Я тут же повернулась в сторону Тая, нашего общего друга.

— Жить надоело? — Процедила я, поднимая с пола маленький комок.

— Как такая грубиянка может любить красивые девчачьи вещи? — Усмехнулся тот, покачиваясь на стуле. Его улыбка вышла кривой, а дырка между передними зубами придавала мальчишке вид еще большего дурака.

— Эта грубиянка сейчас зарядит тебе в нюх. — Скривилась я, кинув обратно бумажку отправителю. Стул под ним едва ли не упал, но Тай успешно оттолкнулся, поймав комок. Жестом, он поманил нас к себе.

Мы с Ичиго переглянулись.

— Чего тебе? — Спросила она, наклоняясь.

— Пойдем сегодня в наше убежище? — Прошептал он, закрывая рот ладошкой.

Положив руку на больной живот, я замотала головой.

— Идите без меня.

— Почему? — Удивились оба.

— Живот болит. — Ответила я, тыкая в него пальцем.

— Может в туалет хочешь? — Спокойно спросила Ичиго. Тай кивнул в знак согласия.

— Нет. — Нахмурилась я. — Это что-то другое.

***

Прошло чуть больше половины урока. Весь класс корпел над самостоятельной работой и только я сидела с пустым листом. Меня бросало то в холод, то в жар. По лбу и шее стекал пот. Живот все никак не унимался.

Я подняла дрожащую руку вверх.

— Учитель, можно мне выйти? — Спросила я сиплым голосом, смотря в пустой бланк.

Получив добро, я поспешно вышла из класса.

В коридорах было тихо. Никто не смел нарушать учебную тишину.

Шаркая тапочками, я шла к питьевому фонтанчику. Когда-то нам рассказывали, что делать в такой ситуации, ну, когда тебе становится плохо, но я по обыкновению не слушала.

Обдав лицо холодной водой, на секунду мне полегчало. Где-то неподалеку слышались голоса учителей.

Завернув за угол, я увидела двух молодых учительниц. У одной были длинные волосы, а у другой — каре. Это единственное, что мне удалось запомнить, потому что при поклоне, я упала на холодный пол.

***

Я лежала на кушетке под теплым пледом. Боль прошла, но вместо нее образовалась жгучая пустота.

Рядом со мной, за столом, сидела женщина в белом халате. Слегка сгорбившись, она что-то усердно писала. В кабинете пахло чем-то вкусным. От запаха мой живот требовательно заурчал. Я хлопнула по нему ладошкой, мол «замолчи».

— Ну, доброе утро. — Не отрываясь от письма, мягко сказала женщина.

Разоблачено, я подскочила с кушетки и глубоко поклонилась, роняя плед.

— Из-извините. — Отчеканила я.

— Извиняешься? — Медсестра повернулась ко мне с удивленным лицом. — За что? — Она поправила тонкие очки.

Я нахмурилась, поняв, что сделала это машинально.

— За доставленные неудобства.

Женщина рассмеялась.

— Разве ребенок может доставлять таким образом неудобства? — Она встала. — Садись обратно, мне с тобой нужно поговорить о чем-то очень важном.

Я смерила медсестру пристальным взглядом.

— У меня урок.

— Не переживай, это не займет много времени. — Отмахнулась она, выталкивая тележку, на которой позвякивала посуда.

— Что это? — Недоверчиво спросила я, несмотря на урчание живота.

— Еда конечно же. — Рассмеялась медсестра. — Пока ты будешь есть, я позадаю вопросы. Так мы убьем сразу двух зайцев, и ты сможешь уйти раньше, согласна?

Я посмотрела на тарелку с кашей, онигири и чай.

— Это точно мне?

— Точно. — Кивнула та.

Ложка за ложкой, каша устремлялась мне в рот. Никогда еще еда не была такой вкусной.

— Яно… — Позвала меня медсестра по фамилии.

— Просто Томико.

— Хорошо. — Согласилась женщина. — Томико, меня зовут Ками-сан. — Она доверительно на меня посмотрела, положив ладонь мне на плечо. — Скажи, пожалуйста, когда ты в последний раз принимала пищу?

Я застыла, еле проглотив еду.

— Утром.

— Зачем лжешь? — Мягко упрекнула она. — Ты же знаешь почему упала в обморок?

Я замотала головой.

— От голода, Томико. Мне кажется, ты не ела больше трех дней. Все факты на лицо. — Ками-сан раздосадовано покачала головой. — У тебя дома все в порядке?

— Да. — Кратко ответила я, проглатывая комок страха.

— А мне кажется, что все в точности да наоборот. Мне придется пригласить твоих родителей в школу и побеседовать.

— Нет! — Вскрикнула я, выставляя руку.

Сердце ушло в пятки от мысли, что они придут сюда.

— Они не знали, что я не ем! — Соврала я. — Мои родители хорошо обо мне заботятся.

— И почему ты отказываешься есть? — Медсестра скрестила руки на груди.

Ладони вспотели. Почему же я «не ем»?

— Ну так что, Томико?

— Мне кажется, я толстая. — Буркнула я первое, что пришло в голову.

Медсестра обескураженно вскинула брови.

— Сколько тебе лет?

— Тринадцать.

Ками-сан потерла лоб.

— Рано тебе о таком думать, глупая. Смотри до чего себя довела. — Она кивнула на меня. — Да и где ты толстоту увидела? Косточки одни.

— Простите.

— Послушай, еда — не враг. Это то, что дает тебе силы. Не будешь есть, не будешь расти.

Будто я сама этого не знаю…

— Я поняла вас. — Тихо ответила я, думая совсем о другом. — Могу ли я уйти?

Медсестра пронзительно на меня посмотрела, но я не отвела взгляд.

— Да, можешь. Я все-таки освободила тебя от сегодняшних занятий, так что сразу иди домой. И еще, забери с собой онигири, поешь их по дороге.

— Спасибо. — Сказала я, глубоко поклонившись. Мои волосы упали вперед. Только они закрывали пламенеющие от стыда щеки.

***

Вместо снега шел дождь. Белое полотно сменилось серыми лужами, хлюпающими под уже промокшими ботинками. Зонта у меня с собой не было, поэтому я быстро шагала под холодным моросящим дождем.

Когда я подошла к дому, увидела вереницу машин. Войдя во двор, послышались крики. Дверь была настежь открыта.

— Держишь меня за идиота, кусок говна?! — Кричал кто-то сиплым голосом. — Я доверился тебе, а ты… как последний…

Оставив обувь у входа, я тихонько пошла на голоса, оставляя за собой влажные следы от промокших колгот.

В зале толпились люди, что были вчера у нас в гостях.

Господин Такано и еще пятеро окружили моего отца.

— Где еще один, я тебя спрашиваю?!

Я припала к стене, осторожно выглядывая из-за угла.

— Мне откуда знать? — Говорил отец, приподнимая руки.

— Я понял, — усмехнулся Такано. — Решил заграбастать себе, а потом толкнуть школьникам? Я прав, а?! — Мужчина подошел к моему отцу и толкнув его, усадил на диван. Его туфля прижалась к животу. — Хочешь наверх, а ведешь себя как истинный клоп.

— Да не знаю я, черт тебя подери! — Выкрикнул отец, пытаясь смахнуть ногу Такано. Но тот лишь сильнее ее вдавил, отчего по залу раздался сдавленный крик.

— Да отпусти же его. — Теперь я увидела маму, схватившую мужчину за плечо. — Он же говорит, что не знает.

О чем они?

— Ты тоже что-ль с ним заодно?! — Усмехнулся какой-то мужчина из толпы. Господину это явно не понравится. — Эй, вы, звоните ему, у нас тут уже две́ крысы завелись.

— Нет, прошу! — Взмолился отец. — Я вам клянусь, еще ночью я пересчитал все пакетики. Они лежали здесь. — Повисло молчание.

Неужели?!

Холодок пробежался по спине. Пакетик? Это тот, что я сегодня нашла?

Уцепившись взглядом за сёзди, ведущие в мою скудную комнатку, я юркнула в толпу.

Дойти. Дойти. Дойти.

— Томико! — Позвала меня мама сиплым голосом.

Все «дружно» обернулись на меня, включая господина Такано и отца.

— Почему ты не в школе, малышка? — Спросил господин Такано опуская ногу и поправляя костюм, словно все, что я сейчас видела было одним сплошным недоразумением.

Он смахнул с себя воображаемую пыль и подошел ко мне.

Я сделала шаг назад, заглядывая в такие же испуганные глаза родителей.

Мама, еще более чем обычно, сжала губы. Отец, обмякший на диване, смотрел куда-то сквозь. По его худому лицу струился пот.

— Томико, может у тебя получится уговорить родителей не совершать самую большую ошибку в их жизни? — Мягко попросил Такано, но в его голосе все равно сквозила жестокость.