Напарники проникли в госпиталь. Мёртвая тишина и холод – ощущение, будто в морг вошли. Света здесь не было, темнота, наступающая из углов, пугала. Зои рванула к плакату с направлениями к кабинетам.

– Быстрее, в той стороне операционная.

– Серьёзно, операционная? Спокойно можно было приложить подорожник, а вы меня в операционную тащите, – хмыкнула Астра даже несмотря на раны.

– Астра, это не смешно, – отрезала Зои родительским тоном.

– Окей, боже, – командир взглянула на Хантера. – Первый раз вижу её такой серьёзной.

– Говорю же, она пострашнее меня иногда будет.

– Сюда, – Зои, притворившись, что ничего не слышала, указала на огромную дверь впереди.

Здесь тоже было темно. Пришлось включить фонарик на телефоне. Хантер уложил Астру на кушетку, но та, наплевав на боль, уселась, свесив ноги. Зои тут же начала бегать по всему помещению и рыться в шкафах.

– Свет уже отключили, – Крисс бездумно щёлкал переключатель. – Значит, и воду тоже.

– Ничего, прочистим раны перекисью, – Зои торопливо выкладывала всё необходимое на стол.

Теперь рядом с кушеткой лежала груда медикаментов, шприцов, бинтов и пинцетов. Крисс натянула перчатки.

– Сначала осмотрю тебя. Давай, я помогу снять рубашку, – на этих словах она сомнительно обернулась на брата.

Тот лишь непонимающе пожал плечами. Зои требовательно указала на дверь. Хантер вздохнул.

– Что? Почему мне нельзя помочь тебе с лечением?

– Хантер, знаешь, почему Астра всегда носит закрытую одежду?

– Стиль такой? Или ты меня сейчас упрекаешь в чём-то?

– Выйди, пожалуйста.

– Ты серьёзно? Я тоже медик, мне лечить нельзя, потому что пациент – противоположного пола?

– Ты – ветеринар, не медик.

– Ой, как больно, умираю, – пробормотала Астра совершенно безэмоционально. Но Зои всё равно засуетилась.

– Кыш отсюда!

Хантер, снова вздохнув, поплёлся к выходу, бормоча: «С каких пор меня записали в извраты?». Он вышел из больницы и, опершись на стену, устремил взгляд к небу. Оно было серым. Может, это из-за дыма. Или облака впитали негатив и вот-вот заплачут горьким отравленным дождём. Хотя бы жара спадёт, уже хорошо.

Сейчас, когда это небо укуталось в серую вату облаков, нарастало ощущение, что клан находится на родной Адифории. Континент безмятежности, как часто его называли, редко подпускал к себе солнце, и в то же время не позволял холодам проникнуть в царство покоя. Многие стремились переехать на Адифорию, так как жизнь там, казалось, будет полна умиротворения.

Хантер часто жалел, что его родители тоже повелись на эту ловушку. Они, уроженцы Имира, потратили почти все свои сбережения, чтобы перебраться на Адифорию. Вот только спокойной жизни можно было добиться, только поселившись в северной или южной частях Найдея, или же в деревеньках на отшибе. А вот западная и восточная не были дружелюбны к гостям. Вот так семья Криссов и застряла в тлеющем краю великого города, из которого выбраться почти невозможно.

Но… к худшему ли это было? Да, всё обернулось войной и распадом семьи… Но Хантер не сказал бы, что теперь его жизнь обречена. Скорее, сейчас всё наладилось. Заветные мечты об исследовании мира сбылись, Зои счастлива, у них есть дом, пища, полная свобода действий… новая семья, пожалуй. Но… что за странный парадокс? До момента образования Алой Агонии брат с сестрой были несчастны. Но со вступлением в клан, что разоряет города, всё стало… подозрительно хорошо. То есть, чтобы стать счастливым, нужно выбрать путь неправильный и нечистый?..

Жизнь – забавная штука.

Едва-едва Хантер уловил стук, нет, скорее осторожный шорох шагов. Где-то наверху. На узорчатый балкончик жилого здания тихой поступью вышла хрупкая девушка, редкий ветер колыхал серые кудри, казалось, будь дуновение чуть сильнее, эту кроху сломало бы пополам. Девушка устало опёрлась на перила и вытерла глаза рукавом. Хантер неотрывно смотрел на неё.

Вот обратная ситуация. Точно неизвестно, но, по словам Астры, раньше Вета жила припеваючи. Неизвестно, совершала она хорошие поступки, или наоборот, но она была счастлива. А теперь? Эта девочка тратит так много сил, рискует своей жизнью, чтобы спасать людей. Она многим помогла. Сделала столько хорошего. Но вместо заслуженного счастья, Вета страдает. Так сильно страдает, что эту боль нетрудно почувствовать. И вот ещё один парадокс. Почему, когда ты из кожи вон лезешь, чтобы помочь другим, тебе самому становится хуже? Получается, выбрав правильный путь, ты всё время будешь страдать?..

Жизнь – жестокая штука.

Бронзовые глаза вдруг заметили Хантера. Вета вздрогнула и отпрянула от перил, словно Крисс был прямо перед ней, а не за несколько метров. Убегать она не стала, может, подумала, что это невежливо? Поэтому они просто смотрели друг на друга, казалось, это длилось бесконечно. Хантер без какого-либо стеснения разглядывал девушку. Они же, вроде как, враги? Но парень не видел в этой крохе ни одной схожести с врагом. Он не чувствовал угрозы или злости. Её маленькая фигурка и напуганные глаза напоминали Криссу моменты, когда он в дни войны защищал Зои, такую же маленькую и напуганную.

Хантер невольно улыбнулся, а когда понял это, понадеялся, что Вета не сочла это за язвительную ухмылку. Затем рефлекторно поднял руку и помахал девушке. Она выглядела ещё более сбитой с толку. Развернулась и на дрожащих ногах ушла с балкона.

Ну вот, теперь она подумает, что Хантер доложит Астре о присутствии здесь клана Светлых. Доложить стоит, но… Так не хочется сейчас огорчать Вету, чтобы она вновь против воли дралась с сестрой.

Возможно, впервые в жизни, ему придётся утаить что-то от командира.

Крисс уже сделал шаг, чтобы вернуться в больницу, но заметил нечто странное справа от себя. В небольшом закоулке, где стояли мусорные баки, поднималась чёрная дымка. Здесь спутать было нельзя – это точно негатив. В целом, неудивительно, тут скорее непонятно, почему негатива так мало. Но Хантера ввело в ступор не это. Послышался шум, похожий на жужжание. Из-за перекрёстка вылетело что-то похожее на квадрокоптер, к нему был прикреплён шарик, источающий золотое свечение. Этот странный дрон пролетел мимо Хантера прямо в закоулок и завис там. Чёрный туман медленно двинулся в сторону золотой сферы, которая вдруг потемнела. Теперь закоулок был чист. Квадрокоптер поднялся к небу и исчез за крышами.

. . .

– Надеюсь, с Астрой всё хорошо.

– Адам, я понимаю, что ты волнуешься, но хватит стоять на месте, – Кас одарил напарника, который уже несколько минут ничего не делал, недовольным взглядом.

Адам извинился, но так и не сдвинулся с места. Гриммс вздохнул и продолжил сгребать погоревшие вещи в большую чёрную гору.

– Меня беспокоит её нечувствительность, – промолвил Адам. – Это опасно.

– Говоришь так, будто проходил через такое.

– Так и есть. В детстве меня укусила собака. Я был немного туповатым и решил погладить спящую собаку. За что и получил. Но я ничего не почувствовал и спокойно дошёл до дома. А через час хныкал от боли, – Адам вновь опустил голову. – А пули – это куда хуже укуса.

– Я б на твоём месте не переживал. Астра – не та, кого могут как-то серьёзно ранить пули.

– Ну… я всё равно переживаю.

– Давай займёмся делом, тогда ты отвлечёшься.

Алеан всё же смог заставить себя делать что-то. Отскребать от земли сгоревшие вещи было неприятно, но зато и правда можно отвлечься.

– Ну, по крайней мере, у нас теперь есть копчёное мясо, – пробормотал Кас, смотря на подгорелый пакет с испорченными продуктами.

Адама эта фраза обрадовала. Неужели от Каса послышалось нечто позитивное, пусть и в саркастичном ключе?

– Ура, теперь мы можем сходить за обновками! – Алеан ребячески улыбнулся, показав на сгоревшие рюкзаки с одеждой. – В Вреогасе наверняка мода поинтересней, чем на Адифории.

– Ты как девчонка, – фыркнул Кас и вновь перевёл взгляд на «лагерь». – Вообще, теперь нам придётся сменить весь лагерь.