленно хлопая ресницами, заливаясь румянцем, ощущая, как тепло заполняет твою грудь.

Но тут постучали в дверь, заглянул Тимур Алексеевич:

– Не помешал?

– Ааа, – Курдеко растерялся.

– Спасибо, мне пора, – ты тут же подвела разговор к концу и растеряно убежала из кабинета.

– Звоните мне по любым вопросам! – только выкрикнул Курдеко вслед.

Мы с тобой встретились дома. Когда ты пришла, я сидела в зале на диване с чашкой чая в руках и угрюмым настроением. Ты же навеселе примчалась ко мне, рассказать, что с тобой произошло.

– Оль, что случилось? Хотя я понимаю, ты всегда после Нестера приходишь такая. Но, всё же, не настолько.

Я глянула на тебя исподлобья, сдерживая ком в горле, и выдавила из себя:

– Он меня унижал, как обычно. Я дала отпор, как могла. Мы договорились с ним, что он мне ставит зачет, а я отказываюсь от его помощи с дипломной работой.

– И он согласился?

– Да.

– Вот козел. Он же тебя подставляет! Осталось совсем мало времени, кто сейчас за тебя возьмется? Он поступает низко и подло. Моё мнение совсем о нем упало, – ты негодовала.

– Да, так и есть. Евгений Павлович согласился, к счастью. Но скорее всего мы не все успеем, потому что у него и так забит график. И мне придется по большей части справляться самой и может все выйти не очень хорошо. Да и фиг с ним. Ты знаешь, мне все равно, я уже смирилась с действительностью. Зато мне не придется больше встречаться с ним.

Ты присела рядом и обняла меня.

– Ну, не переживай, я тебе помогу всем, чем смогу. У нас еще есть достаточно времени.

– Спасибо, – ответила я.

Потом ты всё рассказала, как прошла твоя встреча по поводу конференции, об Оксане, о твоём разговоре с Даниилом.

– Так я и не пойму твоего Курдеко, то ли ты ему нравишься, то ли твоя светлая голова, – размышляла я.

– Когда он мне сказал, что не хочет прекращать наше общение, и при этом стоял так рядом, я думала, у меня сердце выскочит. Но потом он сказал «нам было бы жаль терять такую светлую голову», кому нам? Что он имел в виду? Ему или всей академии?

– Им обоим, похоже, – предположила я. – Кажется мне, ты всё-таки нравишься ему. Может его сдерживает, что ты студентка? Он же сказал, студентки для него – табу.

– Он такой милый, искренний, он готов был ответить на мои вопросы. Что бы это значило? – сияя от счастья, лепетала ты.

– Думаю, что он тебе доверяет и готов сблизиться, как с другом или не только.

– Хочется верить, – мечтательно вздохнула ты.

Неделю до конференции мы провели как обычно. Ты за пару дней подготовила «до блеска» свою тему, а потом занялась своей дипломной работой. Я же несколько раз безуспешно пыталась поймать Евгения Павловича на кафедре, чтобы обсудить с ним тему моей дипломной работы, но он постоянно был чем-то занят. В итоге я начала писать её сама, напрочь лишенная энтузиазма.

Наступил четверг. Это был самый обычный день. Мы с тобой сидели за дипломными работами. С утра лил дождь, и мы никуда не высовывались. У тебя работа продвигалась быстро, что не скажешь обо мне. По большей части я скучала, просматривая литературу, а ты печатала в ноутбуке. В районе обеда раздался звонок на твой мобильный телефон. Звонил Даниил Андреевич. Ты взбудоражено на меня посмотрела и ответила на звонок: