– Ты представляешь стоимость подобной услуги?

Троер ждал этого вопроса.

– Миллионов тридцать?

Толстяк закатил глаза, прикидывая расходы.

– Не меньше. Поделись со мной своими соображениями.

Троер принялся загибать пальцы. При такой детской температуре воздуха в парной, он почти не вспотел.

– Скандал с любовницей. Внезапная болезнь. Проблемы в семье. Сгодится любая правдоподобная причина. Идеально, если он откажется от участия в выборах. Тогда я останусь единственным кандидатом, способным взять более половины голосов избирателей в первом туре.

– Мы говорим о шантаже?

– Это твоим ребятам решать. Тем, кому ты поручишь это щепетильное предприятие. Мне всё равно, по каким причинам Бенджи сойдёт с дистанции. Порочащие связи, проблемы с наркотиками у сына, прогрессирующая деменция жены. Он должен стать историей. Я готов заплатить за результат. Работа ради работы меня не устроит. – Он не сводил с таинственного гостя глаз. – Возьмёшься?

Массивный бандит вытер рот ладонью. Стеклянные зрачки расширились.

– Тут такое дело, господин Троер.

Станислав напрягся. Все плохие новости всегда начинались с этой фразы.

– Город у нас небольшой, – виновато изрёк стареющий преступник. Непонятно, кого он хотел обмануть подобным лицемерием. Вялый кусок маргарина извлекал прибыль из людских страданий. Милосердие – последнее, в чём его можно упрекнуть. Станислав внимательно слушал. – Миллион человек всего. Пирог на много кусков не поделишь.

Продолжения Троер не дождался. Это всё, что лысый толстяк хотел сказать.

В голове у пятидесятилетнего миллиардера громко щёлкнуло. Он резко вытянул спину, сглатывая неприятное озарение.

– Бенджи вышел на тебя раньше меня? – произнёс Станислав Троер ледяным голосом.

– Он мой давний клиент, господин Троер.

Хозяин башни сдержался от опрометчивого желания вывернуть ручку термостата на полную катушку. Сто двадцать градусов выведут из строя мотор жирдяя быстрее, чем вредная пища, которой тот злоупотреблял. Даже не придётся создавать видимость несчастного случая. Идеальное убийство, чёрт подери.

– И как я сразу не догадался, – выдохнул он. Жуткий холодок не спешил покидать внутренности, несмотря на тепло снаружи. – Почему ты сразу не сообщил мне, что играешь за обе команды?

– Потому что вы только сегодня мне позвонили.

Переход на «вы» не ускользнул от внимания предпринимателя. Дистанция между «друзьями» увеличилась по щелчку пальца.

– Образцовый деловой подход. Так и просится в учебники.

– Вы ожидали от меня другого?

Станислав ничего не ответил. Толстяк не робел перед высоким статусом хозяина сауны, не уводил взгляд и не испытывал перед животной грубостью, которую он излучал, ни капли страха. Время от времени он делал для него грязную работу, складывая в карман комиссию за посредничество между исполнителем и заказчиком.

Сейчас хранитель секретов выступал в роли сидящего на остром заборе дипломата.

– Я отзываю заявку, – сказал Станислав после коротких раздумий. – Этого разговора не было. Ты заходил обсудить свою диету.

– Спасибо, что избавили меня от конфликта интересов.

Станислав распахнул полотенце, избавляясь от внезапно нахлынувшего жара. Оппонент просчитал все его ходы наперёд. Новость о собственной предсказуемости неприятно давила на мозг.

– Он копает против меня? – раздражённо спросил он. – Бенджи. Он делал тебе предложение?

– Не думаю.

«Какой изворотливый сукин сын», – подумал Троер, сдерживая злость.

– Правильно, зачем ему это. Это ведь я плетусь у него в хвосте.

– У вас есть шанс победить в честной борьбе, господин Троер. – Толстяк разглядывал оставленные природой узоры на дубовой доске. В животе у него урчало.

– Зачем ты заставил меня устраивать перед тобой комедию? Почему позволил рассказать деликатные идеи?

– Не кипятитесь, мой друг. Вы не хуже меня знаете, как нужно обставлять дела. Я хотел убедиться, что вы не ослеплены жаждой власти, – объяснил лысый человек свои действия. – И я в этом убедился.

– Это было невежливо, – заметил Троер. – Ты повёл себя как шпион. Выставил меня идиотом. Так дела обставлять не нужно. Как мне доверять тебе после такого?

– Ничего не поделаешь, господин Троер, – развёл руками гость. – С Веней придётся играть честно или не играть совсем. За него не беспокойтесь, он своему слову верен. Что касается наших дел, то я, как и прежде, к вашим услугам.

Вызывать чувство вины у человека без совести такое же бесполезное занятие, как бросать зажжённые спички в жерло потухшего вулкана в надежде, что он оживёт.

– Какому слову верен твой клиент? – не понял Троер. Точнее, сделал вид, что не понял.

– Тому же, которое должны дать вы.

Троер проглотил истеричный смешок. Ничего смешного в том, как его поддели на крючок с помощью воблера, не было.

– Ты ждёшь от меня обещания играть по правилам? Тебя за этим прислали?

– Меня вызвали вы, – сказал лысый человек. – Я пришёл к вам со всем уважением. Другие наши дела не пострадают.

– Ты ужасно мил. Не могу разобраться, кто передо мной – друг или враг?

– Вам ли не знать, что кроме белого и чёрного есть масса других цветов, – ответил толстяк. – Какой ответ вы дадите, господин Троер?

Ввязаться в войну Троер мог, не прилагая усилий. Надо всего лишь вышвырнуть парламентёра из здания, желательно без одежды. Стесняться толстяку всё равно нечего, дряблый член давно затерялся в складках жира и неряшливой растительности. Затем следует пустить под откос машину предвыборной борьбы, предварительно поломав тормоза. Пускай вызовет в стане врага переполох и соберёт на капот как можно больше лакеев мэра. У него их оказалось предостаточно, к великому сожалению.

Ещё десять лет назад, когда тестостерон в яйцах вырабатывался тоннами, Станислав не раздумывал бы и секунды. Да что там, он ещё в начале избирательной кампании был настроен действовать бескомпромиссно. А пять минут назад был готов перекусывать зубами тех, кто будет мешать ему прийти к цели, пока старый хрен не спустил его с небес на землю.

В конфликтах крылось своё редко уловимое очарование. Когда ты молод и увлечён схваткой с интересным соперником, адреналин сочится сквозь поры, деньги отходят на третий план, голова забита победными речами. Реальность приобретает сладкий малиновый вкус. Ты прочный шар для боулинга, твои противники легковесные кегли. Ты не можешь проиграть. Сомнения давятся в зародыше, скулы сводит от бравады.

Та же реальность в пятьдесят лет – благоустроенная, растерявшая треть пронзительной яркости – призывает прислушаться к голосу разума.

На стороне Бенджи административный ресурс, незримая армия, которой нет у него. Полиция во всех ипостасях, чиновники, руководители крупных коллективов, уж они-то приказ голосовать за конкретного кандидата выполнят на двести процентов. Вместе с возможностями дружка губернатора, числившегося на хорошем счету у самого президента, эта сила способна стереть Троера в порошок. Не говоря уже о людях уровня Станислава, которым обязательно будут чинить проблемы, вынуждая отречься от токсичного «номер два» и поддержать действующего мэра.

Сам он тоже мог значительно пострадать в развязанной им же войне. Упечь в тюрьму или разорить – самое малое из того, что ему могли устроить власть предержащие. Войны без убийств не бывает. И где гарантии, что противник станет воевать с пешками, а не устранит короля, разом выиграв все битвы.

Велика вероятность разделить участь тех, кого Станислав Троер обрекал на смерть после встреч в сауне с решателем проблем.

В такого рода исходе было что-то сакральное. Жестокая справедливость, свирепо карающая в самый неподходящий момент. Для смерти момент всегда неподходящий. В том её ужасающее величие.

На ум пришло изображение поедающего себя змея Уробороса – символа замкнутого круга бесконечного бытия. Жизнь сменяется смертью, смерть способствует появлению жизни. Задача не для подслащённой воды.