— Так кто вы? — Повторила та, поглядывая то на меня, то за мою спину.

— Н-неужели не узнаешь? — Голос едва дрогнул, но скорее от злости, чем от страха. Мой взгляд метнулся к ее.

«Ты давно не та девочка… Ты давно не та девочка… Ты — не она…»

— А должна? — Усмехнулась та. — Че надо?

Позади женщины послышалось шевеление. Я едва уловила пустой взгляд мальчика, вставшего подле матери. На его лице виднелся свежий ушиб.

— Знаешь, — я усмехнулась, сделав шаг вперед, — никогда не понимала, почему там, — я кивнула на небо, — позволяют такому сброду плодиться, а по-настоящему хорошим людям показывают средний палец?

— Что ты несешь? — Гоготнула та, но все же опустила взгляд, не выдержав мой.

— Ты серьезно меня не узнала или только прикидываешься?

Женщина еще раз посмотрела, и медленно, даже скорее заторможено, наклонила голову набок, подобно заинтересованной птице.

— Да не может быть. — В ее голосе не было ни удивления, ни страха. — Томико? — Издевательски улыбнулась та.

Я прерывисто выдохнула, сжав ладони в кулаки.

— Ну ничего себе. — Хлопнула в ладоши Эйко, по-новому оглядывая меня сверху-вниз. — Из грязи да в князи. — Она рассмеялась, выставляя напоказ желтые зубы. Явно посчитав странное поведение матери агрессивным, охрана тут же крыльями выросла из-за моей спины. — Так это тоже твои? И машина твоя? — Женщина заглянула мне за спину, встав на цыпочки. — Гляжу, средствами располагаешь, а матери за столько времени и йе́ну не прислала.

— Откуда у тебя ребенок? Где отец? — Холодно спросила я, дав знак охране отойти на шаг назад.

— Будто ты не знаешь, откуда дети берутся, Томико.

— Не называй меня так. — Выплюнула я. — Где отец, я хочу с ним поговорить.

— С разговором ты опоздала годков так на семь. — Ее голос стал жестче. — Помер он.

— Мама… — Послышался голос Томы. — Эта госпожа… кто она? — Мальчик вынырнул из-под руки женщины, уставившись на меня непонимающим испуганным взглядом. Трудно было поверить, что еще полчаса назад этот ребенок радостно ел мороженное и болтал обо всем на свете. Сейчас он снова выглядел как тряпичная кукла, и вдобавок ко всему, с опухшей щекой.

— Ты посмела его ударить? — Ледяной тон пробрал до самого позвоночника.

— Он провинился. — Фыркнула та, хватая мальчика под локоть. — Проваливай в дом, я с тобой позже поговорю. — От ее слов Тома едва вздрогнул, поджав губы.

— В чем же? В том, что пообедал с сестрой? — Я многозначительно посмотрела на ребенка. Тот молча поднял на меня глаза, в которых медленно собирались крупные слезы.

— Он — моя собственность, не твоя. Я буду поступать с ним так, как сама того пожелаю.

— Собственность?! — Усмехнулась я, скрещивая на груди руки. — Ты все́х своих детей за тупой скот принимаешь?

Женщина выпрямилась, но все равно смотрела на меня снизу-вверх:

— Кто ты такая, чтобы разговаривать с матерью в таком тоне?! — Она сжала челюсти.

— С кем прости, — изумленно усмехнулась я, — с матерью?

— Послушайте, мадам… — Вступился Поло, по-отцовски вклинившись, между нами. — А вы сами-то понимаете, кто перед вами стоит? — Он кивнул мальчику, чтобы тот отошел подальше, но Эйко снова дернула ребенка за локоть, прижав к себе.

— Я не понимаю ни слова. Что он там лепечет себе под нос?!

— Спрашивает, понимаешь ли ты, кто перед тобой стоит.

— О, да… прекрасно. — Желчно хмыкнула та. — Передо мной стоит маленькая трясущаяся девчонка, без голоса и характера. Трусливая грязная свинка. Дикарка и шлюха. Мне продолжать? — Мать уставилась на мужчину, медленно переводя взгляд с него на меня.

Поло вопросительно посмотрел в мою сторону, молчаливо запрашивая перевод, но я лишь мотнула головой. Хорошо, что он ничего не понял.

Повисла недолгая пауза, разразившаяся моим тихим ядовитым смехом.

— Мне кажется, мама, сейчас ты описала не меня, а себя. — Я вскинула подбородок вверх, надменно улыбнувшись. — Я добилась таких высот, какие тебе и не снились. Просто для справки: на мне сейчас костюм, который стоит дороже этого дома. Меня почитают и любят миллионы. — Я перешла на восторженный шепот. — А что я вижу, глядя на тебя, мама? Живешь как на помойке, ходишь в обносках, водишь домой мужиков… Чем твое же описание — не ты сама? — Я с омерзением гоготнула.

Лицо женщины исказилось в гневе так, что нос и верхняя губа дернулись. Она оттолкнула сына и в шаг оказалась прямо перед моим носом.

— Ты всегда была маленькой неблагодарной дрянью, Томико. — Выплюнула женщина, и ее слюна попала мне на щеку.

— От тебя неприятно пахнет. — Прошептала я, наклонившись к ее уху.

Это явно было последней каплей в луже терпения моей матери. Истерически взвизгнув, она занесла над моим лицом руку, как делала это всегда, когда я казалась ей неудобной. Однако та даже не успела коснуться моей щеки. Наученная всему у Рюске, я молниеносно схватила ее запястье и в несколько грациозных движений, оказалась у нее за спиной. Женщина вскрикнула, когда я отпустила ее, оттолкнув к ближайшей стене.

— Не смей меня трогать. — Невозмутимо добавила я, поправляя рукава. — Не хочу, чтобы костюм испачкался.

Привалившись к стене, Эйко потирала ушибленную руку. Она расплылась в странной улыбке, смотря на Поло.

— Кем же вы приходитесь моей доченьке? — Последнее слово женщина чуть ли не выплюнула. — Так защищаете ее. Неужели, вы ее… — Она бесстыдно выгнула бровь.

— Хватит. — С омерзением прервала ее я. — Поло, мы уходим.

— Как скажешь. — Кивнул тот, не задавая лишних вопросов.

— А что, пусть скажет, а ты переведи…

— Постойте… — Выпалил ребенок, подбежав ко мне. — Вы, правда, моя сестра? — Он схватил меня за руку.

— По всей видимости, — я уставилась на женщину.

— Забери меня с собой. — Прошептал тот, сжав мои пальцы. — Пожалуйста, забери с собой. — Из его глаз хлынули слезы.

— Эй, а ну иди сюда. — Рявкнула мать, приближаясь к нам. Она едва коснулась ребенка, но я преградила ей путь.

— Только посмей. — Сквозь зубы прорычала я.

— Кем бы ты ему не приходилась, я́ его мать. По закону он принадлежит только мне. Заберешь, и я тут же обращусь в полицию с похищением.

За подол пиджака неуверенно потянули.

Я взглянула на ребенка, чьи глаза отливали медью.

— Идите. — Кивнул тот с удивительной взрослостью в голосе. — Я останусь. Я ошибся.

— Но… — Хотела я возразить, однако и Поло покачал головой.

— Нам правда пора, Хани. — С горечью произнес тот, покосившись на мальчишку.

— Все супер. — Улыбнулся Тома. — Сегодня было весело. — Прошептал тот, отходя от меня все дальше.

— Пошли, паршивец. — Гневно выплюнула женщина, потащив мальчика в дом за шкирку.

Я продолжала неотрывно смотреть на сцену моего проигрыша, пока мужские руки не стиснули плечи, развернув к автомобилю.

— У нас правда есть дела. — Подавленно отметил Поло. — Надо ехать.

— Но мальчик… Его нельзя оставлять здесь.

— Юридически твоя мать имеет на него все права. Мы не можем забрать его.

Я сжала челюсти, борясь с желанием завопить во всю глотку.

Всю дорогу до отеля никто из нас не проронил и слова. Я съежилась на заднем сидении, подперев голову рукой так, что ладонь закрывала глаза полные слез.

***

— Здравствуй-здравствуй! — Визгливо поприветствовал меня европеец, одетый в висячий полосатый свитер оранжевых и фиолетовых цветов. Его ровные зубы светились в полумраке, гармонируя с длинными блондинистыми волосами и выбеленными джинсами. — Я Теодор, — один из организаторов данного, — он обвел руками полупустое помещение руками, — мероприятия. Сегодня нам нужно обязательно познакомиться в неформальной обстановке.

— Это так обязательно? — Скучающе спросила я, поправляя новую «обертку», в которую меня упаковали.

— Конечно, Хани, дорогая, о чем речь. Оторвемся! — Теодор подмигнул моему агенту, на что тот нервно зашелся в кашле.

— Я, пожалуй, пас.

— Это точно та самая Хани? — Спросил молодой мужчина, обращаясь к Поло.