Сцор поклонилась, благодаря правителя за рассказ.
– Я нашла тела волшебниц.
Озахар нахмурился. Ведьма отошла к повозке и достала оттуда ковёр. Она положила его на пол и развернула. Танцовщицы дружно взвизгнули и попрятались за колоннами. Озахар приподнялся со своего места и вытянул голову, осматривая трупы.
– Полагаю, – Сцор улыбнулась, – нам снова понадобятся чай и сладости, потому что моя история будет долгой.
Озахар усмехнулся и окликнул слуг.
***
Сцор смотрела на высокие каменные арки, украшенные тусклой мозаикой, на расписанные протёршимся орнаментом колонны. Они подпирали широкие балконы, с изящных перил которых свисали мясистые зелёные листья, разросшиеся явно больше нужного. Ещё выше, над громадами жёлтых кирпичей, стояли, отражая свет солнца, блестящие башенки с узкими окнами.
Небит-Разия сидела в саду, в тени широких листьев маленьких пальм, и читала. Когда Сцор подошла ближе и села на скамейку напротив, женщина отложила книгу и подняла взгляд на ведьму.
– Я нашла маму.
Небит-Разия выпрямилась и пристально посмотрела на Сцор.
– И Аниса я тоже нашла. Теперь они все там, где должны быть.
Женщина криво улыбнулась и снова полулегла в плетёном кресле.
– Всё же они больше не в нашем мире. Так я и знала, – она вздохнула и принялась лениво обмахиваться книжкой, – что ты будешь делать теперь? Я точно знаю, что ты можешь пойти к дяде Кафири, торговать сатином, он как-то мне намекнул, что будет рад принять тебя в помощницы… Только не говори ему, что это я тебе рассказала, он будет чудовищно обижен, – она рассмеялась, – или ты можешь пойти к моей дочери, Мурани, она шьёт чудесные платья, и тебя без труда обучит всем премудростям своего дела.
– Спасибо, но я уезжаю.
Небит-Разия прищурилась.
– Куда это? Вся твоя семья здесь.
– Нет. Моя семья в Везувии.
***
Две кареты, запряжённые белыми конями, изнывающими от пустынной жары, и с сидящими на козлах не менее измученными кучерами, стояли у ворот Нопаля. Слуги поднимали на крышу экипажа сундуки и привязывали их покрепче, памятуя, что в любой момент граф может попросить ехать быстрее, и если колёса карет и ноги лошадей выдержат гонку по неровному тракту, то плохо привязанные вещи – очень вряд ли.
Исшах полз следом за Сцор, пугая слуг. Ведьма подошла к графской карете и уже хотела подняться, как Властомил подал ей руку. Она улыбнулась и, приняв его руку, зашла в карету. Кроме них внутри никого не было, Люцио и Адриан расположились в карете покрасивее и побольше, и если первые десять минут из неё только и была слышна ругань, то теперь всё стихло. Сцор не хотела думать, что там случилось, убийство или романтическое воссоединение, потому что и то, и другое могло случиться с одинаковой вероятностью и вообще в её представлении было неподходящей нынешнему моменту фантазией.
Кареты тронулись. Питон забрался на сидение рядом с хозяйкой и свернулся в кольца, готовясь к отдыху. Сцор смотрела в окошко на стены удаляющегося Нопаля.
– Властомил?
Он вопросительно посмотрел на неё.
– До какого момента ты надеялся заключить сделку с Солнцем-и-Луной?
Судья отвернулся. Он долго молчал, полностью застыв.
– Когда мы ушли из оазиса, моя уверенность начала пропадать. В том… храме я бы уже не стал ни о чём просить то существо.
– Почему? – Сцор перевела взгляд на Властомила, пристально изучая его. Он сидел, опершись о спинку сидения, и смотрел в пустоту, сжимая руки в замок.
– Я пожил достаточно, чтобы понять, чем можно жертвовать, а чем не стоит. Вначале я думал, что… Не пойми меня неправильно, – затараторил он, – в конце концов, это было некоторое время назад, и я не думал, что всё обернётся таким образом, поэтому, надеюсь, что мои слова…
– Говори уже, – Сцор улыбнулась. Властомил тяжело вздохнул и сложил руки по своему обыкновению.
– Вначале я думал, что, даже если эта сделка причинит вред… кому-то… Например, тебе… То я не отступлю и получу то, чего так жаждал.
– Но?
– Жаль, что я не смогу прожить ещё сотню-другую лет и узнать о червях побольше… – он вздохнул ещё тяжелее, – но у всего есть конец. С тех пор, как Адриан разрушил наши сделки, у меня было время подумать над этим.
Сцор и Властомил замолчали. Под колёсами стучали камни полузанесённого песком тракта.
– Значит, я разрушила твою надежду на вечную жизнь?
– Вовсе нет. Можно сказать, ты наоборот дала мне надежду. Не на вечную жизнь, разумеется… – Властомил покачал головой, – а в целом… В более широком смысле. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я говорю.
– Понимаю.
Судья улыбнулся. Сцор смотрела в окно и тоже улыбалась.
***
Ведьма стояла перед дверями своей лавки. Она выглядела так же, как и в тот день, когда Сцор уехала отсюда. Она взялась за ручку и медленно повернула ключ в замке.
Волшебные лампы загорелись по велению хозяйки лавки, осветив пустые полки и пучки засохших трав, висящих под потолком. Небольшой слой пыли лежал на открытых контейнерах и террариумах. Пустой кувшин для воды стоял на прилавке. Сцор прошла к лестнице, слушая скрип половиц, и понимая, что каждый из этих скрипов она знает наизусть, и может предугадать, как он зазвучит при следующем её шаге. Питон следовал за ней, пробуя языком воздух, словно бы не веря, что и он наконец вернулся.
Второй этаж был таким же тихим и пыльным. Чайный столик, шкаф с посудой, уголок кровати, выглядывающий из-за ширмы. Сцор села за стол и огляделась. Питон обвил хвостом ножки стула и положил голову на колени ведьмы.
Именно. Вот он, дом.
***
Когда Сцор забирала лягушек, которых госпожа Триверди взяла на время, женщина без умолку болтала о том, как хорошо вели себя маленькие питомицы. Сцор слушала её, смотрела на толстых береговушек и думала, что трудно вести себя плохо, если тебе тяжело двигаться.
Магазин наполнился ленивым кваканьем. Пока что это были первые его жильцы, ведь все остальные были распроданы несколько недель назад. Ведьма обмахивалась наскоро собранным из пергамента веером и смотрела на пустые полки. Она прикидывала, кого можно будет принести в лавку, сколько корма ей понадобится набрать и как много денег она оставит на чёрном рынке, чтобы докупить особые ингредиенты для варки новых мазей и настоек.
Колокольчик над дверью звякнул, Сцор обернулась. На пороге стоял, укутанный в алый плащ с золотыми узорами, Адриан. Он приветственно кивнул ведьме и прошёл внутрь. Поморщившись, виконт снял с себя плащ и кинул его на прилавок.
– Ну и климат у тебя, дорогуша. Тут жарче, чем в Нопале.
– Это от них, - она указала на волшебные огоньки, висящие в воздухе, как лампы, - мои подопечные любят тепло.
– Твои?.. А, – Адриан сделал шаг в сторону, едва не наступив на хвост Исшаха, – вижу.
– Хотя теперь я понимаю, почему мало кто здесь задерживался, – она тяжело выдохнула, не переставая обмахиваться веером, – вроде бы «Могила», а сырость и холод только у жаб в ящике.
Адриан захихикал.
– Спасибо, что пришёл.
– Да не за что. Кстати, – Адриан залез в сумку, висевшую на его плече, и достал оттуда пыльную тёмно-бардовую бутыль с изящной этикеткой, – я принёс сладкое к чаю.
Колокольчик снова зазвенел, в лавку зашёл Властомил. Было непривычно снова видеть его в чёрной мантии и с шляпой, украшенной пером, на голове. Он вежливо поздоровался с Адрианом и Сцор и вопросительно посмотрел на виконта, заметив в его руках бутыль.
– Что? – с наигранным возмущением отреагировал Адриан, – я хочу как следует отпраздновать, что мы выжили в пустыне и завалили чудище-полубога-двух-мёртвых-девиц-Солнце-и-Луну.
Властомил хмыкнул.
– И то верно, друг мой.
Вечер плавно перетекал в ночь, на небе вовсю горели звёзды и месяц. Сцирша увлечённо объясняла Адриану и Властомилу, сколько всего нужно будет сделать, чтобы снова поставить лавку на ноги, и сколько всего она хочет в ней изменить. Адриан вдохновенно рассказывал о том, какой Люцио замечательный и распрекрасный, как они простили друг друга и теперь души друг в друге не чают. Властомил в ответ ворчал, что граф до сих пор косо смотрит на него, видя во дворце, и позволяет себе «излишние колкости». Сцирша пила вино, наблюдала за разговором друзей, иногда подключалась к нему. Наступали минуты, когда все трое замолкали и думали о чём-то своём. И в этой тишине был слышен шорох змеиной чешуи по деревянному полу, мягкое кваканье лягушек и шум лёгкого ветерка, летящего над Везувией.
