– Она была знакома с тем отшельником? – Адриан небрежно смахнул с одежды пару упавших из бутылки капель.

– Мы жили в одном лесу. Наши тропы пересекались, – Сцирша кивнула, – когда она уходила, просила его присмотреть за мной. Ему не нравилось, но, судя по всему, он всё-таки не мог оставить ребёнка наедине с ядовитыми ягодами и осиными ульями. Мама его всегда благодарила. Приносила пушистых куриц и давала зелья, которые делали чудные вещи, – она улыбнулась, – Мюриэль назвал маму Лисой…

– Звучит романтично, – Адриан вертел в руках оливку на палочке.

– Не думаю. Мама звала его Медведем. Он научил меня, что весь мир поделён на территории. Нигде нет ничьей земли. Что-то принадлежит зверям, что-то – людям, – она перевела взгляд на дюны, видные из-за строгих дворцовых стен, – что-то отведено третьим силам.

Сцирша взялась за месяц на ожерелье и принялась слабо дёргать его.

– И нужно решить, где твоё место. Иначе везде будешь чужим.

Музыка в зале на мгновение затихла. Прислушались и виконт с ведьмой. Раздался глубокий смех Озахара, и ещё громче зазвучали ребабы и даффы.

– Мы мало говорили с ним. А когда переехали, то почти перестали видеться. Только когда я выходила собирать ингредиенты, – Сцирша прикрыла глаза, – мама запрещала мне ходить в западную часть леса, к границе со степью. Запрещала смотреть на горы, за которыми начинается пустыня. Боялась, что я услышу их зов, потому что она сама его слышала.

Сцирша наклонилась к Адриану, который только собрался отпить вина. Виконт поставил бутыль на столик и подтянулся к ведьме.

– Я подслушала, как она жаловалась знахарке, госпоже Триверди, на голоса в голове. Спрашивала, как заглушить мысли, которые не хочешь слышать. Триверди думала, что это безумие. Или проклятье. Но потом дала настойку на маке. Мама медленно умирала, и я не знала, что делать. Корила себя за то, что не могла ей ничем помочь.

– Почему нельзя было обратиться к магу? К тому же, – Адриан понизил голос и проговорил имя сквозь кашель, – Азре.

– Я предлагала это сделать. Сначала она говорила, что он слишком юн, потом – что не хочет ломать жизнь мальчику. Не знаю, что мама имела в виду…

– Похоже, нас обоих детством не наградили. Я получал игрушки, одежду, всё, что хотел. Кроме внимания родителей.

Сцирша взяла вторую бутылку вина и легонько стукнулась ею о початую Адрианом бутыль. Он усмехнулся и кивнул ведьме в ответ. Она отпила немного и поморщилась. Кисло и терпко.

– Мы с мамой жили вместе, она учила меня, кормила и одевала. Я не знала, что может быть иначе. Поэтому, когда попыталась завести в городе друзей и узнала, что их мамы читают им на ночь, а папы берут на ярмарку и покупают деревянные мечи, я решила, что будет лучше с ними не дружить. Иначе мне станет совсем грустно, – она покачала головой, – но не могу поспорить, что мама дала знания, без которых я не продержалась бы и месяца в Везувии после её ухода.

Сцирша и Адриан задумались о чём-то, и молчание прерывалось только звоном бутылей. Виконт очнулся от мыслей и снова обратился к ведьме:

– Так ты предполагаешь, что…

– Солнце-и-Луна звали её. Всё то время, что она бегала по пустыне, сидела в лесу, в городе – голоса звали её. Говорили с ней, раз уж мама поставила дома алтарь, – ведьма уставилась в пустоту, – и она боялась, что Солнце-и-Луна позовут меня. И все эти злоключения – предупреждения, мольбы не идти за ней, не пытаться повернуть время вспять.

Адриан хмыкнул. Он медленно покивал несколько раз, нахмурился и неожиданно серьёзно посмотрел на Сциршу.

– Ты не думаешь, что в её предупреждениях есть смысл? Если эта хреновина чуть не сравняла Нопаль с землёй, то она с лёгкостью могла убить… человека. Захочет – и тебя убьёт.

– Ты сам рассказывал о шаманах, которые приходят в город с караванами. «Их боятся даже полудикие нопальцы!»

Адриан зашипел, призывая к тишине, и кивнул на дверь, за которой стояли стражи. Сцирша улыбнулась.

– Рассказывал. И что?

– Эти шаманы могут знать что-то о Солнце-и-Луне. Хотя бы о том, что это такое. Откуда пришло и зачем. Вполне вероятно, что мы узнаем, как с ними можно договориться. Как их победить.

– Вполне вероятно, – Адриан пожал плечами, – а может они и сами ничего не знают. Что тогда?

– Я найду способ узнать. Расспрошу архивистов Озахара, писцов, мудрецов, найду каждого уличного музыканта и стихоплёта, в словах которых будет слышно хоть что-то о Солнце-и-Луне. Поговорю с Иршантами. Но если и это будет бесполезно, то я готова рискнуть и пойти наугад, в пустыню.

Сцирша выдохнула, смиряя нахлынувшую дрожь волнения.

– Самоубийца, – Адриан вздохнул, – всё, что ты сказала, каждое твоё слово – безумие и кромешный ужас. Я совершенно не одобряю твой план, твои методы и твой неадекватно сильный порыв бросаться из огня в полымя. – Виконт отпил из бутыли. – Так когда мы выдвигаемся?

Сцирша тихо засмеялась. Адриан улыбнулся и подмигнул ей.

========== Глава 11. Любыми путями ==========

Жёсткая чешуя блестела в свете серебряных длинных канделябров. Питон оплёл кресло и улёгся частью тела на коленях судьи – хотя он был не самым тёплым человеком, около которого было приятно греться, Исшах добросовестно исполнял задание хозяйки.

На изогнутые резные ножки кресла было удобно положить хвост, а мягкий серый ковёр, которым была устлана вся гостиная, нагревался и приятно, ненавязчиво щекотался. Даже жалко было, что тяжёлые сапоги солдат и человека с блестящей рукой примяли его ворс.

На столе стояло две полных чашки остывшего чая. Исшах не помнил, чтобы в холодные вечера люди любили пить холодный чай.

– Сожалею, но я ничем не могу помочь вам, граф, – чётко выговорил судья.

– Можете. Ещё как, – процедил граф.

– Мне неизвестно…

– А мне известно! Ты привёл её во дворец, ты сказал Адриану про неё, ты устроил их встречу!

– Прошу прощения, но виконт Монтгомери достаточно самостоятелен, чтобы…

– Властомил. – Голос стал громче, но не перешёл в крик. Таким голосом отдавали команды. – Прощение ты не получишь. Виконт Монтгомери… Самостоятелен, но порывист и вспыльчив. И я боюсь, что он… Что он навредит не только себе, но и кому-то ещё. Особенно под руководством этой никому неизвестной, кроме тебя, торговки.

– Она не станет проблемой. – Судья отвёл взгляд. Исшах знал этот тон: так звучали люди, которые сами не понимали, правду они говорят или врут. Забавный тон. – И неужели вы думаете, что пребывание виконта в Нопале повредит репутации целой Везувии? – судья посмотрел на графа и улыбнулся. Граф скривился, оперся о стол всем своим весом, когтистая рука оцарапала его лакированную поверхность.

– Даже если так, – граф заговорил вполголоса, сквозь зубы, – не думай, что кто-либо из нас в безопасности. Виконт спас всех, графиня не сделает ему ничего, даже если он устроит разгром во дворце Озахара. – Он схватил за ворот судью и притянул к себе. Исшах зашипел, поднимаясь на стол. – А виноваты будут те, кто провинился ранее.

Судья тихо прочистил горло и мягко потянул ворот на себя. Граф отпустил ткань и выпрямился. За годы жизни в компании хозяйки Исшах понял, что люди умеют показывать свою опасность, даже звуча очень тихо. Змей оставил свою голову на столе, готовый к выпаду.

Граф посмотрел на питона и поморщился.

– Подумай над моим предложением. К полуночи я жду твоего ответа.

Он поправил алый плащ с меховой оторочкой, кивнул стражам, стоявшим по обе стороны от дверей гостиной, и направился к выходу. В проходе он остановился, взялся за ручку, опустил голову.

Он обернулся, широко улыбаясь.

– Надеюсь на ваше благоразумие. Вы ведь не хотите закончить так же, как Вальдемар?

Исшах почувствовал, как судья становится теплее – его сердце застучало чаще.

Граф ушёл, громко хлопнув дверями гостиной.

***

Сцирша широким движением вычеркнула строку «Архив» из списка. Адриан, насвистывая какую-то мелодию, шёл позади неё и провожал долгими взглядами развешанные в уличных лавочках блестящие украшения, яркие платья и накидки, необычные фрукты, показательно разрезанные надвое и источающие привлекательный аромат. Он едва ли не наступил ведьме на пятки, когда та резко остановилась.